Сипрус покачал головой. Он был вдумчивым человеком, и со времени своей последней миссии в Теонию он из любопытства анализировал причины быстрого подъема этого зарождающегося союза: «Не совсем, я не знаю, является ли архонт Теонии, Давос, тираном или нет, но он, без сомнения, верховный правитель теонийской армии, он обладает правом жертвоприношения, он верховный лидер союза городов-государств, он великий государственный деятель высшего органа власти Теонии — Сената и обладает огромным влиянием, однако он не делает все, что хочет. Его предложения даже требуют одобрения большинства государственных деятелей, а Сенат имеет право избирать и назначать высших государственных служащих, однако он имеет право наложить вето. Такие важные события, как ведение войны и заключение перемирия, также решаются Сенатом коллективно, поэтому в отличие от тирана, который может легко решить жизнь и смерть гражданина своего государства, его действия все же подчиняются законам Союза. Однако, несомненно, он обладает большей властью, чем царь Спарты и стратег демократического города-государства».

Канос внимательно слушал и глубоко задумался: «Неудивительно… Я слышал, что этот архонт часто не хочет пользоваться защитой своих стражников в городе Турии и часто ходит по улицам Турии один, совсем не так, как Дионисий, который живет в своем дворце и имеет тысячи наемников для защиты. Таким образом, он выглядел как демократический царь».

«Демократический царь?». — Сипрус слушал и возбужденно хлопал по столу: «Это слово подходит для того, чтобы показать положение Давоса в Союзе Теонии! Именно благодаря этой уникальной системе архонтства в Теонии произошел их стремительный взлет».

«Хочешь сказать, Давос был единственной причиной силы Теонии?». — удивленно спросил Канос.

«Давос, конечно, очень способный архонт, но политическая система Теонии также очень необычна…». — Это был редкий случай для Сипруса найти кого-то, с кем можно было бы поговорить, и вопрос Каноса был для него удобным способом продолжить изложение того, о чем он думал в течение некоторого времени, однако, съев много соуса, он почувствовал, что его горло немного пересохло. Проглотив слюну, он продолжил говорить: «Канос, ты пьешь пиво? Пиво в этом магазине очень вкусное. Я слышал, что оно было сварено рабами под командованием Давоса после многих экспериментов. Он обладает не только сильными способностями в военном деле и политике, но и уникальным талантом в бизнесе. Недаром его называют любимцем бога!».

Пиво — напиток для низов города-государства, но Канос заинтересовался, выслушав Сипруса.

Тогда Сипрус сразу же громко сказал: «Дайте нам два пива!».

Затем перед Каносом поставили длинный кувшин с тонким горлышком. Когда он взял ее в руки, в нос ударил слабый аромат. Канос поспешно сделал глоток, и прохладная золотистая жидкость плавно опустилась в его живот, разогнав большую часть сухости в теле, он не смог удержаться, чтобы не сделать еще один глоток.

«Вкусно, не правда ли!». — самодовольно спросил Сипрус, увидев его реакцию.

Канос кивнул, отрыгнул и спросил: «А чем отличается теонийская система, о которой ты только что говорил?».

Сделав глоток пива, Сипрус медленно сказал: «Будь то Кротоне или мы, Терина, высшая власть — это экклесия, которая решает все в городе-государстве. Во-вторых, число членов их совета было сокращено, обычно на заседании совета присутствовало не менее 300-400 человек, чтобы обсудить и решить обычные дела города-государства. В то время как стратегов избирает экклесия, и они являются лишь высшими исполнителями решений, принятых экклесией и советом, верно?».

«Верно, как и Элея. Демократическая система греческих городов-государств в основном такова».

«Система Теонии пришла из Амендолары, а Амендолара… я полагаю, что после того, как они отделились от Сибариса, они попали под влияние Таранто, как Гераклея и Метапонтум, потому что Таранто был государством-ребенком Спарты, и изменили «двойное царствование» на «двойное архонтство», а Герусию на Совет, за исключением того, что архонт избирается экклесией. Однако после того, как Давос повел наемников на Амендолару, он не только изменил двойное архонтство на пожизненное единоличное архонтство, но в то же время экклесия, похоже, никогда не проводилась после этого». — сказал Сипрус глубоким голосом.

«Теония отложила экклесию?!». — Канос едва не воскликнул от удивления, но если бы он исходил из того, что узнал до разговора с Сипрусом — что Давос был тираном — тогда бы Каноса не удивило, что в Теонии нет экклесии. Но Сипрус сказал ему, что «Давос не был тираном и в равной степени подчинялся Сенату», поэтому его представление о Теонии стало таким — это все еще был относительно нормальный союз городов-государств — вот почему он был удивлен, услышав то, что только что сказал Сипрус.

«Экклесия Теонии не была явно отложена в сторону, но она просто не состоялась». —Сипрус медленно добавил: «Я думаю, что это может быть связано с особыми обстоятельствами Союза Теонии, которые помешали ее проведению. В конце концов, граждане Теонии разбросаны по нескольким городам и имеют сложное происхождение, были греки, было и значительное число иностранцев, были и туриицы, а также амендоларцы и кримисийцы. Проведение экклесии было бы и трудоемким, и чреватым спорами об их интересах, которые не позволили бы ничего решить».

После тщательного обдумывания, Канос был вынужден признать: «Возможно, это может быть важной причиной. Как и Элея, хотя у нас не так много граждан и мы живем в одном городе на протяжении многих поколений, мы все равно не можем прийти к соглашению по многим важным вопросам на каждой проведенной экклесии, не говоря уже о таком новом союзе, как Теония, где граждане имеют сложное происхождение».

Сипрус похлопал рукой по кувшину, некоторое время колебался, откинул голову назад и сделал глоток, прежде чем продолжить: «На самом деле, экклесия занимается различными делами, по любому вопросу, это облегчает гражданам высказывать свое мнение и накладывать вето, основываясь только на своих предпочтениях и интересах, а не на интересах города-государства, что часто приводит к тому, что вопросы долгое время остаются нерешенными, особенно во время кризиса! Экклесия, неспособная быстро объединить свое мнение, может подвергнуть город-государство большой опасности, и именно по этой причине Терина, которая уже давно сталкивается с вторжением бруттийцев, имеет другую систему, чем другие города-государства Южно-Итальянского союза, такие как Кротоне и Сциллиум, а именно: в случае вражеского вторжения Терина немедленно избирает стратега, обладающего верховной властью, чтобы решать все дела города во время войны! Во избежание бесконечных дискуссий и споров!».

Канос улыбнулся: «Элея также будет избирать диктатора в самые трудные времена войны, с верховной властью над городом-государством, подобно вашему великому стратегу, о котором вы говорите.»

Общее понимание заставило Сипруса перестать колебаться и