Он заколебался.

Мисс Марпл спокойно спросила:

— Письма вашей сестры?

Он бросил на нее пристальный взгляд.

— Значит, вы… в курсе? Вы, видимо, их родственница?

— Просто знакомая. Я старалась дать им правильныесоветы. Но люди редко прислушиваются к советам других. Это, конечно, печально,но что поделаешь…

— И что же вы им посоветовали? — с любопытствомосведомился старый врач.

— Не будить прошлое, если оно спит, — твердопроизнесла мисс Марпл.

Доктор Кеннеди тяжело опустился в неудобное кресло в стиле«рустик».

— Совет неплохой, — одобрил он. — Я оченьлюблю Гвенни. Из прелестной маленькой девочки она превратилась в очаровательнуюмолодую женщину. Я боюсь, что она навлечет на свою голову неприятности.

— Неприятности бывают разные, — заметила миссМарпл.

— Простите? Ах да… да, это верно. — Онвздохнул. — Итак, Джайлз Рид написал мне письмо, где просит меня передатьему письма моей сестры, полученные мной после ее ухода, а также образец еепочерка — что-то, написанное несомненно ее рукой. — Он опять бросил намисс Марпл острый взгляд:

— Вы понимаете, что это значит?

Старая дама кивнула:

— Думаю, что да.

— Они вернулись к мысли о том, что когда КелвинХаллидей утверждал, что задушил свою жену, он говорил чистую правду. Онисчитают, что письма, полученные мной от Хелен после ее ухода, написаны не ею.Они убеждены, что она из этого дома живой не вышла.

— А теперь и вы уже не так уверены в том, что выправы? — мягко спросила мисс Марпл.

— Тогда я был в этом уверен. — Глаза доктораКеннеди смотрели в одну точку. — Случившееся казалось мне совершенноясным. Келвин стал жертвой галлюцинации. Трупа не обнаружили, чемодан с одеждойисчез… К какому еще выводу я мог прийти?

— А ваша сестра незадолго до этого была… гм… — миссМарпл кашлянула, — была увлечена неким джентльменом?

Взгляд доктора Кеннеди вернулся к старой даме. В его глазахчиталось глубокое горе.

— Я очень любил свою сестру, — вздохнул он. —Но я должен признаться, что вокруг нее всегда крутились мужчины. С некоторымиженщинами такое случается, и они не могут ничего с этим поделать.

— Значит, в ту пору вам все было совершенноясно, — подытожила мисс Марпл. — А сейчас дело обстоит иначе. Почему?

— Потому что я не могу допустить, что если Хелен ещежива, она ни разу не дала о себе знать все эти годы, — откровенно сказалдоктор Кеннеди. — А если она умерла где-то за границей, так же странно ито, что меня не поставили об этом в известность. Что ж… — Он встал и вынул изкармана конверт. — Вот все, что у меня есть. Первое письмо Хелен я, повсей вероятности, уничтожил, потому что его не нашел. Но второе, где онауказывала, куда ей писать до востребования, у меня сохранилось. Я также принесединственный образец ее почерка, которым располагаю: список цветочных луковиц идругих растений для сада. Вероятно, это копия заказа. Почерк, которым написанызаказ и письмо, похоже, один и тот же, но я не эксперт. Я оставляю этидокументы вам, а вы передадите их Джайлзу и Гвенде, когда они вернутся.Посылать их по почте на адрес их друзей, по-моему, не имеет смысла.

— Конечно, нет. Я думаю, они приедут завтра, самоепозднее послезавтра.

Доктор кивнул. Затем он встал и с отсутствующим видом посмотрелна террасу.

— Вы знаете, что меня беспокоит? — внезапноспросил он. — Если Келвин Халлидей убил свою жену, он куда-то спрятал трупили каким-то образом избавился от него, а это значит только одно: рассказаннаямне история была им тщательно продумана; получается, что он заранее спряталчемодан с одеждой Хелен, чтобы все поверили в ее побег, и даже ухитрилсяприслать мне якобы ее письма из-за границы… По сути, это значит, что онсовершил хладнокровное, предумышленное убийство. Маленькая Гвенни была прелестнымребенком. Иметь отца-параноика уже достаточно прискорбно, но узнать, что вашотец убийца, неизмеримо страшнее.

Он быстро пошел к выходу, но мисс Марпл вдруг спросила:

— Доктор Кеннеди, кого боялась ваша сестра?

Он удивленно посмотрел на нее:

— Боялась? Насколько мне известно, никого.

— Я вот думала… Извините меня, если мои вопросыпокажутся вам нескромными, но в ее жизни был один молодой человек, не так ли? Яговорю о том, кем она увлеклась в ранней молодости. Речь шла, по-моему, онекоем Аффлике.

— А, вы о нем! Да, она действительно увлеклась им поглупости, как это часто случается с молоденькими девушками. Он был недостойнымсубъектом, ловкачом и, конечно, не ее круга, совсем не ее круга. Потом он попалв неприятную историю.

— Вот я и подумала, не могло ли у него возникнутьжелания отомстить.

Доктор Кеннеди скептически усмехнулся.

— Его чувства к ней вряд ли были глубокими. Так илииначе, как я только что вам говорил, он попал в неприятную историю и уехал изгорода.

— Какого рода неприятную историю?

— О, ничего криминального за ним не числилось. Онпросто слишком часто пускался в откровения по поводу дел своего хозяина.

— А работал он у мистера Уолтера Фейна?

Доктор Кеннеди удивленно посмотрел на собеседницу.

— Да… да, теперь я вспоминаю, что он работал в контореФейна и Уотчмена. Разумеется, обыкновенным клерком.

«Обыкновенным клерком?» — подумала мисс Марпл, вновьсклонившись над вьюнками после его ухода.

— И что бы это могло значить — право, не знаю, —сказала миссис Кимбл.

Муж с негодованием вернул ей чашку.

— Да что с тобой, Лили? — воскликнул он. — Яже пью без сахара!

Она торопливо налила ему чай без сахара и вернулась кинтересующей ее теме.

— Я все думаю об этом объявлении, — объяснилаона. — «Лили Абботт», так прямо черным по белому и написано. «Служившаягорничной на вилле Сент-Кэтрин в Диллмуте». Обо мне пишут, это факт.

— Гм!

— Согласись, что после стольких лет это все как-тостранно, Джим.

— Гм!

— Что мне делать, Джим?

— Не бери в голову.