Первую камеру, несомненно, следовало разместить в стоке озера, являющемся истоком речки Мелкой. Туда Дэн и подогнал теплоходик. Поставил его на якорь и аккуратно по лесенке спустился в воду. Нырнул, немного осмотрелся вокруг и, неспешно перебирая ластами, отправился выбирать подходящее местечко. Течение было слабым, русло неглубоким и извилистым. Навстречу часто попадались хороших размеров рыбины, идущие вверх по течению – если бы не цель вылазки и отсутствие подводного ружья, то можно было бы даже попытаться устроить подводную охоту. Поворот, второй, и в поле зрения неожиданно попались ласты на ступнях опущенных в воду ног. Нет, не ласты, как через секунду осознал парень, а ступни с перепонками между заметно удлинёнными пальцами. И ноги эти торчат из попы, сидящей на дне. А всё, что выше, находится над водой.

До этого момента Дэн шёл над самым дном, чуть ли не задевая коленками гальку, чтобы не выставить над водой ягодицы – тут стало реально мелко. А увидев ноги, просто поднял голову над водой, чтобы тут же встретиться взглядом с ящером приблизительно его размеров. Не таким крупным, как бывший на берегу Глубокой.

– Не замёрз? – рефлекторно спросил у незнакомца, выплёвывая загубник изо рта, даже ни на секунду не сомневаясь, что общается с разумным, потому что того нелюбезного гварха запомнил отчётливо, а этот выглядел точно таким же.

– Нет. Соскучился, – ответил в манере первого гварха ящер и мотнул своей длинномордой башкой вниз по течению, где в паре сотен метров крупный светло-бурый медведь как раз в этот момент ударом лапы выхватил из воды довольно крупную рыбину.

На самом деле, по словам учёных, тут водились не совсем медведи, а может, и вовсе не медведи, а кто-то из когда-то большого, но полностью вымершего на Земле семейства амфиционидов, или как их ещё называли – собакомедведей, но выговаривать заумные слова никому не хотелось, поэтому их и называли медведями, тем более что местные довольно сильно смахивали на оных. В частности, этот конкретный представитель теплокровной фауны был куда крупнее обычного бурого медведя, и очень хорошо, что хищника сейчас интересовала только рыба. Привстав, Дэн осмотрел водную гладь и увидел множество спин больших рыбин, которые двигались вверх по течению. Это получается, что на нерест идёт то ли сёмга, то ли ещё кто из лососевых, а мишка отводит душу, лакомясь икрой. Про то, что икра красная, Дэн уже хорошо знал – сам потрошил такую не далее как вчера, а вот насчёт названия рыбы мог только гадать, так как не удосужился ни посмотреть в энциклопедиях, ни поинтересоваться у кого-нибудь из разбирающихся. И вообще, он не ихтиолог, а рыбу классифицирует только по двум параметрам – по вкусу и по размеру.

– Да-а, такой лапищей огрести по хребту никому неохота, – проявил он понимание проблемы незнакомца.

Гварх вздохнул.

– А давай по суше обойдём, – предложил мальчуган. – Ты же и на воздухе вполне себе можешь ходить. То есть дышать воздухом, а ходить по суше.

Ящер поводил носом из стороны в сторону и пожаловался:

– Я в воде всё чувствую и ничего не боюсь, а на суше почти глух и слеп. А вокруг озера, между прочим, хищников много. Их всегда много около воды. К нему они не сунутся, – показал он на медведя, – а на меня запросто могут напасть.

– Да не боись ты, провожу и, если надо будет, прикрою, – уверенно заявил Дэн. – А то засохнуть же можно, пока эта ненасытная туша наестся, вон как светило жарит. Айда на корабль. Сброшу там свою снарягу, вооружусь и пристану к берегу правее – там берег низменный, но сухой. А до третьей загогулины русла там меньше трёх километров будет. Нормальное место, чтобы спустить тебя на воду.

Гварх с минуту помолчал, пристально рассматривая паренька:

– Хах, ну поплыли.

И они поплыли. «Да уж, – подумал парень, – угнаться за подобным пловцом можно разве что только на глиссере». Ящер нетерпеливо тянул Дэна за руку, всячески ускоряя движение, пока не дотащил до борта теплоходика.

Подняться на палубу по лестнице гварху не составило труда, оказывается, несмотря на перепонки, их пальцы были довольно цепкими. Дэн быстро сбросил на палубу дыхательную систему и переоделся, не забыв закинуть свой ствол за спину. Пришелец же на всё это совершенно спокойно даже не смотрел, а взирал, по крайней мере, именно это слово пришло на ум парню. Точно так же, то есть совершенно спокойно и безэмоционально, ящер наблюдал за подъёмом якоря, за причаливанием к берегу и спуском трапа, за задраиванием люков и креплением судна канатом к дереву. С другой стороны, на его лишённой мимики вытянутой морде не отражалось решительно никаких эмоций. По действиям угадать тоже ничего не получалось – не было действий. Этот некрупный земноводный вообще не шевелился, если не делал чего-то конкретного – шёл или говорил. А разговаривать было не о чем. Точнее, у Дэна-то вопросов было полно, но вот он сильно сомневался в том, что ящер хоть на один из них ответит. Зато на суше двоякодышащий легко выдержал предложенный пареньком темп – до ближайшего колена речушки они дошагали за полчаса.

А дальше гварх просто нырнул в воду, лишь махнув на прощание хвостом, конечно, если это вообще не было инстинктивное движение. «Да уж! Манеры у этих разумных лаконичны до невозможности!» – покачал головой парень.

Пройдя сушей немного вверх по течению, Дэн убедился, что медведесобака, ну или собакомедведь, хотя относительно местных именно термин медведесобака подходил лучше – внешность больно соответствовала, продолжает рыбачить как ни в чём не бывало. К судёнышку малец вернулся в обход – той же дорогой, которой пришёл. Да, он уже не боялся леса, как и саванны или предгорий. Знал, куда смотреть, к чему прислушиваться и вообще был всегда начеку, отслеживая движения всего, что его окружало. Вот где-то в относительной близости протрубил слон, суриката мелькнула между корней, гиена зачем-то сунулась в тростники. Какаду с любопытством смотрит в сторону стайки маготов – самых, наверное, опасных обезьян, к счастью, в данный момент занятых своими делами.

Он здесь скоро уже год, так что многое успел узнать и надеялся, что теперь мало кто способен застать его врасплох. Тем более что внимания он ни на секунду не ослабляет. Тут, как и в суете городов, постоянно что-то движется, перемещается, происходят события, не сразу понятные взгляду неискушённого, но вместе сплетающиеся в орнамент бытия этого наполненного жизнью мира. Дэн старается всё это