– У вас не хватит духу совать иголки под ногти…

– Великий немой заговорил, вот чудо-то… – нехорошоусмехнулся Данил. – Насчет иголок сущая правда. Не смогу. Но пинать вас посытой роже у меня духу хватит. Более того, мне это доставит несказанноеудовольствие, мне будет приятно слушать, как вы воете и скулите, я вас прицеплюк батарее и буду мудохать просто так, ни о чем не спрашивая… – кажется,его трясло. – Потому что ненавижу сук, которым все мало, сколько ниподавай…

Каретников отшатнулся, вжался в дверцу. Данил остановилмашину, рванул дверцу на себя, любимый заместитель дернулся в другую сторону, крулю, пискнул, вырвал петлю – но Данил выволок его наружу, сбил с ног и вслепой ярости принялся пинать наугад, пока не опомнился. Отступил на шаг,тяжело дыша, стиснув в кулак потянувшуюся к пистолету руку. Достал сигарету,сломал, зажмурился, досчитал до десяти и тогда только сунул в рот другую.Погода была прекрасная, в небе белели редкие облачка, похожие на мазки краски,вода играла искрами, тайга вокруг, просвеченная солнцем, выглядела мирно, и казалосьпосреди пахнущей хвоей тишины, что все живы, что приснился дурной сон…

На земле завозился, застонал Каретников. Потянул к лицускованные руки. Физиономия у него, отметил Данил со злобной радостью, быларасквашена на совесть.

Данил поднял его за шиворот, оттащил в домик, гдепо-прежнему стояла полутьма, прищелкнул к батарее. Там все еще валялась пустаябутылочка из-под газировки и бинты в жестких бурых пятнах, оставшиеся послеЛипатова.

– Я ничего не собираюсь доказывать, а вам нет смыслаоправдываться, Максим, – сказал он, успокоившись. – Я бы мог,конечно, долго и логично объяснять, как у меня зародились подозрения, как оникопились до критической массы… Зачем? Мы же профессионалы, в самом-то деле.Только вы могли утаивать информацию по «иранскому следу». Только вы моглискладывать в стол все мои запросы в «Кольчугу». Только вы могли стукнуть Логунуо моей минской командировке. Только вы, один из немногих, знали, где проходитэлектрокабель к «Кедрачу». Только вы могли убрать от «Кедрача» наших парней. Тольковы могли установить заряд в туннеле. Это аксиомы… Да перестань ты размазыватькровь по морде! Кости целы, переживешь…

– И все равно ничего не докажете…

– Максим, а вы идиот… – с чувством сказалДанил. – Я думал, вы дурак, а вы идиот… Что я вас, в суд потащу? Здесь жеи кончу…

– Это расстрельная статья. Я офицер действующегорезерва.

– Правда? – усмехнулся Данил. – Интересно,кто докажет, что это не вы покончили самоубийством, а я вас шлепнул? Моихпальчиков тут нет, меня вообще никто не ищет по причине смерти, уж кому-кому, авам следовало бы понимать, что с и с т е му усилиями одной вашей столичнойтроицы повалить не удастся. Это не прежние времена, Максимушка, когда ЦК в триминуты снимал первого секретаря обкома. Мы здесь у себя дома, от вас даже областноеруководство с великим облегчением открестится. Или Иван свет Кузьмич вам неразвивал любимую теорию насчет баронских поместий? – Данил умышленнозаводил его, все подбавляя в ухмылку пренебрежения, а в тон –брезгливости. – Так он был прав на сто два процента…

Сработало. Каретников дернулся на привязи, разбрызгиваякровь:

– Да это вы дебил! Брежневский гувернантик! Васуважают, пока вы – с т а я! Пока из столицы не рявкнули: «Цыц!» Комиссияприлетает уже сегодня, понятно? Комиссия с участием ФСБ, имеющая полномочия отпрезидента! А губернатор в Америке, Лалетин у черта на куличках, Фрол если ижив, то ненадолго! Материала на вас – выше крыши. Вы что, не знаете, каквыглядит образцово-показательный трибунал? На вас объявят розыск самое позднеечерез сутки. Буду я жив, или нет. И никто из ваших людей в силовых структурах и«сером доме» пальцем не шевельнет, все будут думать исключительно о своейшкуре. Зато н а ш и люди сработают, как хороший оркестр, – он кривоусмехнулся. – А местная Гильдия товаропроизводителей сдаст вас какмиленьких. Оплошавшего волка рвут свои же… То же и с Фролом.

