холодильник еды и не волноваться, что моя мама будет с голоду подыхать, лишь бы у ее внука было все. Хватило на всех, мне нашли толкового педиатра, массажиста, записали его в специальный бассейн и в группу раннего развития. Мой ребенок был сыт и счастлив. И плевать я хотела, кого мне пришлось оставить без денег или квартиры. Плевать было на государство, которое я обворовывала, скрывая доходы, налоги и так далее. Это не оправдание, это правда. Я выживала и… сгорела. Ты меня сломал, я перестала верить в себя, в мир, во все. Не могла понять, чем я хуже других, почему не могу выйти замуж за любимого человека и быть счастливой? Но это прошлое, давно все отпустила. Просто жила и наслаждалась. У меня были мужчины, но я никого из них никогда не любила,– чистая физиология… У нас был, как раз, передел сфер влияний, закрывались казино, и не только нелегальные, мы все пахали, как не знаю кто. Я упала, очнулась в больнице с диагнозом хроническая сердечная недостаточность. Редкая группа крови, мало процентов совместимости с донором. Сава со мной летал и в Германию и в Израиль. Но никто не мог дать мне гарантию, что после пересадки я буду жить.

– И ты решила не рисковать, да?

– Да, – кивнула, и крепче прижалась к нему, вдохнула терпкий мускусный запах, – Я решила по-другому. Решила, что обеспечу сына всем абсолютно: деньгами, недвижимостью, застрахую по всем фронтам, компания достанется ему, но все сделаю так, что только он, и никто другой не сможет продать компанию, и, уж тем более, никто не получит доступа к счетам личным или корпоративным, кроме него. Доверенным лицом станет Сава, а ты опекуном Ильи, и ты же, соответственно, сможешь ему помочь и подсказать, что и как лучше.

– Но это не главное, так?

– Я не учла только тебя, его отца. У Ильи всегда был мужской пример перед глазами: Артем, Сава, потом появился Руслан, а Таня рассказывала про Кирилла и Диму. Полно народу по сути, но по крови,– все чужие. И тогда я познакомила сына с дедом,– радости не было предела. Он начал меняться, взрослел, становился другим, но для него весь окружающий мир был ненадежным, потому что, как бы я не пыталась и не старалась, меня было мало. Ему нужен был его отец, именно его. Корни. У человека должны быть корни. И я не стала препятствовать его поискам, следила, конечно, но ждала результата. С его-то способностями и умом, ждать было недолго.

– Ты хотела, чтобы у него остался его человек, его кровь?!

– И сейчас хочу, вы вместе такие потрясающие! Он так счастлив с тобой… – снова слезы, и дышать трудно, сердце тарабанит, как ненормальное, – Разве я могу желать большего?!

– Сморкайся уже в мою футболку, она и так мокрая.

Маришка рассмеялась, но все равно не перестала плакать, правда, вытирала слезы его же футболкой.

– Ты можешь и должна желать большего, для себя, и для него, – он тяжело вздохнул, голос дрожал, – Ради него нужно попытаться, если возможна пересадка, то…

– Нет, – качнула головой и отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, – Нет.

– Почему? Ты готова вот так жить и дальше?

– Я не готова рискнуть, не готова с ним прощаться! Ни с кем не готова! Думаешь, легко так жить?! – она почти начала кричать, но вовремя остановилась, вспомнила, где она, и что могут услышать.

– А я не готов снова терять семью, и если есть шанс, то им надо воспользоваться! Попытаться! Ты обеспечила Илью всем, чем смогла: дала ему жизнь, семью, будущее, у него есть я – твой запасной вариант, – ей не послышалась горечь в этой фразе? – Думай о себе!

– Ты предлагаешь поверить мне в чудо? – бросила на него удивленный взгляд.

Ей не верилось во все это.

Было страшно, очень, но истерика прошла, и стало стыдно за свои слезы и за свою слабость. Но дышать, правда, стало легче. Теперь она не одна, это уже что-то.

– Я предлагаю поверить тебе в солнце, в чудо, – это как-то слишком сказочно звучит, нереально. А вот солнце, нет. Выгляни в окно и его увидишь, круглый год, даже за тучами. А у тебя их целых три!

– Три?

– Я, Илья и просто Солнце…

Но договорить им было не суждено.

– Мам, пап, а вы чего там застряли? – Илья любопытно заглянул в ванну и, округлившимися от удивления глазами, смотрел на них, – Вы чего? Вы плачете, что ли?

Марина удивленно посмотрела на Костю, и вправду, у того подозрительно блестели глаза.

– Это из-за дяди Андрея? Бомба взорвалась?

– Да, милый, бабахнуло неслабо! – она попыталась выдавить из себя улыбку, вышло так себе.

– Какая бомба? – Костя под ней весь напрягся.

– Расслабься, Солнце, это в переносном смысле.

– А, ну если в переносном, тогда ладно. Слушайте, я что-то голодный, там пожевать есть че?

– Любаша там что-то наготовила, но сказала, что кофе на процедуры для лица, переводить больше не будет давать, вот!

Ее мужчины удивленно переглянулись, а она начала хохотать, у нее не домработница, а золото.

– Про Андрея ты мне потом расскажешь, я таки зверски голодный, – тихо шепнул ей Костя, а сам, пока поднимался вместе с ней, воспользовался ситуацией и тем, что Илья убежал обратно на кухню, облапал ее за все выпирающие выпуклости, чем рассмешил еще больше. Куснул ее за шею и шлепнул по мягкому месту, – И когда-нибудь, ты мне с этим голодом поможешь!

– Может и помогу, если будешь хорошим мальчиком, Солнце! – специально выделила последнее слово и, приблизившись, потерлась о его напряженный пах, бедрами, а собственным дыханием и губами согрела отрезок кожи, видневшийся в вырезе футболки.

Костя вздрогнул и хотел зажать ее в своих руках. Сдавленно простонал.

– Но-но-но, сладкое только после гарнира!

– Ты, невозможная женщина, сведешь меня с ума!

– Ничего, потерпишь!

И спокойно вышла из ванной и пошла к себе. Надо умыться, высморкаться, наконец, и немного побыть наедине с собой, подумать, что и как делать.

Ей нужен мощный тыл. Андрей далеко не дурак, знает, как она предпочитает действовать. Только вот и Марина его знает тоже не хуже, а может даже лучше.

Играть будет на его слабостях, на его ошибках.

Нашла телефон и быстро набрала номер.

– Гена, мне вся инфа нужна по Разецкому, все последние контакты, сделки, не только по нашим контрактам, ищи его долги, тех, кто дал взаймы, в первую очередь всех, списком мне на стол. Проверь его родню, кто остался, и так далее. И еще всех,