Гвенда молчала. Эрскин вновь повернулся к ней.

— Пожалуй, будет лучше, если я все вам расскажу. Этозаймет у меня мало времени. Я просто не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное мнение о Хелен. Мы встретились с ней на корабле по пути в Индию.Один из моих сыновей заболел, моя жена осталась с ним и должна была приехать вИндию следующим рейсом. Хелен направлялась туда, чтобы выйти там замуж зачеловека, который состоял на службе в лесном ведомстве. Она не любила его, ноон был ее старым другом, человеком мягким и добрым; к тому же она стремиласьпокинуть свой дом, где ей жилось несчастливо. Мы полюбили друг друга.

Он сделал паузу.

— Для вас это, конечно, просто слова. Но я хотел подчеркнуть,что овладевшее нами чувство не имело ничего общего с банальными интрижками,завязывающимися между пассажирами одного корабля. Между нами все было серьезно.Эта любовь… как бы вам объяснить… застала нас врасплох, но выхода из положенияя, увы, не нашел. Я не мог уйти от Джанет и детей. Хелен понимала это не хужеменя. Если бы речь шла только о моей жене… Но ведь были еще и мальчики. У насне оставалось никаких надежд, и мы пришли к выводу, что нам надо проститься ипопытаться обо всем забыть. — Он коротко и невесело засмеялся. —Забыть? Мне не удавалось забыть о ней ни на одно мгновение. Моя жизньпревратилась в ад. Я не мог не думать о ней… Замуж за того, к кому она ехала,она не вышла. В последний момент она не решилась это сделать и уехала обратно вАнглию. По пути она встретилась с одним человеком, видимо, вашим отцом. Спустяпримерно два месяца она обо всем написала мне. По ее словам, майор Халлидейтяжело переживал потерю жены; к тому же у него остался на руках ребенок. Хеленнадеялась, выйдя за него замуж, сделать его счастливым и думала, что это лучшийвыход из положения. Ее письмо пришло из Диллмута. Месяцев через восемь мой отецумер, я подал в отставку, и мы с семьей перебрались в Англию. Прежде чемокончательно поселиться в этом доме, мы решили провести несколько недель наотдыхе. Моя жена предложила Диллмут, так как одна из ее знакомых отзывалась онем как об очень милом и спокойном городке. О Хелен она, естественно, ничего незнала. Представьте себе, перед каким я оказался соблазном! Вновь встретиться сХелен… Увидеть того, чьей женой она стала…

Эрскин немного помолчал, прежде чем продолжить:

— Мы остановились в «Ройал Кларенс». Наш приезд вДиллмут оказался ошибкой, так как, увидев Хелен, я обрек себя на адские муки…Она казалась счастливой, и я не знал, любила ли она меня по-прежнему… Можетбыть, нет… Может быть, она поборола в себе это чувство. Но моя жена сталачто-то подозревать. Она чрезвычайно ревнива, всегда была такой. Вот ивсе, — резко заключил он. — Мы уехали из Диллмута…

— Семнадцатого августа, — добавила Гвенда.

— Семнадцатого? Возможно. Теперь я уже точно не помню.

— Это было в субботу.

— Да, вы правы. Я помню, как Джанет говорила мне, что вэтот день на дорогах будет много машин, но я не думаю, что…

— Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, когда вы впоследний раз видели мою мачеху… Хелен.

Он устало улыбнулся.

— Мне не нужно прилагать к этому большие усилия. Впоследний раз я встретился с ней накануне нашего отъезда на пляже. После ужиная пошел прогуляться по берегу моря, там я и увидел ее. Поблизости никого неоказалось, и я проводил ее до дома. Мы шли через сад…

— В котором часу это было?

— Я точно не помню… Наверное, около девяти вечера.

— И вы с ней простились?

— И мы с ней простились. — Он опять невеселозасмеялся. — О, мы простились совсем не так, как вы думаете. Все произошлоочень внезапно и быстро. Хелен просто сказала мне: «А теперь, я прошу вас,уходите. Уходите немедленно. Мне лучше не…» Она замолчала, а я… я ушел.

— К себе в отель?

— В общем-то да. Но сначала я долго бродил за городом.

— По истечении стольких лет трудно говорить что-токонкретное о датах, — вздохнула Гвенда, — но я думаю, именно в тотвечер Хелен ушла из дома. Ушла — и больше не вернулась.

— Понимаю. А так как я на следующий день уехал изДиллмута, все решили, что она сбежала со мной. Какого же прекрасного мнениялюди о себе подобных…

— Как бы то ни было, мне нужно знать, уехала ли она свами, — упрямо сказала Гвенда.

— Господи, конечно же, нет! Мы никогда не обсуждалиэтот вариант.

— Почему же она, по-вашему, ушла?

Эрскин нахмурил брови. Гвенда почувствовала, что в немначинает пробуждаться интерес.

— Да, здесь действительно есть о чем задуматься. Она неоставила никакой записки?

Гвенда задумалась над этим вопросом, затем ответила то, что,как ей казалось, соответствовало истине:

— Насколько мне известно, никакой записки она неоставляла. Считаете ли вы, что она ушла с кем-то другим?

— Нет, разумеется, нет.

— Вы, похоже, абсолютно в этом уверены.

— Я действительно в этом уверен.

— Тогда почему же она ушла?

— Если она ушла вот так, неожиданно, я могу вообразитьсебе только одну причину: она убежала от меня.

— От вас?

— Да. Она могла опасаться, что я буду пытаться вновьувидеть ее, что я начну ее преследовать… Она, несомненно, поняла, что япо-прежнему от нее без ума… Да, так, наверное, и случилось.

— Ваше предположение не объясняет, почему она большеникогда не вернулась, — возразила Гвенда. — Скажите мне, Хелен вамкогда-нибудь говорила о моем отце? Например, что она о нем беспокоится или… чтоона боится его? Или что-либо еще?

— Боится его? С какой стати? А, понимаю. Вы думаете, онмог ревновать ее. У него был ревнивый характер?

— Я не знаю. Он умер, когда я была совсем маленькая

— Да, верно. Мне он всегда казался совершенно нормальными милым человеком. Он любил ее, гордился ею — вот и все. Нет, это я ревновал еек нему.

— Значит, они производили впечатление обыкновеннойсчастливой пары?

— Да. Мне было одновременно и радостно, и больно видетьэто… Нет, Хелен никогда не говорила со мной о нем. Как я уже вам сказал, мыпочти никогда не оставались одни, и откровениями мы не обменивались. Но теперь,когда вы задали этот вопрос, я вспоминаю, что нашел ее встревоженной…

— Встревоженной?

— Да. Я тогда решил, что ее беспокоит присутствие моейжены. — Он на мгновение задумался. — Но теперь я понимаю, что у неебыла более серьезная причина. — Он пристально взглянул насобеседницу. — Боялась ли она своего мужа? Ревновал ли он ее к знакомым еймужчинам?