Вспыхнули гаражи, оттуда змейками расползалось пламя – текбензин из пробитых баков, сейчас рванет…

Рвануло. Желто-черные, тяжелые клубы пламени повалили кнебу, словно обретшая невесомость лава. Становилось все светлее. Судя пострельбе, всякое сопротивление у ворот было полностью подавлено,бронетранспортер рычал все ближе, шаря прожектором, изредка выпуская короткуюочередь. Над Данилом вновь шлепнули в стену пули, уже пониже. Заметили? Он ужебыл у другого коттеджа, прицелился в крайне неосмотрительно подвернувшегося подпулю человека в камуфляже, но опустил пистолет. Теперь он кое-что понимал. Иглавное было – выбраться отсюда, выбраться и отомстить…

Взрыв, раздавшийся сзади, шел словно бы из-под земли,тяжело, упруго ворохнулся, ища выхода – и нашел, совсем рядом затрещали,выгибаясь наружу, доски. Рассыпалась крыша крохотного, изящного теремка вродетех, что стоят на детских площадках – этот якобы колодец прикрывал вход втуннель, и теперь, Данил видел, осел бесформенной грудой обломков. Никакихсомнений, это…

Он взревел, как зверь, – и тут же вжался лицом вхолодную, сыроватую землю, душа крик.

Это рванул подземный ход…

Две мины сработали-таки – и высоко над лесом взлетелизавывающие нелюдским посвистом пронзительно-зеленые ракеты, медленно поплыли кземле, разбрасывая веера искр, свистя…

Бронетранспортер пятился, выплевывая огонь, пробегавшие межпылающих коттеджей фигуры оттягивались следом. Кое-где еще стреляли, очередьпрошлась по окнам домика для обслуги, разорвалась граната, вызвав новый пожар –но о н и, безусловно, уходили, торопливо лезли на броню, слышно было, впромежутках меж выстрелами – слух у него в момент смертельной опасности, какслучалось не раз, обострился необычайно – как скребет по бортам подкованныеботинки, как пронзает воздух разбойничий посвист. И восьмиколесное стальноечудище, на прощанье щедро разбрызгав окрест свинец, задним ходом выкатилось вворота – словно хищный кальмар втянул щупальце.

И стало очень тихо, только пламя трещало, яростно горелидобротные сухие бревна коттеджей, выбрасывая в ночное небо завивавшиесяспиралями фонтаны искр. Потом где-то слева заголосили женщины. Мелькнуласторожко кравшаяся фигура, вжавшая голову в плечи.

Данил приподнялся и тихо свистнул. Человек шарахнулся,всмотрелся и слепо пошел на него, раскачиваясь, дергая головой. Узнав, Данилспрятал пистолет. Прислушался – рычания бронетранспортера уже не слышно, словноон растворился во мраке. Вытащил рацию, встряхнул. Слышно было, как внутричто-то брякает, свободно перекатываясь. Данил размахнулся, швырнул ее прочь. Небыло ни чувств, ни мыслей.

Теперь он з н а л. Совершенно точно. И понимал, как жестокообманулись они с Фролом, полагая самонадеянно, что новых фигур на доске неможет прибавиться, что играть до скончания века придется привычным набором.Конечно, прежние бароны с такой проблемой не сталкивались, но это неоправдание, нельзя было, посчитав себя хозяевами жизни, забыть о некоторыхсвойствах человеческой психологии, о вечном, как мир, искусе – переделить е щ ер а з…

