Всю дорогу мы болтали, обо всём и ни о чем. Ката делилась своим желанием вновь отправится на практику к оборотням и у меня закралось подозрение, что её вовсе не интересует тот волк, сколь она воодушевлена возможностью лекарствовать над двуипостастными, а Вило, так звали этого пса, что игнорировал притязания моей подруги, всячески привечал её как необходимого в стае великолепного лекаря, не делая при этом никаких шагов, для того, чтобы его намеренья стали боле очевидны. Я уже раздала вдоволь советов в этом месяце, да и не мне бросать камни, поэтому я сокрушенно кивала, поддакивала и ругала последними словами волчару, который не желал определиться с предметом сердечного обожания, и держал подругу на расстоянии, когда цель близка, но дотянуться до нее, все равно длины рук не хватает. Я тщательно обходила вопросы о том, удалось ли мне задуманное в карнавальную ночь. Я и сама задавалась этим вопросом, но старалась не зацикливаться на нем, поскольку любая мысль о произошедшем выбивала меня из колеи, и я покрывалась неровным румянцем, стыдливо алея даже ушами.

Наконец-то мы пришли, и указав на дверь нашего кабинета, я пропустила вперед Кату, а сама сделав заказ, присоединилась к ней таймом позднее. Как и ожидала, мужчина был уже здесь. Он пытливо смотрел на меня, прекрасно осознавая, что я не стала бы беспокоить его по пустякам. Привстав по всем канонам приветствия, он предложил нам присесть и радушно, словно хозяин в малой гостиной, налил в крошечные фарфоровые чашечки горчащий паром терпкий напиток. Я не собиралась тянуть ящерку за хвост, к тому же изумление соседки было таким же по силе, как и блондина, не ожидавшего, что я приду не одна:

— Рэйдж, познакомься, это моя подруга и соседка Катарина, я готова поставить свою левую ногу на кон, что она не имеет к той пакости никакого отношения, и всё же, позавчера из её плаща выпал пакет с синей солью. Пожалуйста, будь мягче. И не прыгай с места в карьер, — выпалила я на одном дыхании, хлебнула тай обжегшись, и продолжила, обращаясь уже к Кате, — не восприми мои действия как предательство, если бы я хоть на мгновение засомневалась в том, что ты ни при чем, я бы просто написала записку, а не потащила тебя на встречу. Его Сиятельство будет непредвзятым, обещаю. — Я так посмотрела на герцога, что ему ничего не оставалось как кивнуть, и еще раз кивнуть, и еще, и мотать головой до тех пор, пока я не успокоилась и не поверила ему. И всё же… Пожалуй, описать сейчас состояние Кристофа можно было фразой «встал в стойку». Глаза его загорелись охотничьим азартом, он весь подобрался, словно волкодав при травле, и бросил хищный взгляд на мгновенно побледневшую Кату. Отдавая должное её выдержке и умению кратко и, по существу, подать информацию, я выслушала рассказанную соседкой историю, осознавая — если бы не прямая заинтересованность в этом деле самого Начальника МагКонтроля, который, по счастливому стечению обстоятельств является моим другом, нам бы пришлось туго. Доказать непричастность Каты было бы невозможно.

— Помнишь Теа, я проспала коллоквиум по гнойной хирургии? — спросила подруга, начиная из далека, я кивнула, и она продолжила, — Когда я вбежала в аудиторию, в которой обычно проводятся дискуссии, выяснилось, что Ган пролил какой-то мерзко пахнущий, едкий реактив, и всех в срочном порядке переселили в соседнюю. В ней обычно занимаются административщики второго курса. В общем пока то да сё, места остались только на самом верху, и мне пришлось сесть не на первую парту как обычно, а практически на самый верх.

