Как тут забыть… Мысли мои сразу обратились к Хельдену: не обрек ли он себя на вечное проклятие, разделавшись с Джареттом в том подвале? По дороге из Кривена я спросила об этом охотника, на что он с усмешкой ответил: «Невозможно проклясть проклятого». Что ж, оставалось надеяться, что все это – лишь досужие вымыслы, байки, состряпанные, чтобы отбить у людей охоту чинить расправу над колдунами и ведьмами.

Оказавшись в своей спальне, я свернулась калачиком на кровати и принялась думать о Дарахе и о том, как бы мне поскорее вновь увидеть принцессу и расспросить ее о таинственном драконе. Конечно, можно попробовать выудить какие-нибудь сведения у Коракса, но интуиция подсказывала, что дело это заведомо провальное. Да и лишний раз заговаривать с колдуном попросту не хотелось.

Через какое-то время Нэри принесла мне чашку с травяным отваром, о котором говорил Коракс. На вкус он оказался горьким, как сок полыни. Я едва заставила себя выпить половину, но и этого хватило, чтобы вскоре ощутить небывалую бодрость и прилив сил. Заглянувший ко мне часом позднее колдун застал меня за тренировкой: я отрабатывала броски кинжалом, нарисовав мишень на дверце шкафа. Немного понаблюдав за этим безобразием, он заявил, что перестанет запирать меня в комнате, если я пообещаю «не делать глупостей».

– Ты можешь гулять по саду и ходить по замку, но только в сопровождении ее высочества Эрвейн, – добавил он с усмешкой. – И, поверь, вздумай ты бежать, я тут же об этом узнаю – и приму меры.

«Тоже наденешь на меня зачарованные браслеты?» – хотела спросить я, но вслух лишь сухо бросила:

– Спасибо и на том.

Теперь я наверняка смогу еще раз увидеться и поговорить с Дарахом, и что-то подсказывало мне, что этот золотоволосый и золотоглазый мужчина, называющий себя драконом, очень важен в моей судьбе. Не зря же меня так к нему тянуло?

* * *

Прошло еще несколько дней. Днем я тренировалась с колдунами или исследовала замок вместе с Эрвейн, а вечера проводила в саду, где совсем скоро изучила каждый камешек. Дарах больше там не появлялся, и все, что я смогла о нем узнать, заставляло еще больше желать нашей встречи.

Оказалось, Эрвейн о нем было известно не так уж много.

– Он пленник Эолдара, – сообщила она шепотом, когда мы сидели у фонтана на достаточном расстоянии от неизменно сопровождающей нас Сивии. – Живет в западной башне с начала весны. Его откуда-то привез Коракс.

– И что, он действительно дракон?

– Так говорят, – закивала принцесса. – Но Коракс надел на него браслеты, выкованные ульмами, на которые наложены особые чары, и Дарах больше не может оборачиваться драконом…

– Зачем он Эолдару? – нахмурилась я. Лишить дракона возможности принимать свою истинную форму и летать казалось верхом жестокости.

– Он не говорил, но… Я как-то подслушала… Ты ведь знаешь, что кровь дракона дарует бессмертие?

– Так мне говорили.

– И это правда. Брат так помолодел и окреп в последнее время… да и сам Коракс… А вот Дарах… Знаешь, когда я его впервые увидела, от его кожи и волос будто исходило мягкое свечение. А сейчас оно все слабее и слабее и почти уже исчезло… – На этих словах в глазах Эрвейн заблестели слезы, и я обняла ее за худенькие плечи, пытаясь утешить.

– Он тебе нравится, да? – тихо спросила я, когда она немного успокоилась.

Эрвейн робко кивнула.

– Но это не важно. Нам никогда не быть вместе. Он – дракон, а драконы не заключают союзов с людьми. Мы – их враги… К тому же Дарах – пленник моего брата, а ко мне осенью приедет свататься принц с Юга и увезет меня с собой…

– Но ты ведь этого не хочешь!

– Желание, как и любовь, здесь ни при чем, Ксандра, – грустно улыбнулась принцесса. – Такова моя судьба.

М-да. А я еще своей судьбой недовольна. И ведь когда-то, еще совсем недавно, я тоже была такой: плыла по течению жизни, подчинялась желаниям окружающих, ставила слово мужчины выше своего… И что случилось, когда я этому воспротивилась? Да ничего страшного. Просто попала в другой мир – во всех смыслах.

– Судьба – это то, что мы создаем сами, – мягко произнесла я, накрыв ладонь Эрвейн своей. – Поверь мне. Иногда стоит говорить другим «нет» и заявлять о своих желаниях.

Принцесса лишь со вздохом покачала головой.

Дараха я увидела лишь на шестой день своего пребывания в замке Эолдара. Убедившись, что я веду себя смирно и не пытаюсь бежать, Коракс разрешил мне спускаться в сад и без принцессы – и в тот вечер я наслаждалась прогулкой по тихим, окруженным зарослями роз аллеям в полном одиночестве. А потом заметила Дараха, идущего мне навстречу сквозь сумерки в сопровождении неизменной охраны.

– Здравствуй, Ксандра, – кивнул он и непринужденно зашагал со мной рядом. – Рад снова тебя видеть.

– И я тебя, – не покривила я душой. – Честно говоря, мне о стольком хотелось с тобой поговорить…

– Догадываюсь. Что ж, с удовольствием с тобой поболтаю.

– Откуда ты знаешь про Землю? И почему сказал, что не одна я – странница между мирами? Кто ты?

– Ого, сколько вопросов сразу, – засмеялся Дарах. – Я – дракон, существо, имеющее два облика, звериный и человеческий. Моя раса древняя, как сама Вселенная. Много сотен лет назад мы начали путешествовать между мирами, соединенными порталами, – а затем и сами научились их создавать.

– Такие, как Бездна?

– Бездна – случайный разлом; они иногда возникают сами. Нет, Ксандра, портал между моим миром и Грезалией, который когда-то открыли сами драконы, находится на Небесном острове в Драконьем море. Сейчас он практически необитаем: туда время от времени наведывается Хранитель, который следит за стабильностью портала и порядком на острове, но мой народ давно его покинул.

– Из-за войны?

– Да, – печально подтвердил Дарах. – Драконы долгие годы жили среди грезальцев; нам нравился этот мир. Но потом оставаться здесь стало опасно. Сейчас Грезалия для нас – запретное место…

– Как же ты здесь оказался? – полюбопытствовала я.

– По собственной глупости. Знаешь, я ведь еще очень молод по меркам моего народа и мало где бывал. Мне так хотелось самому увидеть Грезалию, о которой я столько слышал… Узнать ее жителей, попутешествовать по ее землям… И вот я тайком пробрался сюда, чтобы уже через пару дней попасть в руки Коракса, применившего ко мне свою магию. Самое грустное заключается в том, что родные даже не знают, где именно меня искать: я ушел, никому ничего не сказав, не взяв с собой средств связи, ничего, по чему они могли бы меня отследить…

– Очень неразумно с твоей стороны, – согласилась я. – И что теперь? Как ты планируешь отсюда выбираться?

– Не знаю, Ксандра. Будь у меня огонь и крылья, я бы пробил себе дорогу на волю и за считаные часы добрался до Небесного острова, а оттуда – домой. Но эти браслеты… – Он поднял обе руки и беспомощно сжал кулаки.