— Я думаю, что в последние годы садом никто серьезно незанимался.

— Это точно. Раньше, при миссис Финдисон, не сад был, ачистая картинка. Очень уж она его любила.

Гвенда срезала завядшие розы. Мисс Марпл принялась вырыватьсорняки. Старый Мэннинг оперся на грабли.

— Вы, я полагаю, знакомы с большинством здешнихсадов? — сказал Джайлз.

— Да, я их довольно неплохо знаю. И у кого какиепричуды, тоже знаю. Миссис Юлз, к примеру, на своей вилле Ниагра велела частьтисовой изгороди подстричь так, чтобы на белку вышло похоже. Глупее непридумаешь… Полковник Лэмпард — он в бегониях большой знаток был. Такие у негоклумбы получались — замечательные. Но, говорят, клумбы нынче выходят из моды.Сказать вам, сколько я их за последние шесть лет с землей сровнял и дерномзастелил, — не поверите. Похоже, что и герань разонравилась, и бордюры излобелии тоже.

— Вы, кажется, работали у доктора Кеннеди?

— Да. Только давно это было. Поступил я к нему,кажется, в году двадцатом. Он потом закрыл кабинет и уехал отсюда. Теперьвместо него молодой доктор Брент из Кросби-Лодж практикует. Чудно как-то лечит,таблетки белые все дает. Витаминами их называет.

— Вы, наверное, помните сестру доктора, мисс ХеленКеннеди?

— А то как же, помню я мисс Хелен. Красивая барышнябыла, блондинка с длинными волосами. Доктор ее очень любил. После замужестваона сюда вернулась и в этом самом доме поселилась. Муж ее был военным в Индии.

— Да-да, — подтвердила Гвенда, — мы этознаем.

— Ах, ну да! В субботу вечером мне кто-то сказал, чтовы с мужем вроде бы его сродственники. Хороша она была, мисс Хелен, как майскийдень, когда из пансиона вернулась. И веселая такая… Дома ей все не сиделось, тона танцы хотела пойти, то в теннис поиграть, то еще что… Мне даже пришлосьзаново вымерять теннисный корт, а то ведь на нем лет двадцать никто не играл.Кустарник, что вокруг, так разросся, что и сказать нельзя. Ну, кустарник яподстриг, известку принес, все как надо разлиновал, в общем, изрядно поработал.А когда все закончил, кортом, почитай, и не пользовались. Мне эта историявсегда странной казалась.

— Какая история? — спросил Джайлз.

— Да та, что с сеткой приключилась. Кто-то ночьюпрокрался и всю ее на куски изрезал. Прямо на мелкие кусочки. Из злости, ясчитаю. Иначе и не скажешь, из одной злости.

— Кто же мог это сделать?

— Вот доктор все и допытывался. Он так рассердился. Онои понятно: он за сетку заплатил. Никто из нас не знал, кто такое безобразиеустроил, и так и не узнал. Ну, а он заявил, что другой не купит, потому какесли кто-то один раз ее из злости на куски разрезал, то и в следующий разсделает то же самое. Мисс Хелен очень недовольна была. Ей вообще не везло. Тосетка эта, то нога больная.

— Больная нога? — спросила Гвенда.

— Да, упала на скребок или еще на какой инструмент ипорезалась. Порез-то неглубокий вроде был, но ни в какую заживать не хотел.Доктор даже обеспокоился. Он ей и рану перевязывал, и лечил, но лучше мисс нестановилось. Помнится, он даже говорил: «Ничего не понимаю. Скребок, наверное,скептический — или какое-то такое слово — был. Да и вообще, почему он посрединеаллеи лежал?» Мисс Хелен на него поздно вечером наступила, когда из гостейвозвращалась. Ну вот бедная девочка и сидела дома с больной ногой, ни на танцыпойти, никуда. Можно сказать, что, кроме невезения, на ее долю ничего не доставалось.

Пора перевести разговор на другую тему, подумал Джайлз и сравнодушным видом спросил:

— Вы помните кого-нибудь по фамилии Аффлик?

— Вы о Джекки Аффлике говорите? О том, что в контореФейна и Уотчмена работал?

— Да. Он ведь был другом мисс Хелен, не так ли?

— О, они просто флиртовали по глупости. Но докторбыстро положил этому конец, и правильно сделал. Джекки Аффлик к их кругу непринадлежал. Он из тех умников, что с огнем играют, покуда не обожгутся. Онздесь долго не прожил, неприятность у него какая-то вышла, и он отсюда быстроноги унес. Скатертью дорога, нам здесь таких не надобно. Пусть себе в другомместе свои номера выкидывает.

— Он еще жил в Диллмуте, когда теннисную сетку нашлипорезанной?

— А, я вижу, куда вы клоните. Жить-то жил, да только онна такое никогда бы не пошел. Слишком хитер он был, Джекки Аффлик. Тот, ктосетку изрезал, сделал это просто по злобе.

— Кто, по-вашему, мог хотеть досадить мисс Хелен? Ктомог быть так на нее зол?

Старый Мэннинг хихикнул.

— Некоторые молодые леди могли иметь на нее зуб, этоточно. Большинство из них ей и в подметки не годились. Нет, сетку, я думаю, поглупости какой-нибудь завистливый бродяга порезал.

— Хелен была очень огорчена, когда ей пришлосьрасстаться с Джекки Аффликом? — спросила Гвенда.

— Мне не кажется, что она уделяла так уж много вниманияподобным юнцам. Она просто любила немного поразвлечься, вот и все. А некоторыеухажеры от нее ни на шаг не отходили, как, например, мистер Уолтер Фейн. Он заней точно собачка бегал.

— А ей он совсем не нравился?

— Ничуточки. Смеялась она над ним, и не больше. Потомон за границу уехал, но вскорости оттуда вернулся. Теперь он во главе конторыстоит. Так и не женился. Ну и правильно сделал, по моему разумению. От женщинмужчинам, почитай, одни неприятности.

— А сами вы женаты? — поинтересовалась Гвенда.

— Уже двух жен схоронил, — ответил старыйМэннинг. — Причем без сожаления. Теперь, когда хочу трубку покурить —спокойно себе курю.

Увидев, что все молчат, он взялся за грабли. Джайлз и Гвендапошли по аллее к дому. Мисс Марпл перестала воевать с сорняками иприсоединилась к ним.

— Мисс Марпл, вы плохо выглядите, — сказалаГвенда. — С вами что-то…

— Нет-нет, ничего, моя милая. — Она немногопомолчала, а затем с сомнением в голосе проговорила:

— Этот случай с теннисной сеткой мне не нравится. Чтобыизрезать ее на куски… Даже если…

Джайлз с удивлением посмотрел на нее.

— Я не совсем понимаю… — начал он.

— Нет? А мне, наоборот, все кажется ясным. Но можетбыть, оно и к лучшему, что вы не понимаете. К тому же я могу ошибаться. Атеперь расскажите мне, как прошла ваша поездка в Нортумберленд.

Молодые люди рассказали ей во всех подробностях о том, чтоони увидели и узнали там. Мисс Марпл внимательно слушала.

— Какая печальная история, — закончила свойрассказ Гвенда. — Даже трагическая.