Как только Ката села, удобно расположив писчие принадлежности и вытянув ноги, на колени ей упал пухлый конверт. Стараясь не привлекать к себе внимания, она осторожно положила его на парту, дабы, уточнив адресата передать по назначению послание. По окончании пары, она убедилась, что на конверте вовсе нет имени адресата, ничего кроме цифр: 6–8 — 28. Первую она разгадала, именно столько грамм вещества было в конверте. Она определила это с помощью химических весов, когда все же решилась открыть конверт, желая все-таки передать его адресату.

— Восемь, это цена за порцию, восемь золотых. А двадцать восемь — это количество порций, — разгадал головоломку Рэйдж, видимо ему были знакомы расценки на рынке запрещенных препаратов.

— О, Великие, теперь я понимаю, почему я получила те записки с угрозами, почти двести тридцать золотых, да это две мои зарплаты за год, при условии наличия диплома с отличием и удачной практики. — Ката обняла себя за плечи и начла раскачиваться из стороны в сторону и что-то бормотать, как делала всегда, когда очень напряженно думала.

— Милая, какие угрозы, почему ты ничего не сказала? — я была в растерянности.

— Я не хотела тебя волновать, и потом, я сразу обо всем рассказала ректору Винсенте, когда отнесла ему конверт, — подруга, когда сильно переживала или заучивала сложную формулу, в общем была чрезмерно сосредоточена, забывалась, и слегка дергала себя за волосы, не замечая, что нервничает. Сейчас же она зарылась в свою шевелюру обеими руками и так нещадно тянула себя за косы, что казалось еще немного и в её пальцах останутся шелковистые пряди. Я легонько стукнула ее по кистям, и она разжала пальцы. — А он обещал со всем разобраться. Как они узнали, что конверт у меня?

— Да это то совсем не сложно выяснить, меня больше волнует — кто такие эти они? — поглаживая подругу по плечу, я перевела взгляд на Рэйджа, он прищурился и очень внимательно о чем-то размышлял. Затем вскинулся и заговорил:

— Как ни странно, но я верю вашу непричастность Катарина, более того, я почти уверен в ней. В последние несколько дней у меня появилась небольшая зацепка, и сейчас мне важно куда она приведет. Единственное, что мне кажется крайне подозрительным это то, что вы скрываете свою связь с ректором?

Казалось, мое утреннее изумление затмить было невозможно, но Рэйджу и Кате это с лихвой удалось. Мой рот, второй раз за день непроизвольно раскрылся, и видимо, выражение удивления на лице было таким, что подруга предпочла побыстрее внести ясность, дабы мое богатое воображение не придумало всё за нее, — Он мой брат, Теана. Единокровный. А не то, что ты могла подумать, услышав заведомо двусмысленное заявление главы МагКонтроля. Как вам не стыдно, Ваша Светлость?

Тот лишь захохотал, и приступил к завтраку, который нам принесли мгновеньем ранее, а я так и продолжила сидеть, тихо коря себя за испорченные мысли. С сожалением, я вынуждена была признаться в первую очередь себе, что сегодня, мой интеллект и смекалка остались нежится в мягкой кроватке комнаты общежития, а вот некая распущенность, ранее мне не свойственная, меня неприятно удивила. Видимо это в человеческой природе, сразу же, не разобравшись, думать о плохом, и вероятнее всего моё моральное падение послужило причиной того, что и подругу я причислила к кокоткам.

— Прости меня, — повинилась я, — сразу же подумала о тебе плохо.

— Ой, пустое. Просто будешь чистить мои платья месяц и переписывать лекции на чистовую два. — И мы дружно рассмеялись.

Весь оставшийся завтрак мы внимали и кивали словно китайские болванчики, соглашаясь с разумными доводами герцога и не сомневаясь в его опыте и правоте, лишь задавая уточняющие вопросы и обсуждая лучшую линию поведения. Для начала Катарине просто необходимо окружить себя друзьями и постараться не находиться в одиночестве, записки более не вскрывать, а сразу переправлять магпочтой ему, по возвращению мы должны рассказать о встрече Дирту, и еще одно, волею судеб Ката увязла в этом деле по самые уши и ей придётся стать наживкой, у нее просто не было другого выбора.