– Не будь такой скованной. Он не собирается тебяукусить.

– Откуда ты знаешь?

Дафна всегда нервничала на подобных мероприятиях. Отчастипоэтому она брала с собой Барбару. Да и вообще здорово было иметь рядомподругу, с которой можно поболтать в самолете, которая помогала разобраться,если с броней гостиницы не все было в порядке. Барбара обладала замечательнойспособностью держать все под контролем. Благодаря ей багаж никогда не терялся,еду Дафне приносили в номер вовремя, постоянно были под рукой свежие газеты ижурналы, не досаждали репортеры, а когда предстояло интервью, вещи всегда былиотглажены. Казалось, что все это ей удается без особого труда.

– Может, хочешь выпить?

Дафна покачала головой:

– Не хватает только, чтобы я там появилась подшофе.Тогда я и впрямь выболтаю ему кое-что. – Они обе улыбнулись, и Дафна устроиласьв кресле. Она вообще практически затем взял с журнального столика книгу и сновавзглянул в камеру. – Но предвижу, что большинство из вас знают о ней самойочень мало. Судя по всему, Дафна Филдс – особа очень замкнутая.

Он снова улыбнулся и медленно повернулся к Дафне, в то жевремя камера захватила и ее, вторая камера медленно приближалась к ним.

– Мы рады, что ты прибыла к нам сюда, в Чикаго.

– Я рада встрече с тобой, Боб. – Дафна застенчивоулыбнулась Конрою, зная, что камера покажет ее спереди и поворачиваться к нейне обязательно. Такая проблема возникала во время шоу в провинциальных городах,где камеры всегда были направлены только на ведущего. Однажды в Санта-Фе онацелый час участвовала в шоу, не зная, что зрители видели только ее затылок.

– Ты живешь в Нью-Йорке, не так ли?

– Да. – Она улыбнулась.

– Ты сейчас работаешь над книгой?

– Да. Она называется «Любовники».

– Прелестное название! – Он подмигнул невидимымзрительницам. – Твоим читателям оно понравится. Ну и как продвигаетсяисследование? – Он издал двусмысленный смешок, и Дафна слегка покраснела подмакияжем.

– Моя работа – художественный вымысел.

Голос Дафны и улыбка были мягкими, и в ней было что-тонеобыкновенно деликатное, из-за чего сам Конрой выглядел наглым и грубым сосвоим вопросом. Но потом он ее за это проучит. Это была его программа, и онсобирался вести ее долго. Дафна была только гостем одного вечера. Он оказался вдураках, и никогда ей этого не забудет.

– Погоди, погоди, ведь у такой красивой женщины...должна быть целая армия любовников.

– Однако не сейчас. – На этот раз в ее глазах блеснулоозорство, и она не покраснела. Она начинала чувствовать, что сможет этопережить.

Но юмор пропал в голосе Конроя, когда он повернулся к ней.

– Как я понял, Дафна, ты вдова?

Этого хода она не ожидала, и на мгновение у нее чуть неперехватило дыхание. Он хорошо провел свое расследование. Дафна кивнула. – Кбольшому сожалению.

– Но, – он выдавливал из своего голоса симпатию исострадание, – может, именно поэтому ты так хорошо пишешь. Ты много пишешь опроблеме потери близких, и тебе эта тема, несомненно, знакома. Мне говорили,что ты потеряла еще и маленькую дочку.

Ее глаза от возмущения наполнились слезами. Он как ни в чемне бывало потрошил ее за своим журнальным столиком и позволял себеразглагольствовать о Джеффе и Эмм.

– Я вообще-то не обсуждаю свою личную жизнь в контекстемоей работы, Боб. – Она старалась вернуть себе самообладание.

– Может, напрасно? – Его лицо было серьезным, голосучастливым. – Это бы приблизило тебя к читателям.

Цап! Тут она и попалась.

– Поскольку мои книги реалистичны...

Он прервал ее:

– Как они могут быть реалистичны, если читатели незнают, какая ты? – Прежде чем она смогла ответить, он продолжил: – Правда ли,что твои муж и дочь погибли при пожаре?

– Да. – Она сделала глубокий вдох, и Барбара видела намониторе, как слезы выступили у нее на глазах. Как противно. Сукин сын... Дафнабыла права, опасаясь приезжать сюда.

– Твой муж был прототипом мужчины из повести «Апачи»?

Она покачала головой. Прототипом был Джон. И вдруг она впанике подумала: а если он знает и о нем?! Но это было невозможно.

– Какой необыкновенный персонаж! Я думаю, все женщиныАмерики влюбились в него. Знаешь, из этой книги получился бы замечательныйфильм.

Она стала понемногу приходить в себя, молясь, чтобы интервьюбыстрее закончилось.

– Я очень рада, что ты так думаешь.

– А перспективы на будущее?

– Пока неясны, но мой агент считает, что они есть.

– Дафна, скажи, сколько тебе лет?

Вот дрянь. Никак не удавалось от него улизнуть, но она мягкорассмеялась.

– Я должна сказать правду? – Но она не делала секретаиз своего возраста. – Мне идет тридцать третий.

– Господи Боже мой. – Он оценивающе оглядел ее. – Тебестолько не дашь. Я бы спокойно дал тебе двадцать.

Это был шарм, который так нравился его женской аудитории. Нов то время как Дафна улыбнулась, он снова пошел в наступление с тем жеучастливым видом, которому она уже не верила, и правильно делала.

– И ты никогда не выходила замуж вновь? Как давно тывдова?

– Семь лет.

– Это, вероятно, был ужасный удар. – И с невиннымвидом: – А сейчас в твоей жизни есть мужчина?

Дафна хотела закричать или дать ему пощечину. Ведущиеникогда не задавали таких вопросов писателям-мужчинам, но женщины были законнойдобычей. Считалось как бы само собой разумеющимся, что личная жизньженщины-писателя – часть ее работы, а следовательно, общее достояние. Мужчинабы послал его ко всем чертям.

– В данный момент нет, Боб, – ответила она с любезнойулыбкой.

Он слащаво улыбнулся.

– Я не могу в это поверить. Ты слишком красива, чтобыоставаться одной. Ну а книга, над которой ты сейчас работаешь... как бишь ее,«Любовники»?

Она кивнула.

– Когда она выйдет? Я уверен, что твои читатели ждут еезатаив дыхание.

– Да нет, пусть дышат спокойно. Книга не выйдет раньшеследующего года.

– Будем ждать.

Они снова обменялись искусственными улыбками. Дафна ждалапередышки, она знала, что конец близок, и не могла дождаться момента, когдаможно будет вскочить со стула и убежать подальше от его вопросов.

– Знаешь, я хотел тебя спросить еще вот о чем...

Она уже приготовилась к тому, что он спросит, какой у нееразмер лифчика.