хотя от организаторов конкурса комиксов ответа пока нет. Билли и Барри дома почти не бывают; Билли повредил запястье, но, к счастью, это оказалось всего лишь небольшим растяжением, а не переломом; затем в больницу ненадолго попал Барри, которому зашили рану на голове и одобрительно отметили, что череп у него на редкость крепкий. Алекс и его лучший друг Бернард решили всю зиму проходить в шортах. А Морин… Ну, Морин и Джо никогда надолго не расстаются, но Морин все еще работала в юридической конторе, и в школе у нее все нормально, так что Клара никак не могла бы на нее пожаловаться.

– А вот, взгляните-ка на мои бухгалтерские расчеты, – предложила Клара, видя, что мисс Купер спрашивать о них совершенно не собирается.

Мисс Купер тут же сказала, что абсолютно не способна к математике, однако выразила полное удовлетворение при виде аккуратных столбцов цифр и даже полюбовалась ими немного, словно какими-нибудь симпатичными подсолнухами. А потом вдруг сказала нечто такое, что страшно встревожило Клару:

– А если вам придется отсюда уехать, станет ли это для вас концом света?

– Что? Почему вы об этом спрашиваете?

И Кларе вдруг вспомнилось, как однажды во время Блица они сидели в каком-то пабе и один человек с ее работы – она его толком даже не знала – точно таким же тоном спросил: «Станет ли для вас концом света, если победят нацисты?»

Мисс Купер поправила прическу и поспешила ее успокоить:

– Нет-нет, ничего конкретного, просто всегда неплохо заранее прикинуть все возможные варианты.

* * *

А Мэрилин тем временем скиталась по Шотландии. Она позвонила Кларе и сказала, что сидит в баре и пьет виски, а еще она познакомилась с настоящим шотландским лэрдом.

– Я раньше никогда не была знакома с настоящими лэрдами.

Клара легко могла себе представить эту сцену: Мэрилин со стаканом в руке, сигарета в пепельнице рядом догорела почти до основания, и напротив нее очаровательный и добродушный владелец наследственного шотландского имения, лэрд, которого играет, скажем, Дёрк Богард.

– А ты там как, дорогая? – спросила Мэрилин, и, как это ни глупо, у Клары от этого вопроса к глазам подступили слезы. – Какие новости?

Господи, да какие там новости! Единственная новость – это то, что она чувствует себя очень одинокой. И к этому, похоже, ее привела затея с непременным «стоянием на собственных ногах». У нее от этого «стояния» уже все тело болит. Как это Джойс тогда сказала? «Все, кого я люблю, от меня уходят…»

Однако в голосе Мэрилин чувствовалась такая искренность… И Клара сказала:

– Дети вовсю трудятся, ведут себя хорошо…

– Но…

– Но я очень боюсь, что нам придется отсюда уехать.

– А эта угроза все еще существует? Мне казалось, ты постараешься сэкономить, дорогая, и соберешь доказательства этого.

– Да, именно этим я и занимаюсь, – пролепетала Клара.

– Ох, детка! А эта твоя миссис Бриджес помочь не может?

– Мисс Бриджес? Она теперь все время занята.

У мисс Бриджес действительно в последнее время в ее кладбищенских делах возникал один кризис за другим. И Кларе уже начинало казаться, что это просто отговорки. Что воспринималось особенно болезненно, если учесть, как они раньше были близки.

– А та, другая? Блондинка? Блупер, кажется?

– Купер. Она… – Клара вспомнила свою последнюю бесполезную встречу с мисс Купер. – Мне как-то трудно представить, что у нее на уме.

– Ты ей доверяешь?

– В некоторых вещах – да. – Но не в этом.

– Даже если бы они и хотели продать этот дом, то вряд ли кого-то заинтересует подобное предложение. – Мэрилин рассмеялась. – По-моему, Клара, ты переоцениваешь привлекательность Грейнджа. Дом сырой, и там пахнет детьми.

И потолки там выгнулись, как паруса, а дверные проемы такие низкие, что любой человек высокого роста – бедняга Питер! – вынужден наклонять голову. И Совет, конечно же, ничего со всем этим поделать не может, хотя радиаторы, например, сменить они бы могли…

– А может, они переселят вас в какой-нибудь дом поновее? Где двери будут нормально закрываться и есть горячая вода?

– С тем же успехом они могут переселить нас и в какую-нибудь дыру, – возразила Клара. Все-таки Мэрилин – невероятная оптимистка, несмотря на то, что ей довелось пережить, несмотря на ее ужасную утрату.

– В какую-нибудь дыру? Послушай, Клара, поговори с кем-нибудь, посоветуйся. Нет смысла трястись заранее, когда ничего еще не случилось. Поделишься с кем-то своей проблемой – и она уже не так… Ох, прости! Совсем я с тобой заговорилась, меня уже ждет мой лэрд…

И Клара невольно рассмеялась.

– Желаю вам приятного вечера, Мэрилин.

* * *

Джулиан, возможно, был не самым лучшим из тех, с кем стоило поговорить, но у него было одно весьма полезное свойство – раньше всех знать, что происходит или будет происходить вокруг. Какая там газета «Шиллинг Грейндж ньюз»! В Лавенхэме основным источником сплетен служил именно Джулиан.

Клара подцепила его как-то утром прямо на улице и сказала:

– Мне нужно с тобой поговорить.

Было так холодно, что каждый его выдох на глазах у нее превращался в облачко пара.

– Да я с удовольствием, – тут же откликнулся Джулиан, – но только за ланчем.

Ответ вполне в его стиле. Но Клара хорошо знала, что он любит не только хорошо угостить, но и всегда сам за все расплачивается; и потом, собеседником он был приятным.

– Значит, я зайду за тобой где-нибудь в час?

– Давай лучше в половине второго, у меня дети.

– Ну, к этому времени я уже буду голоден как волк… – И то, как Джулиан это сказал, заставило ее рассмеяться.

– Ты всегда голоден.

Он кокетливо улыбнулся.

– Как хорошо ты меня знаешь!

«Не позволяй этой трясине вновь тебя засосать!» – велела себе Клара.

Джулиан был неисправим. И, как всегда, очарователен. Он так распахнул перед ней двери паба, словно она была неповоротливым десятитонным танком, и, ясное дело, поступил так нарочно, ведь еще по дороге он заявил: «А ты выглядишь вполне здоровенькой!» – а она хорошо помнила, что на его языке это означает «здорово поправилась».

Он помнил ее любимый напиток – джин с лимоном – и отметил ее новую прическу, сказав, что «так гораздо лучше». Джулиан всегда все замечал.

– У меня просто времени не хватило… – растерянно пробормотала Клара, приглаживая волосы.

– Ничего, тебе идет. Так даже более женственно. – Он вдруг подмигнул ей. – Спорить готов, что мистеру Брейтуэйту нравится…

Клара только головой покачала. Пара свиданий, несколько писем, а Джулиану уже все известно.

– Ну, довольна ли ты свиданиями? – не унимался Джулиан.

– Ты – сплетник, – сказала она, шлепнув его по руке. С Джулианом нельзя показывать свою тонкокожесть. Лучше всего ему подыгрывать, притворяясь, что у тебя все тип-топ.

Виктор писал ей добросовестно, и с каждым письмом, похоже, его настороженность ослабевала, да и она, впрочем, чувствовала себя с ним все более раскованно. Он даже стал завершать свои послания словом «целую», однако все еще позволял себе затяжные пассажи относительно правящих