– Ну, выговорились? – спросил Данил, когдазаместитель замолчал, чтобы глотнуть воздуха. Тщательно прицелился и стукнулдруга Максимушку носком ботинка по голени. – Это – за «брежневскогогувернантика». Вы, Максим, в это время диссидентов гоняли, так что не вамкукарекать… Значит, это переворот? Вы правы, я поздно натолкнулся на этуверсию. А следовало бы раньше подумать, что вторые имеют скверную привычкуоблизываться на кресла первых, однажды эта привычка довела уже до перестройки,десять лет опомниться не можем… Кто возглавляет комиссию?

– Ликутов. Как депутат Госдумы.

– И ярый кладоискатель…

– А это никого не сможет шокировать, – кривоусмехнулся Каретников. – Потому что никто ничего не узнает. Там, в тайге –войска ФКГЗ. Г р у з вскоре вывезут. Свидетелей нет.

Данил полез во внутренний карман, показал развернутую карту.Каретников всмотрелся:

– Ах, вот что… Подотрите этим задницу. Вы уже ничего несможете сделать. А Глаголев уже получил приказ прибыть в Москву, откудавернется пенсионером, если вернется… Впрочем, он тоже ничего не мог бы сделать.Поздно. Вы профессионал, вот и прикиньте…

– А что, у меня есть выбор?

– Пожалуй. Для комиссии вполне хватит меня одного, но еслимы дадим показания в м е с т е, эффект получится двойной, такое гораздо большеценится.

– Это ваша идея?

– Нет. Я уполномочен на такие заявления. В зависимостиот ситуации. Коли уж не удалось вас убрать, можно использовать.

– Дурак вы все же, – сказал Данил искренне. –А потом всплыву я в Шантаре, да и вы, ручаться можно, тоже… А пониже по течениюуже будет плыть Логун. Знаете, в чем меж нами разница? Я пачкал руки в дерьмедолго и старательно, но при этом получал деньги из о д н о й кассы. Из одной-единственной.Логун – сволочь поганая, но он тоже кормится из одной кассы. А вы – двурушник.Таких топят в первую очередь, потому что полагаться на них ну никак нельзя…

– Значит, отказываетесь?

– Признаюсь честно, глаза в глаза – не из однойврожденной порядочности. Видите ли, Максим, играть на обе стороны денежно, ночревато. Я же говорю, двурушников всегда и везде топили первыми… По причине ихполной ненадежности. А вы мне в свидетели предлагаете, да еще по такому делу…Где топить будут всех, кто знает хоть капельку. Чтобы на предстоящих выборах невыскочил какой-нибудь чертик из коробочки с неуместными разоблачениями. У насже «вести дела по-европейски» означает всего-навсего, что человек вовремяозаботился убрать всех неудобных свидетелей…

Он закурил, глядя поверх головы Каретникова. Ссученныйзаместитель был прав. И картину грядущих неприятностей обрисовал без всякихпреувеличений. Ты можешь резвиться вдали от столиц, как тебе угодно, но если спапочки сдули пыль и шмякнули ее на стол – хреновые твои дела. Стая рветоплошавшего. Не за то вора бьют, что украл. Все «надежные люди» моментальноперестают тебя узнавать, озабоченные лишь собственной судьбой (в особенностиесли им лично за нейтралитет гарантирована амнистия), а шустрые мальцы,завистливо ронявшие слюнки вдали от сладкого пирога, рванутся к столу, едвазавидев просвет среди плотно сдвинутых спин.