Джойс вдруг заплакала.

– Джойс, дорогая, что с тобой?

– Дело в том, что я… – Джойс с трудом выговаривала слова – слезы лились у нее ручьем, капая на половинку печенья, которую она все еще сжимала в руке. – Я очень полюбила больницу! Там все мной интересовались, спрашивали обо мне. Доктора и медсестры вокруг меня суетились. И профессора со своими студентами тоже часто ко мне заглядывали. А теперь – что от меня осталось? Разве во мне теперь есть хоть что-нибудь особенное?

Клара так и застыла на месте. Такого она предвидеть никак не могла. Она забрала у Джойс мокрое раскрошившееся печенье и сунула ей чистый носовой платок – эти действия позволили ей хотя бы немного обдумать ответ.

– Что от тебя осталось? – неторопливо повторила Клара вопрос девочки. – Ну, по-моему, сейчас передо мной очаровательная юная девушка, сильная, интересная, но, увы, в прошлом пережившая немало…

– И всем я в итоге делаю больно! – не дала ей договорить Джойс.

Клара моментально догадалась, что послужило отправной точкой этой истерики, и спросила:

– Значит, это твоих рук дело? Это ты испортила комикс?

– Я его не рвала! Это Стелла. Такого я бы никогда не сделала!

– Но это ты его стащила?

Джойс кивнула.

– Я… я только хотела сделать так, чтобы комикс как бы пропал, а я его как бы нашла и отдала Питеру. Я хотела, чтобы вы меня заметили, и поблагодарили, и сказали бы, какая я молодец, что помогла его отыскать…

– Но комикс оказался весь порван и перепачкан, и вернуть его Питеру ты не решилась. Так?

Джойс снова кивнула, с мрачным видом изучая носки своих ботинок.

Клара обняла ее за плечи.

– Мы все совершаем ошибки, – ласково прошептала она, уткнувшись носом в волосы Джойс. – Но очень важно извлекать из этого уроки для себя. – Она вдруг почувствовала, что глубоко тронута признанием девочки. – Питер так долго возился с этим комиксом… Но ничего, ты тоже найдешь для себя занятие по душе непременно сумеешь стать именно тем, кем тебе захочется.

– Значит, вы не собираетесь меня отсылать? – спросила вдруг Джойс. – Я могу остаться?

– Я и не собиралась никуда тебя отсылать, – сказала Клара и быстро прибавила: – Если, конечно, для тебя не найдется какой-нибудь правильной семьи, которая во всем будет тебе подходить…

Впрочем, Клара была почти уверена, что в ближайшее время этого не случится, и сердито подумала: все-таки наш Совет работает со скоростью улитки!

– А нам по-прежнему нужно экономить деньги?

– Да, по-прежнему…

Джойс застенчиво улыбнулась.

– Так, может, нам тогда устроить распродажу старых вещей?

Каждый постарался выбрать из своих вещей то, что можно продать, и все это они погрузили на тележку. Первым делом, как заметила Клара, там оказались три вязаных игрушечных медведя, и она, естественно, расстроилась, даже не сумев толком это скрыть. Кроме медвежат в тележке оказались точилки для карандашей, «мраморные» шарики, цветные мелки и книги. Затем они покатили тележку по улице и остановились возле цветочного магазина, где миссис Гаррард моментально купила берет Морин и просто поверить не могла, что на продажу выставлено такое роскошное красное одеяло.

– Айвор сделал? – спросила она.

Клара невольно поморщилась. И растерялась. Повинуясь внезапному порыву, она снесла вниз это одеяло, подарок Айвора на прошлое Рождество, и почти сразу сильно пожалела о своем поступке, ибо уже вполне отчетливо понимала, что вовсе не хочет расставаться с этим одеялом. Однако миссис Гаррард уже протягивала банкноту.

– Ну что ж, для доброй цели ничего не жалко!

Местные ребятишки рылись в мелких вещицах, протягивая ручонки с зажатыми в них монетами. Доктор Кардью купил увеличительное стекло, пожертвованное Алексом – а затем великодушно снова ему его подарил. Анита Кардью купила несколько комиксов Питера; ее примеру последовала и заведующая почтой. Клара подумала, что если бы Айвор был здесь, то он бы сразу все скупил. Хотя в итоге оказалось, что они прекрасно справляются и без Айвора, продавая вещи как знакомым людям, так и просто прохожим.

Пег выставила на продажу свою коллекцию ракушек; Клара сомневалась, что она сможет продать хотя бы одну из них, но Пег настояла, и ракушки были выставлены, и, к великому удивлению Клары, люди не только соглашались за них платить, но и говорили, какие это замечательные ракушки. Купившая ракушку женщина сказала, глядя на Пег: «Она просто прелесть!» – но, когда двое молодых людей начали спрашивать: «А что это с ней такое?» – на помощь Пег тут же пришли старшие мальчики и прежде всего Питер, который как-то особенно покровительствовал Пег.

Даже Джулиан вышел из своего офиса и пожертвовал сколько-то денег за одну из коробочек с «кокосовым льдом», приготовленным Морин. Вообще-то «лед» предполагался для рабочего люда, но какая разница? Распродажа есть распродажа.

Они заработали огромную сумму – целых три фунта и еще несколько записочек: «Я ваш должник», тоже вброшенных в общую кучу денег. Но лучше всего, как считала Клара, было то, что они трудились все вместе, словно доказывая: это чистая правда, что «дети из Шиллинг-Грейнджа всегда держатся друг друга». Алекс пообещал непременно описать это событие в будущей газете «Шиллинг-Грейндж ньюз», и Клара была невероятно горда своими воспитанниками, особенно умницей Джойс, которая эту распродажу и придумала; у девочки определенно отличная деловая хватка.

И хотя до Рождества оставался всего один месяц, Клара знала, что все вместе они непременно спасут свой Грейндж.

Глава тринадцатая

А через неделю, в понедельник, учительница Пег, мисс Хау, так и бросилась к Кларе, пребывая в таком волнении, что даже слова с трудом подбирала.

– У нас в первом классе новая учительница… она проходила стажировку в Хэмпстеде, в специальном детском саду для плохо говорящих… она занимается развитием речи! И я сразу подумала о Пег.

Мисс Хау была особой экспрессивной и всегда говорила очень быстро. Знает ли Клара, что наш король[11] страдает заиканием?

Клара не знала.

– И он тоже занимался со специалистом по восстановлению речи.

– С тем же самым?

Лицо мисс Хау поблекло.

– Нет, не с ней. Но она тоже очень хороший специалист.

А ведь именно это и нужно Пег. Занятия с логопедом могут дать именно тот результат, о котором твердит мистер Соммерсби. Но Клара знала, что хороший обычно означает дорогой.

– Я подумала, что Пег и эта наша новая учительница могли бы встретиться после занятий…

Клара поморщилась, но сказать все же пришлось:

– Мне сперва нужно сделать запрос в Совет. Я не знаю, сможем ли мы позволить себе такие занятия. Если честно, у нас теперь разговоры только о деньгах и возможности сэкономить.

Ей и сны теперь снились только об этом. И о детях. Дети распродавали старье, играли в перетягивание каната, вопили, чтобы она крикнула им «Замри!». А Ивлин все жаловалась: восемнадцать школ, девятнадцать школ. И к ее нытью присоединялась сердитая Джойс: «Почему вы все время переставляете вещи?» А