против. А чай я уже допила.

Клара колебалась не слишком долго. Ее дети вовсе не нуждались в том, чтобы за ними присматривали. Но, может, этой женщине кажется, что они нуждаются в присмотре? Может, это как раз было бы очень даже кстати?

А миссис Смит, неверно расшифровав Кларины раздумья, продолжала ее уговаривать:

– И свежий воздух мне тоже не повредит.

– Хорошо, но только один час, – решительно сказала детям Клара. – Не больше.

Как только они ушли, Клара позвонила в Совет. Она почти перестала пользоваться домашним телефоном – счет! – но в таких случаях, как этот, телефон был очень кстати. Мисс Купер не должна устраивать ей подобные сюрпризы, когда потенциальные усыновители сваливаются как снег на голову. А если бы Клары не оказалось дома? А если бы там вообще никого не оказалось?

– В следующий раз вы уж, пожалуйста, постарайтесь заранее меня известить насчет возможных посетителей, хорошо?

Клара спорить была готова, что эта миссис Смит – одна из жертв радио-шоу Дональда Бёртона «Радости усыновления». Однако эта программа слишком большое внимание уделяла именно радостям и слишком малое – трудностям. И большинство ее слушателей, очарованных «документальными» свидетельствами и обратившихся затем с просьбой об усыновлении, оказались абсолютно неподготовленными к такому шагу и не подходящими на роль родителей.

Клара не стала говорить мисс Купер, что «мисс Бриджес никогда бы так не поступила», но надеялась, что это и так ясно из контекста.

Мисс Купер помолчала, откашлялась и сказала:

– Я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду.

– Но вы же прислали ко мне эту женщину? Медсестру из Глазго? Потенциальную усыновительницу?

– О чем вы говорите?

У Клары чуть сердце не остановилось. Черт побери! Она поспешила повесить трубку, сунула ноги в туфли и бегом бросилась в сторону парка, слушая бешеный стук собственного сердца. Значит, никакой миссис Смит Совет к ней не посылал! Кто же она тогда такая? И чем она сейчас занимается с ее, Клариными, детьми?

А на заднем плане билась и еще одна беспокойная мысль: если мистер Соммерсби или еще кто-то из руководства узнает, какой промах она совершила, то у нее рухнут все надежды на то, чтобы здесь остаться, финито, капут.

Клара бежала до самой игровой площадки и сразу всех их там увидела; двое стояли ногами на сиденье качелей – девочки-привидения, Рита и Пег, – а двое, Ивлин и миссис Смит, их раскачивали. И Рита во весь голос вопила: «Выше! Выше!»

Пег заметила Клару, отпустила цепь и, освободив одну ручонку, помахала ей.

– Не-ет! – вырвалось у Клары. Но миссис Смит, зайдя со спины, уже успела обхватить Пег за талию.

– Я просто… – запыхавшись, с трудом вымолвила Клара, – решила сбегать посмотреть, как тут у вас дела.

– Еще выше! – снова потребовала Рита, но Ивлин больше не стала ее толкать и заявила, что теперь ее очередь качаться.

– Нет уж, теперь пора домой! – вдруг рассердилась Клара. – НЕМЕДЛЕННО!..

Миссис Смит выглядела столь же бледной и испуганной, как и дети, которых встревожила паническая выходка Клары. Приведя всех домой, Клара, куда более резко, чем обычно, приказала: «А теперь марш по комнатам!» – и дети моментально без возражений послушались.

А Клара повернулась лицом к незваной гостье и потребовала:

– Ну, рассказывайте, кто же вы на самом деле такая.

* * *

Миссис Смит ринулась к ближайшему креслу, в высшей степени неудобному (это было излюбленное кресло Стеллы, о которое она обожала точить когти), рухнула в него и закрыла руками лицо. Пальцы у нее дрожали – Клара не без удовольствия это отметила. Хотя, вообще-то, ей бы следовало заметить, что обручального кольца на руке у миссис Смит не было. Однако после возвращения в дом Клара не стала предлагать ей чаю, понимая, что грубо нарушает определенные правила приличия, но чувствуя, впрочем, что этим хоть как-то дает фальшивой миссис Смит почувствовать, сколь возмутителен ее поступок.

– Мне было всего шестнадцать, – заговорила миссис Смит. – Я даже толком не понимала, что со мной происходит, до самого конца не понимала. В некоторых семьях принято вести разговоры об этом. Но мои родители со мной никаких таких разговоров не вели. Военное время все-таки. И мысли у всех были направлены в разные стороны.

Вскоре учительница прямо спросила у меня, так ли это. Я сказала: нет. Я была потрясена ее вопросом. У меня и менструаций еще ни разу не было. Я еще ни разу ни в кого не влюблялась. Однако прошло еще несколько дней, и я снова пришла к той учительнице…

Клара сперва ждала, потом не выдержала:

– А… отец ребенка?

– Вернулся в Америку. Да он и понятия не имел. Моя семья, может, и помогла бы мне, если бы девочка родилась, как полагается, белой. Хотя, может, и нет. В общем, когда выяснилось, что она не белая, мои родители пришли в ярость. А я была слишком слаба. И позволила им мной командовать. Вот они меня и подмяли. Я восемь лет проработала медсестрой и делала успехи, хотя родители постоянно меня дурочкой называли, а я вовсе не дурочка. Я просто очень хорошо помню, что значит бояться, а потому мне важно, чтобы мои пациенты все знали и понимали, чтобы они были согласны с лечением.

Зато теперь я могу это сделать. Ведь дня не проходило, чтобы я не думала о моей малышке. Я рассылала повсюду открытки и всякое такое…

– А дальше? – Клара очень старалась не говорить тоном следователя из радиопостановки, но удержаться было трудно.

– Я стала ее искать, ездила повсюду, пыталась найти ее след.

– Чей след?

Но миссис Смит будто не слышала и продолжала говорить:

– А потом я сдалась. И через некоторое время узнала об этом месте. О вас. О том, что вы добрее других. Что вы, может быть, сумеете понять.

Но Клара ничего не понимала. Она все вспоминала те качели и то, как боялась, что дети упадут и первым делом разобьют об землю голову.

– Что вы от меня хотите? Чем я могу вам помочь?

– Сделайте хоть что-нибудь, – сказала миссис Смит. – Ведь Ивлин – моя дочь.

* * *

Сперва Клара мучилась мыслью, что миссис Смит – или, точнее, мисс Смит, как следовало бы ее называть, – уже обращалась в Совет Саффолка и была им отвергнута. Однако мисс Смит объяснила, что даже заявки еще в Совет не посылала; просто некая знакомая одной знакомой ее приятельницы работает в начальной школе Лавенхэма, а Ивлин Уайет – имя достаточно необычное, и в итоге мисс Смит сумела выяснить о девочке кое-какие подробности, в том числе и ее второе имя: Маргарет, и сомнений у нее не осталось. Это наверняка именно ее дочь.

А Клара вдруг подумала: вдруг это неправда? Что, если девочка идентифицирована ошибочно? Такое случается. С другой стороны, мисс Смит предъявила свидетельство