Дядя Миша натолкнулся на него грудью, Данил сгреб его заворот и закатил парочку хороших оплеух. Подействовало. Старый лагерный сиделецнемного оклемался. Оглянувшись, Данил рассмотрел в зареве пожарища, что заборобрушился там, где под ним пролегал подземный ход. Все завалено, образоваласьсловно бы длинная ложбина, уходящая во мрак… «шнуровой» заряд? Очень похоже.Протянули во всю длину хода, с небольшими промежутками, пластиковую колбаску,набитую чем-то вроде… что у нас проще всего достать? «Семрокс», конечно.Присобачили натяжку изнутри к выходному люку, и стоило потянуть его на себя…Да, именно так, взрыв словно бы к а т и л с я к Данилу, а не наоборот.Несколько взрывателей. Детонация. Люди моментально погибли еще до того, как всерухнуло – от зажатой в бетонной трубе взрывной волны. Погибли. Люди. Он непитал иллюзий и глупых надежд. Хуже всего было, что мозг работал послушно и бесстрастно,как арифмометр. Погибли, все трое…

– Командир, я такого и по зонам не видал… – дядюМишу все еще потряхивало. – Бля, есть Бог, успел в бочку прыгнуть, навъезде, у пожарного щита… – Он, действительно, был мокрехонек, Данилтолько сейчас осознал. – Этот амбар колесами прямо по собакам проехал,потом по трупам, только брызги…

– Тихо! – Данил встряхнул его, держа вытянутойрукой. – Ну, оклемался?

Ближе к воротам мелькнул робкий луч фонарика – конечно,остались живые…

– Кто приезжал после десяти вечера? – спросилДанил. И, не дожидаясь ответа, сам назвал фамилию. – Да? (дядя Мишазакивал). Лазили в туннель? Ах, проверяли…

– Смотри, ходят парни… Двое… Витек, точно…

– Цыц! – сказал шепотом Данил. – Сейчаспонаедут «луноходы», если не ошибаюсь, а я теперь не ошибусь…

– Надо делать ноги…

– Ноги буду делать я, – сказал Данил. –Потому что меня тоже прикончили, я труп, понял? Я полез в туннель с персом иобеими бабами, ясно тебе? А ты прикрыл за нами дверь и потом только забрался вбочку, а тут и рвануло… Вон она, бочка, кстати, как нарочно для тебяприготовлена. Понял? Понял, спрашиваю?

– Да понял… Рисково играешь, начальник…

– Где там… – Данил усмехнулся, чувствуя, какотпадает с лица засохшая грязь. – Если он думает, что я покойник, где жтут риск? Ты, главное, не подведи, Христом-богом прошу, дядь Миша, а то, чемхочешь клянусь, потроха выну по порции…

– Да я что? Впервые горбатого лепить, что ли? Нарисую влучшем виде, только не сунули бы на нары…

– Тебя-то за что? Чистый ведь… А сунут – вытащу. Ноденек мне просто-таки необходимо побыть покойником… – он оглянулся. –Ага, забегали живее… Еще заметят, чего доброго, живого-то покойничка… Я пошел.Смотри, не подведи…

Пригибаясь, осторожно ступил в рыхлую землю, сразу жепровалился чуть ли не по колено. Это было, как брести по болоту. Приходилосьступать осторожно, каждый раз щупая ногой. Подошва то проваливалась еще глубже,то натыкалась на обломок толстостенной бетонной трубы, ноги соскальзывали, одинраз он чуть ли не по бедро провалился и едва высвободился. «Полосапрепятствий», слава богу, накрылась на этом участке полностью – но для пущейнадежности он передвигался чуть ли не с черепашьей скоростью.

Оказавшись за забором, свернул влево, с облегчениемпочувствовав под ногами совершенно твердую землю. И побрел по темному лесу,чутко прислушиваясь, держа руки перед лицом, чтобы не выколоть глаза,напоровшись на сук, забирая к тракту, – перепачканный грязью человек ситальянским пистолетом на поясе и лежащими в кармане куртки документами, мечтойисториков, где на карте была четко обозначена всеми забытая за семьсот с лишнимлет, набитая проклятым золотом могила Чингисхана…

Живые покойники шатаются по улицам не в одних лишьтелеужастиках. Попадаются и в жизни, даже в Сибири.