– Угол атаки четыре, выравниваю. Левый дифферент шесть, – фиксировал Кирилл, автоматически обновляя данные в бортовом журнале.

Ульяна уже не слышала. Перед глазами стояла, неумолимо приближаясь, червоточина внутри вихря. Червоточина, которая может спасти их жизни. Шум в ушах усиливался, в висках пульсировали курсовые отметки второго навигатора. Вспомнив всё, чему успела научиться на тренажерах по полётной технике, она направила корабль в жерло гравитационной аномалии.

Воздух вспыхнул красным. Мигнули и один за другим погасли рабочие мониторы. Сквозь внезапную глухоту прорывался вой серены и хладнокровный голос искина:

– Угроза разгерметизации… Блокировка гравитационного двигателя. Потеря управления… Потеря навигационных ориентиров. Потеря внешней связи.

За подкатившей к горлу тошнотой – темнота.

2

Первое, что почувствовала Ульяна, придя в себя, – острая боль под рёбрами. Она, собственно, ее и вернула в реальность. Сдерживающее поле сработало жёстко, удержав в кресле и выровняв резко возросшее давление. Спасти жизнь иногда проще, чем здоровье. Регулятор силового поля заело – видимо, от удара выбило контроллер.

– Эй, как вы там? – прохрипела, с трудом разлепляя веки. Пальцы потянулись к джойстику регулировки полевой защиты.

Ослабила тиски и, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Не удалось: ребра будто тисками сдавило, обхватило каленым железом. Ульяна захлебнулась, закашлялась тяжело, отрывисто.

Верхнее освещение в рубке не работало, мигало только аварийное. В его красно-оранжевых бликах почти ничего не видно. Главный монитор молчал, изображение на экранах обзорки будто застыло – желтые нити, словно трещины на лобовом стекле.

Мельком взглянув на данные навигационного ориентирования, Ульяна отметила, как тонкий луч системы навигации прошивает пространство, выбрасывая путаные координаты с множественными пробелами вместо цифр.

Очевидно, они выскочили в зону неизвестных корректур. Или повредили систему наведения, что еще вероятнее.

«Но это все потом», – Ульяна проглотила застрявший в горле комок с привкусом крови, откашлялась.

– Эй! Есть кто живой?

Девушка свесилась с кресла, посмотрела вниз – Артём оказался все еще зажат в кресле. Защитное поле на его груди мерцало золотом.

Генетик дышал тяжело, был бледен, но, без сомнения, жив. Слева от него завалился на подлокотник Вася Крыж. На выходе из торсионного вихря, пытаясь зафиксировать данные сигнатур, он вручную отключил полевую защиту и в итоге ударился головой о консоль. Кровь из разбитого виска тонкой струйкой стекала на синий китель. Ираль и Тим – в креслах, без сознания.

Справа пошевелился Авдеев, просипел:

– Я в норме, капитан, перезагружаю пеленг-систему.

– Что с Наткой? – со своего места она видела только ноги навигатора-дублера и кончики пальцев, застывшие на подлокотнике.

Сопение справа, мелькнул затылок Авдеева:

– Защитное поле заело, передавило всё, – отозвался Кир. – Ща, Натка, погоди, отключу…

Движение внизу, неразборчивое чертыхание и Наташка зашлась в кашле.

«Жива», – отметила Ульяна.

– Артём, Вася! – позвала, направила вниз кронштейн со своим креслом, спустила ноги на пол. Невольно отметила, как он вибрирует – значит, перегрузка гравикомпенсаторов. Ладно, хоть реактор не давануло.

Кое-как встала, вцепилась за угол кронштейна, на котором крепилось ее кресло. С трудом перевела дыхание – ребра будто сдавило железным обручем, тошнота подкрадывалась к горлу, приходилось сглатывать едкий колючий комок. И дышать маленькими глотками, урывками, через боль.

«Черт, вот вляпались», – сделала неверный шаг вперед, свободной рукой нащупала джойстик на подлокотнике Паукова, отключила поле. Артем шумно выдохнул, тряхнул головой. И сложился пополам, давя рвотные позывы.

Искин «Фокуса» методично сообщал о завершении диагностики узлов:

– Технический отсек – давление в норме, радиационный уровень не превышает установленные нормативы… Жилой отсек – снижение температуры, провожу перезагрузку термодатчиков. Рекомендую экипажу оставаться в рубке до завершения сканирования систем.

Ульяна схватилась за край его стола, перевела дыхание. Кожа покрылась липкой испариной, волосы напитались ею, застилали глаза. Вытерла плечом пот со лба, убрала прядь. Склонилась к Василевсу:

– Вась, ты меня слышишь? – дотронулась до плеча. – Тём, чего с Васей делать? Он в отключке.

Айтишник пошевелился, первым делом потянулся к консоли – проверять сохранность.

– Тут я… Фууух, – шумно выдохнул: – Не слабо нас придавило…

Ульяна, сделала шаг к Иралю и Тиму. Рука, цеплявшаяся за кронштейн навигаторского кресла, сорвалась, и девушка стала оседать на ватных, будто чужих, ногах. Артем едва успел ее подхватить, усадил на свое место:

– Где болит? – рука уже тянулась к портативному сканеру: плоскому, как перочинный нож, аппарату с выдвижной панелью. Вцепился зубами в крепление, сорвал крышку и выдвинул рабочую панель.

Ульяна успела заметить, как дрожат у него руки. Запротестовала:

– Голова только кружится и дышать трудно… Под ребрами колет.

– Вот и проверим, что там у тебя колет, – Пауков кивнул, ослабил клапан на ее воротнике, потянул вниз молнию на комбинезоне девушки, распахнул на шее. – Так легче? На, держи сканер, я пока Натку с Авдеем гляну: – сунув в руки Ульяны аппарат, отошел.

Цифровое табло в руках осветилось ярко синим, выпустило короткий световой сигнал.

– Я нормально, – Авдеев позволил пощупать пульс, посветить узким фонариков в глаз. – Я пеленг пытаюсь настроить, не могу понять, куда нас выбросило.

Осматривая его, покосился через плечо на Крыжа – тот уже отключал защитное поле на креслах Тима и Ираля.

– Я норм, не смотри на меня плотоядно, – айтишник потрогал лоб, вытер кровь: – царапина у меня…

– Ага, царапина, бровь рассек. Достань, справа от тебя баллончик с «Велордом», с синей широкой полосой бери, и тащи сюда, – мрачно отозвался Пауков, переходя к Наташке.

Девушка, закрыв уши ладонями, раскачивалась вперед-назад, бормотала под нос что-то несвязное. Артем вытащил из кармана упаковку с пневмошприцами, достал один из них. Осторожно придержал девушку, быстро ввел в предплечье нейростабилизатор.

– Наташ, ты меня слышишь? Где болит? – положил руку ей на плечо. Девушка подняла зареванное лицо к потолку, шумно выдохнула. Отмахнулась.

– Поглядывай, как она, – тихо попросил Авдеева.

Вернулся к Ульяне, забрал из рук сканер. Та попыталась сесть, он мягко надавил на плечо, заставил откинуться на спинку кресла.

– Не дергайся, пожалуйста, – алый луч пробежал по дендрогалю, раздвигая волокна. Артем менял настройки ткани, делая его плотным, как корсет. Глянул на пришедших в себя клириканца с юнгой. – Парни, вы как? Чего молчите?