Лихо сдвинув кепочку на правую бровь, он присмотрелся кпрохожим. Выделил подходящую девочку, не особенно и спешившую в ранний час,шагнул навстречу, умело-непринужденно загородил дорогу:

– Простите, можно вас?

Юное создание окинуло его подведенными глазками сосвойственной любому обитателю большого города готовностью к неприятнымсюрпризам. И успокоилась, видно – мужик трезвый, неплохо прикинутый, улыбается…

– Вы в любовь верите? – спросил Данил,отработанным приемом, как бы нечаянно, оттеснив ее к забору.

– Ну вообще-то, – заверила девочка. – Толькоесли вы, дядечка, устали от одиночества, то купите газетку и брякните в эскорт…

– Да у меня не та трагедия, – с печальным вздохомсознался он. – Я только что из рейса, а у нее муж дома, его бы на работупобыстрее спровадить, ирода, расселся… Вы не смейтесь, тут и правда любовь,думаете, в наши стариковские годы ее уже и нема? – и посмотрел на нееоткрыто, грустно, честно. – Вон и телефон работает, я номер крутанул, нанего напоролся. Не везет морякам на суше…

После суперкороткого инструктажа девчонка набрала номер,откровенно пофыркивая.

– Только посерьезнее… – умоляюще сказал Данил.

– Можно?.. – она назвала имя-отчество. – Нет,если в ванной, вы просто передайте… Это Жанна, я из автомата, тут такие дела,что ему необходимо срочно быть…

Повесила трубку и заулыбалась так, что расшифровать ее юныенепричесанные мысли мог бы любой: «Ну вы даете, старичье!» Данил улыбнулся ей,сунул в карман купюру:

– На мороженое, спасительница…

Пересек тихую улочку, свернул во двор и сел на лавочкевполоборота к подъезду, от которого его надежно отделяла полоса густой,наполовину отцветшей сирени.

Машину водить ОН не особенно и любит. Подойдет служебная,наверняка одна-единственная, в ней будут шофер и охранник, все по нормаммирного времени, он же поедет прямо на фирму, ОН считает, что концы отрублены иничего не опасается, а устанавливать свои порядки ЕМУ пока рано. Постояннойохраны у НЕГО нет, приедет кто-нибудь из дежурной смены. Вполне возможно, уНЕГО, как и у Данила, есть свои особо доверенные люди, но к чему их сейчастревожить? Коли растяпа Черский – в земле? В более спокойной обстановке ОН,возможно, и стал бы просчитывать ситуацию, не срываться сломя голову поневнятному звонку, но в эти нервные дни, да еще после вчерашнего, когда в любоймомент может встать потребность р а з в и в а т ь победу, всякий на его местепомчится, не рассуждая. ОН ведь резонно ждет пакостей, непредвиденных, мелкихнакладок… или, наоборот, знает, что может случиться н е ч т о льющее воду наего мельницу. Фрол-то еще жив, по крайней мере, я чертовски на это надеюсь…

Оба! Стратег вы, Данил Петрович, право…

У подъезда остановился синий БМВ, выскочил Равиль, быстронабрал номер на кодовом замке, распахнул железную дверь и скрылся в подъезде…Данил забросил сумку на левое плечо, моментально оказался возле машины.Володька, молодец парень, срисовал его на половине дистанции, рванулся наружу спистолетом в руке – но узнал покойного шефа, дрогнул лицом, даже рот разинул…Зыбкий миг неуверенности – если парень в к у р с е и работает на эту суку, надоуспеть выбить ствол…

Нет. Одно недоумение.

– Данила Петрович?

– Я, – сказал Данил.

– Вы же… вас же…

– Это потом, – быстро сказал Данил. – Машинаостается мне. Быстренько лови тачку, дуй на фирму. Передай Кондрату: ничему неудивляться «гвардейский взвод» держать в полной боевой. Одному Кондрату, дляостальных я пока что померши… И для тебя тоже, усек? Ну, бегом!

Дисциплинка сработала – Володька, напоследок еще раз очумелоглянув на восставшего из мертвых шефа, припустил за угол. Данил аккуратно прикрылдверцу машины с работающим мотором, прижался к стене рядом с черной железнойдверью, напрягся. Спешащие на работу люди уже схлынули, но все равно, следовалокончить все в три секунды…

Внутри, в подъезде, лязгнул замок. Как и полагалось, первымвышел охранник, за ним – объект. Оба на миг сбились с шага, увидев перед собойпустую машину, и Данил бросил тело вперед, оттолкнувшись спиной от стены.

Ткнул шокером повыше поясницы объекту, правой вырубилРавиля, спокойно и четко, как в тренировочном зале, позаботившись, чтобы непокалечить ни в чем не повинного парня.

Рядом кто-то охнул. Не тратя времени, Данил подхватилбесчувственного Каретникова за ворот и пояс брюк, поднял, распахнул дверцу исунул на сиденье рядом с водительским. Вытащил пистолет у него из кобуры, кинулна заднее сиденье. Прыгнул за руль. Огляделся. Охала бабка, застывшая солянымстолбом с бурой болонкой на руках. Ну, эта не запомнит ни номер, ни марку… Естьли в бардачке наручники? Ага…

Аккуратно тронул машину, выехал со двора и влился в поток.

…Когда он подъехал к «дальней даче», друг Максимушка ужеочухался, разлепил глазенки. – Это не привидение, это я во плоти, –сказал Данил, кинув вбок быстрый взгляд. – Видели бы свою морду, мон шер…Может, глянете в зеркальце? Только, умоляю, не надо всякой дешевки типа «Вы сума сошли!», «Это не я сожрал варенье!» Вы, Максим, вы… А я, дурак, слишкомпоздно стал сопоставлять и сомневаться. Все дело в том, что я был п р и ш л ый, а вы – р а н е ш н и й, вы для меня были как бы извечной принадлежностьюфирмы, а потому стояли вне подозрений до самого последнего момента, вот иполучился психологический барьер… Ничего, что я многословен? Воскресшиепокойники всегда многословны, слабость у них такая, поди-ка полежи в тишине…

Каретников, не шевелясь, осмотрелся – но руки у него былискованы наручниками, а второй парой он был за правое запястье пристегнут кпластмассовой петле над дверцей, так что в этой позиции не особенно ипобрыкаешься.

Машина плавно катилась по заросшей травой дороге,покачиваясь на ухабах.

– Ну, что молчите-то, мистер Цвирко? – спросилДанил. – Или как вы предпочитаете – Ангел? Я же только насчет откровеннойдешевки вас предостерег, а что-нибудь умное и толковое, бога ради, изрекайте,только рад буду. Интересно, вы напрямую закорочены на Решетова, или меж вамиесть звено?

Лицо Каретникова казалось маской, жили только глаза, и Данилпонимал, какая мыслительная работа идет сейчас под черепом с залысинами.

– Напрямую, я думаю, – сказал Данил, переключая напервую скорость. – Логун с Липатовым – кондотьеры на посылках, а вы –стационарная внедренка, в резиденты годитесь по всем статьям. На вас тоже естькомпромат, или работаете в доле?

Каретников молчал.

– Ну, это уже хамство, – пожал плечамиДанил. – Я болтаю, а вы – ни словечка в ответ, невежливо… Боитесь боли,Максим? Простой, примитивной боли? Вы благополучный человек, всю жизнь гулялипод зонтиком из пугающих красных корочек, такое въедается в подкорку… Вы должныочень бояться боли…