Он в десятый раз прокручивал все это в памяти, невидящеглядя на посадочную полосу. Московский борт должен был приземлиться с минуты наминуту.

Машины у него на сей раз были самые неприметные инепрезентабельные – седая «восьмерка» (правая передняя дверца выделяетсянелепой заплатой, а кузов старательно украшен в мастерской плохо выправленнымивмятинами, создается полное впечатление, что это битая тачка замученногозадержками зарплаты работяги) и обшарпанный «Москвич-2141», которым брезгуютдаже профессиональные угонщики. Моторы, правда, были с секретом.

Шофер и пара чьих-то телохранителей из пришвартовавшегосярядом шикарного белого «Линкольна» сначала косились на них с видом крайнегопрезрения, потом что-то перестали – сообразили, видимо, что простого обывателяне пропустили бы на колесах к самолету, и дело непростое…

Лара, сидевшая сзади, наклонилась к его уху:

– А почему мне нельзя в «Кедрач»?

– Потому, – сказал Данил, не оборачиваясь. –Потому что перпендикуляр. Повтори-ка лучше задание.

– Едва она спускается с трапа, я ее тащу в машину –тоже мне, бином Ньютона… Можно, я при этом буду орать: «Тетя Стюра, вотрадость-то!»?

Данил не удостоил ее ответом. Она сговорчиво замолчала.

Наконец показался «Ту-154», влекомый тягачом. Пошли обычныеманевры, самолет в конце концов загнали на стоянку, отъехал тягач, показаласьмашина для багажа, и одновременно, с поразительной расторопностью подкатил трап– должно быть, расстарались встречавшие в «Линкольне» некую важную персону.Ага, так и есть – кинулись к трапу, по которому в гордом одиночестве спускаетсяперсона, Данил этого типа определенно встречал в администрации, неподалеку откабинета Соколика.

«Линкольн» отъехал. Появился желтый уродец – пассажирскийприцеп на буксире у сто тридцатого «Зила». Пошел первый салон… Данил включилмотор, положил на колени пистолет и сказал:

– Вперед, гражданочка…

Лара вылезла. К трапу тут же подтянулись Даниловы ребята.

Ага! Он мгновенно узнал по фотографиям. Эффектная брюнетка вчерных брюках и бежевом плаще, в самом деле, и в лице, и в походке чувствуетсячто-то этакое… напористо-решительное. Мозг четверки, давно уже превратившейся вдвойку. Он перегнулся назад, открыл заднюю дверцу. Успел еше подумать: парадокскакой-то грустный получается, выбили мужскую половину кладоискателей, а женскаяуцелела, у кошки девять жизней, метко сказано…

Юлия села, следом вскочила Лара, и Данил тут же погналмашину.

– Я думала, у вас лимузины роскошнее… – сказалаона непринужденно, словно старому знакомому.

– А вы в столице скрывались посреди Краснойплощади? – хмыкнул он, мимоходом глянув на нее в зеркальце.

Заехал в неприметные ворота и помчался к городу, без усилийобходя все попутные машины.

– Знакомиться не будем, я думаю? – спросил он, неотрывая взгляда от дороги. – По-моему, заочно мы и так достаточно знакомы…Ну, рассказывайте.

– Что вы хотите знать?

– Успокойтесь, не координаты… Об этом мы поговорим вболее комфортной обстановке, после того, как вдоволь поторгуемся насчетпроцентов-паев… Я живой человек, и мне интересно, чья там захоронка. Уверен, неколчаковская – больно уж глухие места, колчаковцы туда вообще не заходили, нестали бы они посылать обоз в столь дальний рейд. Да и статуэтки старинные…По-моему, это называется «школа Дугаржап-Мэнкэ»? Пятьсот лет назад…

Юлия спокойно щелкнула зажигалкой, улыбнулась, он видел взеркальце, словно бы с превосходством:

