Но еще никогда она не готовилась убивать с такой горечью и неспокойным сердцем.

– Отвернись, – попросила она, глядя на незабудку, которой вскоре было суждено оказаться вплетенной в смоляную гриву. – Тебе не стоит это видеть.

– Я должен…

– Нет! – прервала она почти грубо. Приблизилась слишком резко, зато тотчас привлекла внимание Зорана. Он перестал с тоской смотреть на цветок, точно тот уже был могильным камнем над телом Князя, и поднял глаза на Руслану.

Зелень, подернутая инеем…

– Ты не должен наказывать себя. Не должен потом сотни раз вспоминать миг, когда стрела оборвет нить жизни Князя. Твоя боль не сделает его гибель более значимой, не наполнит смыслом. Не терзай свое сердце, Зоран. Отвернись.

Зоран на какой-то миг засомневался, меж бровей его пролегла хмурая морщинка. Но стоило Руслане участливо коснуться его плеча, мягко заглянув в глаза, и Зоран сдался. Он отвернулся от оврага. Ссутулился, когда услышал тихий шорох – то оперенье стрелы лизнула тетива.

Стиснув зубы и борясь уже с собственными чувствами, Руслана подняла лук, направив наконечник стрелы на Князя, и приготовилась натянуть тетиву.

– Руслана! – Зоран прыжком налетел на нее, и они вместе упали в сугроб.

Снег хлынул со всех сторон, попал под ворот и рукава, но мягкой подушкой уберег голову и спину от удара. Зоран навалился сверху, но даже так лицо засыпало колючей морозной крошкой. Снег жалил губы и щеки. Руслана зажмурилась, чтобы защитить глаза, – веки тоже щипало от холода.

Она было подумала, что Зоран просто струсил – не смог смириться с тем, что Руслана застрелит Князя. Но в следующий миг снег обрушился новой волной, хороня под белой скатертью и Руслану, и Зо– рана.

– Не позволю! – прозвенел тонкий девичий голос, и снег закружился сильнее, подчиняясь чужой боли. – Беззащитных, слабых не тронете!

Зоран навис над Русланой, опираясь на локти, чтобы не навалиться на нее всем весом. Ветер серчал, обрушивая злость незнакомки на дозорного, что стал щитом Русланы. Он закрыл глаза, стиснул челюсти так, что вздулись мышцы под желваками. Мокрые светлые пряди упали по обе стороны от напряженного лица Зорана, щекотали щеки Русланы.

– Можешь встать? – ощущая на губах и языке безвкусную влагу тающего снега, просипела она. – Нельзя вот так ждать, когда нас снегом заметет!

Зоран кивнул:

– Держись за мной и, если что, стреляй. Сейчас!

Выбраться из разросшегося сугроба оказалось не так-то просто. О том, чтобы убежать, Руслана даже думать забыла. Придется сражаться… или договариваться. Но с кем? Морошка обещала, что незабудки подарят защиту от духов. Выходит, ошиблась? Обманула? Или…

– Люди, – выплюнула девчонка так, точно слово было отравой для ее губ. – Злые. Железом обвешаны. Режут, колют. Убивают бездумно!

Белые волосы незнакомки почти сливались со снегом, которым лес оброс, будто броней. Волнистые локоны спускались ниже пояса. Ветер красиво перебирал их, будто струны заморского музыкального инструмента. Тонкая, как огонек свечи, бледная, как утренняя звезда, девушка была одета лишь в душегрею из тканевых лоскутов и в простое белое платье, длинный подол которого не скрывал босых ступней.

От одного взгляда на незнакомку Руслане стало холодно, а от осознания ее силы – страшно.

– Ведьма? – нерешительно спросила она, готовясь, но не решаясь поднять лук.

Колдунья нахмурила светлые, как лунная дорожка на воде, брови и по-детски фыркнула:

– Грубое слово. Некрасивое.

Она подняла перед собой руки, зашевелила пальцами, будто плела незримое полотно. Готовит чары, догадалась Руслана, и мысли в голове загудели роем.

– Почему ты напала на нас? – Зоран перекрикивал зарождающийся ураган.

– Не на вас, – сморщила бледный нос девица. – На нее, – она указала тонким пальцем на Руслану. – Она хотела убить! – Кончик пальца переместился, теперь уже указывая на Князя.

Ох, знала бы ведьма, сколько на счету Русланы зверей! На губах заиграла дерзкая улыбка, когда охотница вспомнила – прямо сейчас на ней шапка из меха убитого волка дразнит незнакомку серыми острыми ушами.

– Я хотела его спасти, – поспешила оправдаться Руслана, прежде чем колдунья сложит новые чары. Ее гнев направлен лишь на охотницу, но Зоран не отступит. Будет защищать до последнего и, если придется, погибнет вместе с ней.

Девчонка опустила руки, склонила голову набок, внимательно рассматривая Руслану. Она ей не ве– рила.

– Он страдает, – Руслана говорила спокойно, но твердо. Правой рукой, в которой уже не было ни стрелы, ни лука, она указала на дно оврага, где от боли метался на снегу Князь. – Посмотри.

Лица колдуньи коснулась тень сострадания, былая враждебность сошла с нее, как вода скатывается с гусиных перьев. Зоран тоже обернулся на овраг, и Руслане показалось, что она чувствует то же, что и он, – раздирающую изнутри тоску и сожаление. Ничего нельзя сделать.

– Мы не сможем залечить его раны, но способны унять муки и защитить от голодных духов. – Она достала из своих волос незабудку, и незнакомка понимающе кивнула. Почувствовала, что это не обычный цветок.

Какое-то время ничего не происходило, и Руслана не могла понять – удалось ли убедить колдунью? Когда девушка разочарованно покачала головой, Руслану пробрало давно забытое чувство – детский стыд за собственную глупость.

– Я ошиблась. – Девушка шагнула к оврагу и, нисколько не проваливаясь в снег босыми ногами, стала спускаться по склону. Она будто скользила по сияющему алмазной крошкой холсту. Невесомая, легкая, как перышко. – Ты не жестокая. Просто глупая.

Сказала это и льдинкой скользнула ко дну оврага. Зоран было кинулся следом, но тут же обернулся. Он заглянул в порозовевшее от стыда лицо Русланы, но так ничего и не сказал.

– Пойдем, – буркнула она тихо, спрятала лук за спину и первая направилась следом за колдуньей.

Та уже крутилась вокруг Князя, но вовсе не изучая его сломанные ноги или пытаясь их как-то залечить. Девчонка, которая на вид была даже младше Русланы, раскладывала вокруг умирающего коня пучки трав.

– Что ты делаешь? – Зоран встал между беловолосой и Князем так, будто в ее руках были не травы, а отравленные клинки.

Девчонка насупилась и, сжав в руках перехваченные лентой сухие травы, обиженно выдала:

– Ты тоже глупый.

Она обогнула Зорана, будто тот был пустым местом, и продолжила свое дело.

– Так ты ведьма? – упрямо спросил он, следуя за девушкой по пятам. Говорил он с ней, но взгляд прочно пристал к Князю.

Конь, обрадованный тем, что хозяин рядом, будто немного оправился от ран. Перестал извиваться, не находя места от боли. Ржание, что напоминало крик о помощи, сменилось приветственным пофыркиванием. Однако встать Князь не мог, как ни пы– тался.

Руслана старалась не смотреть на изломанные