клятву, ей нравилось присутствие Зорана. И именно это казалось неправильным.

– Мне страшно, – призналась она, опустив лоб на коленки. Слова сорвались с губ тихим шепотом, но Зоран все равно услышал.

Он не осмелился коснуться Русланы и долго не мог подобрать слова. Она уже думала, что юноша вовсе задремал, но он вдруг поделился:

– Мне тоже. Но благодаря тебе все не так уж плохо.

Руслана повернула голову, но не выпрямилась. Одна ее щека касалась колена. Девушка снизу вверх взглянула на Зорана, который почему-то улыбался.

– Благодаря мне, – подчеркнуто сказала она, – ты и оказался в страшном и холодном лесу.

Зоран проигнорировал едкие слова. Вместо этого он удивил:

– Ты очень смелая, Руслана. Не каждая девушка будет угрожать духу, целясь в его горло стрелой.

Она прыснула, прекрасно понимая, о каком моменте говорит Зоран. Так вот что его впечатлило? Не то, как Руслана скакала к омутнице по чарусе. Не то, как высвободила ее из ледяных оков, схватив и не дав спрятаться в воде. Дозорного, привыкшего защищать других, зацепило, что кто-то теперь защищал его?

– Если бы ты позволил Морошке себя завлечь, она бы тебя утопила, а потом съела, – пожала плечами Руслана. – Я же видела, как ты замлел от ее красоты. Еще немного, и…

– Я не замлел, – уже не так весело поправил Зоран. Он сложил свою горстку незабудок между их бедрами на мятль и попытался вплести один из цветков себе в волосы. – Просто…

Он отвлекся, когда незабудка, стебелек которой Зоран усердно оплетал медовой прядью, упала ему на колени. Парень подобрал цветок и предпринял новую попытку.

– Просто это жутко. Смотреть в глаза кому-то, так похожему на человека, но понимать – тебе лгут. Прямо сейчас сладкими речами заманивают в пасть. В такие моменты я чувствую, как нить моей жизни натягивается. Сделаю шаг к чудищу, и она лопнет. Будто снова замираю на распутье.

«Снова».

Незабудка опять выпала из волос Зорана, но он ее больше не поднимал. Смотрел на порхающие рядом огоньки, но в их свете луговые глаза, наоборот, потухли. Свет духов точно впитывал его собственный.

– Давай помогу, – осторожно держа колдовской цветок за стебелек, Руслана подняла незабудку к волосам Зорана.

Лишь когда он перевел на нее взгляд, одновременно удивленный и благодарный, Руслана поняла, насколько личную помощь она предложила. Хотя… Может, Зоран так не считал? В конце концов, разговоры про заговоры и колдовство с использованием чужих волос чаще всего ходили среди женщин. Вполне вероятно, что Зоран даже не верил в то, что, имея волос человека, того можно хоть приворожить, хоть проклясть.

Зато матушка верила и заставляла верить Руслану. Потому она никогда не позволяла другим людям касаться ее косы и никогда не трогала чужих волос. Лишь в детстве шутливо заплетала еще совсем темные, соболиные волосы Бояны.

Теперь же она смотрела на Зорана, который ее касаний вовсе не боялся, а даже ждал. Он медленно кивнул, искоса поглядывая на духов, и она придвинулась, села на коленки для удобства.

Когда Руслана нерешительно коснулась его волос, Зоран прикрыл глаза и уткнулся подбородком в руки, сложенные на коленях. Он молчал, то ли слушая свист неутихающего ветра, то ли пытаясь успокоиться. Интересно, о чем твердил его внутренний голос?

Руслана потянула за шнурок, и тот окончательно развязался. Не слишком короткие, но и не длинные прямые волосы рассыпались из пучка, почти касаясь кончиками широких плеч. Пряди прикрыли лицо Зорана, но сквозь их золотые нити Руслана все же увидела, как хмурятся широкие брови, как дрожит жесткая линия рта.

Она собрала несколько пшеничных прядей у виска и начала плести тонкую косу, украшая ее голубым цветком. Руслана делала все аккуратно, кое-где расчесывая спутанные волосы пальцами. Думала, что Зорана успокоят осторожные движения, убаюкает чужое тепло, но он продолжал едва заметно дрожать.

«Что же с тобой случилось? Почему так боишься даже безобидных духов?» – хотела спросить Руслана, но не смогла. Не нашла в себе сил так прямо, так грубо влезать в чужую душу. Побоялась тревожить старые раны, чтобы ненароком не пробудить былую боль. Даже затухающий костер просыпается, если поворошить поленья.

Расспросы – не та поддержка, которая сейчас нужна Зорану. Если Руслана хочет спасти Зорана сейчас, то должна научиться говорить на его языке.

Перебирая его волосы и сгорая от смущения, она запела:

– Не пущу сумятицу, темноту и мглу. Разгоню руками все, верь мне, я смогу. – То были въевшиеся в память строки колыбельной, которую для нее однажды пел Зоран.

– Ты пытаешься меня усыпить? – в его низком, металлическом голосе притаилось весеннее солнце. Оно могло бы растопить хоть колдовские оковы Морошки, хоть весь Холодный лес.

«Успокоить», – будто сотню лет назад на этот же вопрос ответил Зоран. Но Руслана спрятала за улыбкой глупое волнение и кивнула:

– Тебе нужно отдохнуть.

Незабудка в волосах Зорана будто стала чуточку ярче, живее. Но сам он быстро потух, точно солнце в его груди утонуло в тучах.

– Нам обоим нужно поесть, – хмуро качнул головой он. – Но все сумы пропали вместе с Князем. Ума не приложу, как нам его теперь искать…

От былого света в его глазах и улыбки не осталось ни следа. Зоран быстро понял, что зря рассказал о своих переживаниях Руслане, тяжело вздохнул:

– Прости. Я не должен тебя пугать. Я ведь поклялся защищать тебя, так что… Я что-нибудь придумаю. Я найду Князя, и мы выйдем из леса, и…

– Спи.

Руслана с беззаботной улыбкой взяла новый цветок и, глядя в глаза своему защитнику, принялась за новую косу, переплетая ее с другой. Пряди послушно скользили между пальцев, Руслана делала все неторопливо.

– Засыпай, Зоран. Подумаем об этом завтра. Сейчас у нас есть теплый ночлег и время на отдых.

В малахитах глаз мелькнула упрямая искра, но Зоран все же не стал спорить. Он послушно улегся на руки, сложенные на коленях, и прикрыл веки. В эти мгновения юноша напомнил Руслане кота, что растянулся на нагретой солнцем лавке. Эта мысль заставила девушку искренне улыбнуться.

Тихо напевая колыбельную Зорана, Руслана вплетала в его волосы незабудки, пока он не уснул. Духи больше не кружили вокруг юноши, потеряв к нему былой интерес. Руслана смотрела на них устало. Спиной она прижалась к крепкому корню, пробивавшемуся сквозь почву, ноги вытянула перед собой. На бедрах лежала шапка из серого меха, из которого на макушке выглядывали острые волчьи уши.

– Чего прицепились к нему? – спросила она строго у духов, вплетая последние незабудки уже в свои волосы. Метель снаружи стихала, и теперь Руслана слышала слабый