«В конце концов, к этому привыкаешь».

Она открывает огромный холодильник и берет пару газированных напитков.

«Я подумала, что мы могли бы заказать пиццу, пока все не пришли».

«Звучит неплохо для меня. Где твой брат?»

«Вероятно, создает проблемы».

Я оглядываюсь в поисках подсказок. «Ты собираешься сказать мне, кто он?»

«Пошли», — говорит она со смехом.

С сумками, перекинутыми через плечо, я следую за ней вверх по лестнице, но резко останавливаюсь, когда мой взгляд падает на их первую семейную фотографию.

«Твой брат — Нико?»

«К сожалению».

Я киваю, глядя на семью из четырех человек, улыбающихся в камеру. Это старая фотография. Калли, вероятно, восемь, если это так. Она похожа на такую милую маленькую девочку с золотистыми волосами, падающими на плечи локонами.

Нико выглядит… менее милым. Даже тогда, кажется, в его глазах есть блеск. Что-то, что кричит о неприятностях. Их мама выглядит милой, доброй, как мама из телевизора, а их папа выглядит сильным, действительно сильным в своем строгом костюме и с решительным выражением лица, даже когда ему удается улыбаться. В некотором смысле он напоминает мне моего отца. Что бы мы ни делали, в нем всегда есть что-то серьезное.

«Подожди … это Тео?» — Спрашиваю я, мои глаза перескакивают на другое изображение и находят знакомые зеленые глаза, которые смотрят на меня.

«Да, мы все кузены. Они его младшие братья и сестры», — говорит она, указывая на детей, которые всего лишь младенцы и малыши.

Я продолжаю работать над коллажем семейных фотографий, которые украшают огромную стену.

«Черт», — выдыхаю я, глядя на изображение с шестью мальчиками, одетыми с ног до головы в черное.

Они выглядят … вау.

Тео в середине, стоит немного впереди остальных, но не он привлекает мое внимание. Это мальчик с темными, грозными глазами, который смотрит на меня так, будто ненавидит меня даже на фотографии.

«Они действительно нечто, да?» — Калли бормочет, подходя и становясь рядом со мной. «Это был день, когда они все …» Она обрывает себя.

«День, когда они все что?»

Калли колеблется несколько секунд. «Давай, пойдем в мою комнату. Мы можем поговорить там».

Она оглядывается вокруг, как будто беспокоится, что кто-то может подслушивать.

«Где они?» Я спрашиваю. Если вечеринка состоится здесь через несколько часов, я не могу представить, что они далеко.

«Вероятно, в подвале. Это их логово», — Горечь наполняет ее голос, когда она поднимается по лестнице.

«Их логово?» Я бормочу. «Только не говори мне, что девушкам нельзя?»

«Что-то вроде этого. Они идиоты. Только потому, что у них есть немного власти, они думают, что они долбаный Божий дар ма…» — она снова захлопывает рот.

Что, черт возьми, здесь происходит?

Не говоря больше ни слова, она подходит к закрытой двери и распахивает ее.

Заходя вслед за ней, я бросаю свои сумки у двери и смотрю, как она стоит у французских дверей, которые ведут на то, что выглядит как массивный балкон.

«Калли, что происходит?» — Спрашиваю я, закрывая за собой дверь и заходя дальше в комнату.

«Как много ты знаешь об этой части Лондона?» — спрашивает она, не оглядываясь на меня.

«Э-э … что у всех, кажется, больше денег, чем здравого смысла», — саркастически бормочу я, потому что, честно говоря, я понятия не имею.

Она смеется. «Ну, это так и есть».

«Но я предполагаю, что это не то, что ты имела в виду».

Она поворачивается ко мне, ее лицо серьезно, когда она смотрит на меня.

«Вы слышали о семье Чирилло?»

«Э-э… Семья?» — спрашиваю я, и веселье наполняет мой голос. «Как мафиозная семья? Нет, я не думаю, что видел это. Это на Netflix?» — спрашиваю я, хотя, судя по выражению ее лица, мой комментарий немного не соответствует действительности.

«Это не телевизионная программа, Стелла. Это моя жизнь».

«Т-твоя жизнь?»

Она разводит руки в стороны. «Каллиста Чирилло, многострадальная, закутанная-в-вату, защищенная-от-реальности-этой-жизни принцесса мафии, смотрит прямо на тебя».

«Отвали. Ты ведь шутишь, верно?» Но как бы невероятно все это ни было, глядя на страдание на ее лице, я знаю, что она говорит серьезно.

«Я бы хотела». Она падает на свою кровать и смотрит в потолок.

Садясь рядом с ней, я прокручиваю в голове ее слова.

Как бы безумно они ни звучали, в них есть какой-то смысл.

Через несколько секунд она поворачивается ко мне.

«Стелла?»

«Да?»

«Твоя фамилия. Это по-гречески, верно?»

Мои брови сходятся вместе, когда я вспоминаю, что Тоби спрашивал меня о том же самом ранее.

«Э-э… Я думаю, да.» Мое наследие никогда по-настоящему не волновало меня, когда я был слишком занята, пытаясь разобраться в настоящем. «Но какое это имеет отношение к чему-либо? Мафия ведь итальянская, верно?»

«Знаменитые, о которых ты читала, да. Семья Чирилло? Мы греки.»

Мой подбородок опускается, когда несколько недостающих кусочков головоломки внезапно встают на свои места.

Мои друзья в Розвуде шутили о том, что мой отец был членом мафии, но это была всего лишь шутка.

Папа работает в службе безопасности. Он управляет своей собственной компанией. И он… Блядь.

«Мне жаль», — говорит Калли, морщась.

«М-мой отец является частью…»

«Я не знаю наверняка. Тот факт, что ваше имя греческое и вы оказались в Найтс-Ридж — здесь — может быть полным совпадением.» Но даже когда она это говорит, я думаю, мы оба знаем, что это может быть слишком большим совпадением.

«Я думаю, это отвечает на многие мои вопросы. Я уже много лет пытаюсь выяснить, чем мой отец зарабатывает на жизнь.»

«Я могу ошибаться», — пытается она снова.

Она переворачивается на бок и смотрит на меня, сочувствие и сожаление написаны на ее лице.

«Все в порядке», — мягко говорю я. «Я рада, что ты мне сказала. Черт его знает, все остальные достаточно долго держали это в секрете.»

«Ты не злишься?»

«На тебя? Конечно нет. Ты единственный, у кого хватило мужества рассказать мне, как все обстоит на самом деле. Хотя, думаю, мне понадобится что-нибудь покрепче», — говорю я, кивая в сторону того места, где она оставила банки с содовой, когда мы вошли.

«Это я могу сделать».

Калли быстро делает заказ на большее количество пиццы, чем мы когда-либо сможем съесть за один вечер, прежде чем выскользнуть из комнаты с обещанием алкоголя на губах.