– Староста и приказал посадить их под замок, баба ты дурная! – уворачиваясь от очередного удара, взвыл Зосима. Как же я была рада, что ему досталось.

Степан же, подняв руки, не шевелился, поняв, что против толпы не попрёшь. Третий их подельник так и вовсе на колени упал.

– Какой ты гадёныш, не мог тебе староста такого сказать. Его два дня, как в деревне нет. К барину уехал отчёт держать. Только вечером вернётся, – кто-то выкрикнул из толпы.

– Точно, я и забыла, – завязывая платок, прокричала мачеха Лисяны. – Бей их добрый люд, неповадно будет в следующий раз девиц невинных воровать. Про туман врут. Когда к нам из тумана возвращались, – она всхлипнула, а народ зароптал, поигрывая вилами.

– Да делайте что хотите! Для вас же старались, а староста уже дома! – Зосима отступил от нас. Я смогла выдохнуть. Спасены. – Но если завтра вас всех накроет туман, то некого будет уже винить!

– Нет старосты, я на забор залез, амбарный замок на доме и ставни закрыты, – сообщил запыхавшийся мальчишка.

Толпа вновь загудела, прогоняя наглых парней.

– Что ты наделал? – слышно, как отходя шептал Степан. – Теперь Лисяна не станет моей женой.

– Станет! – уверенно произнёс Зосима.

Над нашими головами одиноко каркала ворона. Противно так. А может, это просто мне по ушам от стресса било? Я вертела головой, но не видела пернатую.

– Идём домой, – мачеха Лисяны потянула девушку за руку. – И ты иди, отдохнёшь и расскажешь из какой ты деревни, – милостиво разрешила женщина.

Дважды просить не пришлось. Не в том положении, чтобы отказываться.

Мачеха ещё минут пять благодарила добросердечных соседей за помощь, обещая в трудную минуту, помочь всем.

И только зайдя в чужой дом, я поняла, почему она так яростно защищала свою падчерицу, пытаясь вырвать её из чужих лап.

Глава 29. Не губи!

– Лисяна! Лися… – со всех сторон к девушке бежали дети. Обнимали её, целовали, пытались залезть на руки. Пять, нет, шесть малышей. Лет семи и меньше, последний прорывался через толпу, подтягивая штанишки малыш, годик-полтора от силы.

– Ля…са… – он, шмыгнув, протянул руки вверх.

Девушка всех обняла, поцеловала, а малыша подняла на руки.

– Хватит рыдать, – шикнула женщина, смахивая со стола крошки. – Чего замерла? Проходи, садись, рассказывай, что произошло в лесу. – Мачеха Лисяны указала на скамью.

– А что рассказывать? С отрядом из города ехала, заблудилась в лесу. Встретила Лисяну, ещё немного поплутали и неожиданно вышли к знакомому для неё оврагу, – я смотрела, как дети послушно уселись на скамью, старшая сестра всех причесала, переодела и бросилась к печке.

– За что вы так с ней? – не удержалась от вопроса.

– О чём ты? – Влада зло посмотрела, но потом почему-то виновато опустила глаза в стол.

– Чай попей, спасительница, – шепнув, Лисяна поставила кружку и большой ломоть хлеба. – И вы, матушка откушайте.

Дети по старшинству сели за стол, сестрица за несколько минут обслужила всех. Теперь понятно, почему она боялась появиться на глаза мачехи, она и нянька, и прислуга в доме.

– О чём? Вы разве не знаете, кто такой Зосима и его дружки? Почему вы решили выдать падчерицу замуж за Степана? Они душегубцы, – совсем тихо произнесла последнее слово.

– Да что ты знаешь о нашей жизни?! – Влада с грохотом опустила кружку на стол. – Как мой муж сгинул, так совсем плохо стало. Кто меня с такой оравой замуж возьмёт? Кому вдова с выводком нужна? А зима придёт? Ладно, летом ещё огород, лес, перебьёмся. Мне приходится последних куриц…

– Матушка, – Лисяна недовольно на меня посмотрела, согнала поевших детей с лавки и отправила на улицу гулять.

– Что ты всё матушка? И так суп варим один раз в неделю, брат твоего отца занял его место в столярной мастерской, он хоть одной монеткой нам помог? Единственная надежда была на твоё замужество, – она перевела взгляд на меня. – Степан обещал в наш дом войти. Понимаете? В наш! Не к себе Лисяну забрать, а стать старшим мужчиной в нашем доме, взять заботу о детях, обо мне на себя.

– Вы можете пойти работать. В поле или в барский дом, – парировала я, женщине было лет тридцать пять, на мой взгляд.

– Думаешь, я не хожу в поле? – да только управляющий платит сущие крохи за прополку моркови и свёклы. А охраняют поля с собаками, проверяют всех. Ни разу не получилось и морковки унести. Барин добрый, позволяет в свой лес ходить. Степан охотник знатный, говорит, что с ним мы будем и с мясом, и с мехом.

– Не верьте им. Совсем недавно они были крестьянами, какой из него охотник. На свою же барыню напали. Придут власти, сдам его, – передёрнув плечами, посмотрела в окно.

– Не губи, Лисяна ему уже обещана, – повысила голос Влада. – Или их обратно позвать? Чтобы в сарай упекли? Я тебя спасла. Да кто ты такая будешь?

Похоже, в голове мачехи мысли прыгали, как зайцы. Ей было страшно.

– Барыня я, Софья Павловна Топалевская, – ответила и посмотрела прямо в глаза женщине.

– Врёшь, – не поверила та, задумчиво смотря на меня.

– Не вру, как только меня найдут, а я уверена, что найдут, – почему-то подумала о Феликсе, он сильный фамильяр, найдёт. – Сами поймёте. А дочь не губите, найдите нормального жениха, который захочет войти в ваш дом.

– А за то, что я вас спасла от ночи в сарае, отплатите монетой? – смотри-ка сразу на «вы» перешла и о деньгах подумала.

– Отплачу, только с собой нет. Через несколько дней брат мой приедет к вам и привезёт. Немного, но на жизнь хватит.

Я перевела взгляд на хлопотавшую Лисяну. Она внимательно слушала наш разговор, но тут же успевала и поставить воду на огонь, и картофель почистить, и репу нарезать. Присмотревшись, поняла, что девушка очень даже симпатичная, коса красивая.

– Врёте вы всё, – неожиданно произнесла Влада. – Господа редко слово держат перед крестьянами. Да и знаю я, что усадьба Топалевских заброшена. Старик-барин помер, все разбежались.

– Старик тот, мой дед, – произнесла. – Теперь усадьба ожила. Далеко ли мне добираться?

Я встала. А чего это я раскисла? Дойду до дома, если несколько километров.

– Так по ту сторону леса, барыня, – Влада махнула рукой. – Но через лес ближе, да кто в своём уме пойдёт ближним ходом. Оставайтесь, раз вас ищут, то скоро к нам придут.

Я усмехнулась, поняв, о чём думаете мачеха Лисяны. Надеется денег за моё спасение у отряда испросить.

– Глупо одно идти так далеко, – рассудила я. – За