классов, хоть и извинялся потом: «Клара, простите, я же понимаю, что вы пока еще не член Лейбористской партии». Может, чем лучше узнаешь человека, тем больше его любишь? – подумала она, но, увидев перед собой Джулиана, тут же решила: нет, далеко не всегда это так.

Джулиан наклонился к ней так близко, что ей представилась редкая возможность разглядеть его макушку, и оказалось, что волосы там начали редеть. Знает ли он об этом? – подумала она. Его это беспокоит? Скорее всего, нет. И еще она подумала о том, что если бы женщинам удавалось чаще видеть лысеющие макушки мужчин, то и мир, возможно, был бы организован иначе.

– Что в нем есть такого, чего нет во мне? – продолжал Джулиан, с затаенной ревностью поглядывая на Клару поверх стакана с виски.

Неужели он это серьезно? Трудно сказать. С ним никогда не поймешь.

– Передай мне, пожалуйста, меню, – сказала Клара. Самый лучший способ общения с Джулианом – это заставить его постепенно спустить напряжение и успокоиться.

– Итак… ты за него выходишь?

– За кого?

– За Виктора Брейтуэйта! – провозгласил он. – Вообще-то я думал, что следующий на очереди Айвор Дилани. Или ты планируешь создать этакий кружок бывших и настоящих? Этакий мужской гарем – всегда к вашим услугам…

– О чем ты, Джулиан? Мы с Виктором еще только начинаем узнавать друг друга.

– Уж мне-то известно, что это означает… – Он снова подмигнул ей.

«И это, возможно, означает, что ему известно куда больше, чем мне самой», – подумала Клара.

Лобстера в кафе не оказалось, и бедному Джулиану пришлось утешаться печенью и почками. Себе Клара заказала рыбу, а на десерт присмотрела пирожное с патокой. Беседа шла о детях. Обычно Джулиан был весьма негативно настроен по отношению к воспитанникам Клары, называл их «дикими зверьками», «дурной кровью», «сифилитической язвой на теле общества», а то и еще хуже, но сегодня он почему-то проявлял куда бо́льшую сдержанность. Он подтвердил, что редко видит Морин в офисе, и это было хорошо, но, как и предполагала Клара, только потому, что Морин постоянно торчит в кабинете у мистера Брауни, а это Кларе совсем не понравилось. Однако Морин так радовалась дополнительному заработку! И никогда не жадничала. Она, например, купила Питеру набор хорошей рисовальной бумаги, а Рите – несколько отдельно изданных музыкальных произведений.

И с «детской» темы они естественным образом перешли к тем вопросам, которые волновали Клару.

– Ну, давай, – предложил Джулиан, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, – спрашивай, о чем хочешь.

– Джулиан, ты же знаешь, я прилагаю все силы, чтобы сохранить Грейндж и всех нас в нем.

– Ну, это нам известно, – сказал он, что-то жуя. – Распродажа старья с тележки, выпуск собственной газеты – все это очень неплохо, Клара. Мне, например, понравилась статья о Банке Англии[13].

Это, конечно, одна из статей Алекса. Клара внимательно посмотрела на Джулиана. Она никогда не могла определить, насколько он искренен.

– Скажи, мистер Брауни заинтересован в покупке Грейнджа? – спросила она.

– А он заинтересован? – Джулиан ткнул вилкой в кусочек мяса.

– Тебе о продаже Грейнджа что-нибудь известно?

– Ну, это сложный вопрос.

– Совсем не сложный. Мы не продаемся!

– Каждый человек имеет свою цену. И каждый совет тоже.

Он покрутил в руках перечницу. Клара достаточно хорошо его знала, чтобы догадаться, что означает то или иное выражение его лица; по крайней мере, угадывала она довольно часто.

– Я просто хочу понять, к чему нам готовиться, – сказала она и была удивлена, увидев сочувственную улыбку Джулиана. Одну из искренних.

– Ты близка к истине, Клара.

– Ах так…

– Он действительно хочет купить этот дом. И хочет, чтобы вас там не было.

– Нн-но… Почему?

– По трем причинам, как мне кажется. Во-первых, очень многим с самого начала не нравилось, что в Лавенхэме устроили детский дом. Жители много лет этому сопротивлялись, считая, что его лучше перенести…

– В Ипсвич или Колчестер. Да, я знаю. Но почему?

Он пожал плечами.

– Из-за цены на недвижимость. Никому не хочется жить рядом с детским домом.

– Но почему конкретно?

– Дети привлекают пьяниц. Или насильников.

– Чушь какая…

– Или сексуальных извращенцев.

Клара вспыхнула, вдруг вспомнив, как они с Джулианом резвились у него на кровати.

– Но это же дети, Джулиан.

– Я все понимаю, однако…

Клара вяло поковыряла рыбу. Слишком много костей, слишком много усилий, чтобы съесть хоть кусочек, думала она, аккуратно выбирая мелкие косточки и удивляясь, до чего они хрупки.

– Ты, кажется, сказал, что причин три?

– Итак, вторая причина – это люди, которые тебя недолюбливают. Не знаю уж, почему, дорогая. Я-то считаю, что ты просто бесценный бриллиант, и тебе это известно.

– А третья?

– Ты сидишь на золотоносной жиле, Клара, и должна это понимать.

– Но ведь план был таков: если я сумею доказать, что мы живем экономно, но при этом дети вполне благополучны и процветают, то Совет ничего продавать не будет. Они мне сами так сказали, Джулиан, правда!

Услышав это, Джулиан снова откинулся на спинку стула и заявил:

– Ну и прекрасно, раз они сами так сказали.

– И у детей сейчас все просто прекрасно, – прибавила Клара, но прозвучало это так, словно она пытается в чем-то убедить себя саму, хотя это ведь действительно правда, и она каждый день удивлялась, что это так.

– Ну, в этом ты, наверное, разбираешься лучше меня.

– Да, наверное, – твердо заявила Клара и перевернула свою рыбину, чтобы напасть на нее с другого бока. – В этом я, безусловно, разбираюсь лучше.

Глава шестнадцатая

На следующий день Клара снова попыталась дозвониться до мисс Бриджес – и где только прячется эта женщина? – когда услыхала за дверью какой-то грохот и громкие возмущенные крики. На крыльце она увидела самого настоящего бродягу, да это, пожалуй, и был тот самый бродяга, которого они с Мэрилин одарили когда-то эклсскими слойками. Длинная, совершенно седая борода, длинные волосы – бог знает, откуда он сюда явился. Клара придержала дверь, не решаясь его впустить. Теперь он, правда, уже не орал, а что-то бормотал себе под нос. Ну и пахло же от него! И не просто выпивкой, точнее, бесчисленными ее слоями, а чем-то другим и весьма едким.

Вскоре Кларе удалось разобрать слова «Алекс» и «я свои права знаю».

– Что вам нужно от Алекса? – ледяным тоном спросила она, чувствуя, как бешено бьется у нее сердце.

– Я его отец.

Боже мой! Просто какая-то «неделя родительских посещений»!

– Алекса сейчас нет, – сказала Клара, испытывая некоторое облегчение. Как бы она поступила, если бы Алекс оказался дома?

И она вдруг вспомнила слова Джулиана – неужели он сказал это только вчера? – о том, что детские дома притягивают к себе пьяниц. Она тогда еще над ним посмеялась.

– Но он ведь здесь живет, верно?

Так, а вот это уже нехорошо.

– Значит, он ходит в местную школу? Ну что ж, там я его и отыщу.

– Нет, нет…

Как это было бы унизительно для Алекса, если бы подобный персонаж появился у ворот их