– Ого, вы успели неплохо поработать… Впрочем, сначала испециалисты обманулись. Видите ли, Дугаржап-Мэнкэ, как выяснилось после долгихисследований, попросту имитировал еще более старую «школу Амбаган». Статуэткамне пятьсот лет, а более семисот пятидесяти, точную дату пришлось устанавливатьс помощью методики распада углерода…

– Наслышан, – сказал Данил. – Не нужнообъяснять. Семьсот пятьдесят лет? Слушайте, это ведь времена…

Она улыбнулась стервозной улыбкой очаровательной умницы:

– Да. Это времена монголов. А там, в долине – могилаЧингисхана. Ценности туда везли п о в о з к а м и. Скорее всего, именно там –исчезнувшее золото тангутов и тайджиутов. Это миллионы долларов. У меня головакружится, когда пытаюсь прикидывать хотя бы приблизительно…

– Но ведь она должна быть в Туве, – сказал Данилчуть растерянно. Что ж, красотке удалось его ошеломить, и довольноэффектно. – Нам читали лекцию еще в восьмидесятом… Там есть некийраспадок… Еще в конце сороковых оттуда не вернулись две археологическихэкспедиции, принято считать, что их перебили местные, что они почитают местосвященным и ни за что не позволят копать…

– Возможно, в том распадке что-то и закопано, –сказала Юлия. – Но могила Чингисхана – в Байкальской области, у китайскойграницы. А «тувинский след», скорее всего, отвлекающий.

– Что, Иосиф Виссарионович…

– Сама я предполагаю, что «тувинский след» проложилилет за семьсот до Иосифа Виссарионовича, а он лишь укрепил легенду.

– Выходит, он знал?

– У меня, знаете ли, нет его дневников, – сказалаЮлия. – От него вообще не осталось дневников… Но статуэток было не две, ат р и. Две попали в Шантарский музей. Третья ушла в Москву, тогда же, передвойной. Вы еще не вышли на покойных Елагиных?

– Вышел.

– Старички потому и отказались помогать, что работалинад п е р в ы м текстом летом пятидесятого и перепугались навсегда. В толк невозьму, почему их не убрали тогда же. Сталина сплошь и рядом невозможно понять.

– Был культ, но была и личность… – сказалДанил. – Значит, он устроил из места упокоения Чингисхана нечто вродекопилки на черный день?

– Именно так, надо полагать.

«Бог ты мой, – не без смятения подумал Данил, – вочто это мы вляпались? Золото возили повозками… Ничего удивительного, что на всеотвлекающие финты было потрачено несколько десятков тысяч долларов. Сколькомогут стоить на мировом черном рынке драгоценные изделия умерших семьсот летназад мастеров? Это именно изделия, не монеты, монетная система тогда быладохловата, это даже я знаю… Оправдаются любые затраты, прибыль колоссальная,голова и впрямь закружится… Во что это мы вляпались? Я-то полагал, могилакакого-нибудь нойона, в крайнем-то случае, тогдашнего царька, а здесь –повозки…»

– Все три текста идентичны? – спросил он.

– Да.

– Кто их написал?

– Какой-то китайский книжник. В войске у Чингисхана,говоря современным языком, в штабе, было множество китайцев. Он ведал еще исокровищницей, их там было несколько, проверяли и контролировали друг друга,эту систему опробовали уже тогда… впрочем, и тогда она была древней. Емупоручили отобрать самое ценное, главным образом тангутское – есть версия, чтоЧингисхана убила тангутская царевна, насильно взятая в жены после разгромацарства. Китаец этой версии держался. Как он пишет, «комиссия по похоронам»решила, что все тангутское золото должно уйти в землю, где оно будет «спать безкошмаров». Китаец свою работу прилежно выполнил, но он прожил при Чингизе летдесять, монголов узнал неплохо и стал догадываться, что всех, кроме кучки самыхвысокопоставленных похоронщиков, положат в той же долине. Когда монголы везлигроб с телом Чингиза, они убивали все живое, попадавшееся на пути, дажеживотных, чтобы служили потом покойнику в «заоблачном мире».