— Нет-нет, это совершенно не обязательно, вам стоит уделить внимание танцам, — замахал руками профессор.

— Но я хочу попробовать, раз уж я больше не антиталант, то вдруг и в лицедействе преуспею? — напирала я.

— Зачем вам тратить время? — всполошился мужчина и мягко улыбнулся, что я на него даже не обиделась, — ваш куратор уже заверил у ректора вашу программу по предмету «Искусство». Вы будете постигать искусство танца под присмотром вашего куратора.

— Это вообще законно? — возмутилась я, понимая, что проиграла.

— Одна из привилегий кураторов, — развёл руками Зайгон.

По большому счёту упиралась и возмущалась я из вредности. Не оценить провёрнутого Ксаном фокуса я не могла. Он одним махом освободил довольно много времени в моём учебном расписании. Учить танцам меня не надо, с этим справились учителя из моего пансиона, а значит, я могу не терять время на глупости, раз уж Делатур так нагло уничтожил мою репутацию абсолютного антиталанта.

Сам нагадил, сам исправил. Да ещё и выгоду извлёк. Я просто в немом восхищении от хитрости и изворотливости этого мужчины. Даже не удивительно, что столько лет его всё никак не могут заарканить в узы нерушимого брака все девицы близлежащих королевств.

Сдерживая радость, я раскланялась с профессором и оставшимися на испытание сценой однокурсниками. Крессида прошипела мне вслед что-то о том, какая же я везучая гадина. Бригитта подколола её, посоветовав тоже обзавестись куратором, а Лула мило улыбнулась и предложила кандидатуру бедняги Цезаря.

В спину традиционно вонзился острый злой взгляд Тори, который я так же традиционно проигнорировала. А за дверью меня уже встречал другой взгляд — насмешливый и серебристый с голубыми искрами. Константин стоял, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене.

— Я решил, что им не стоит тратить время, — хмыкнул он вместо приветствия, — ты слишком хорошая актриса, чтобы они это поняли.

— Я польщена, — едко ответствовала я, — и что теперь?

— А теперь мы потратим освободившееся время с пользой, — он отлепился от стены и галантно подал мне руку, — окажите мне честь, леди, сопроводить вас на тренировку.

— Выбора у меня, полагаю, нет, — хмыкнула я и вложила ладошку в его твёрдую руку.

Сильные пальцы сжали мою лапку, крепко и надёжно. Ксан потянул меня на себя, второй рукой обнял за талию, чтобы точно никуда не сбежала. Ага, будто я собиралась. Истина, дошедшая медленно и не охотно, гласила, что сбегать от Делатура стоило раньше. А сейчас уже всё, попалась, птичка.

— И что ты делаешь? — спросила с любопытством.

— Держу тебя покрепче, пока пытаюсь понять причину такой поразительной покладистости, — усмехнулся Ксан.

— И как успехи? — не сдержала смешка.

— Меня уводит в сторону от нужных мыслей, — проговорил он, и его горячая ладонь скользнула с талии вдоль спины, на поясницу, и придвинула меня ещё ближе к нему.

По моей спине пробежалась волна горячих мурашек, вынудив едва заметно задрожать. Свободная от плена Делатура ладонь скользнула по его руке, от локтя к плечу, и радостно съехала на твёрдую грудь, под которой билось сильное сердце мужчины. Мощно, чуть быстрее, чем нужно.

Моё дыхание резко сбилось, стоило мне это осознать и поднять глаза на Ксана. Вокруг его зрачков плавилась лигурийская сталь, закованная в тёмные обрамления радужек. По моему телу пронеслась горячая волна, полупрозрачные пёрышки вырвались сами собой. И без моего участия принялись ластиться к Делатуру и нежно его поглаживать!

Герцог вздрогнул, видимо, как-то почувствовал, и на мгновение прикрыл глаза угольно чёрными ресницами. Напрягся, а потом отпустил меня и посмотрел обычным, спокойным, с искрой насмешки взглядом. Только руку мою продолжал крепко держать в своих пальцах.

— Идём, пора грызть гранит науки, — усмехнулся он, — надеюсь, у тебя крепкие зубки.

— Р-р-р, — рыкнула я и щёлкнула этими самыми зубками у самого его носа.

Он снова усмехнулся и повёл меня своими делатуровскими тропами по академии.

— Куда это ты меня ведёшь? — спросила, подозрительно сузив глаза.

Мы поблуждали по тайным ходам академии, спускаясь в подвал, а потом Делатур вывел нас к каменной винтовой лестнице, уходящей куда-то ещё ниже основания академии. Я поёжилась то ли от холода, то ли от опасений. Спускаться не хотелось.

— Ко мне в гости, — сверкнул улыбкой Ксан.

— Ты живёшь в казематах под академией в компании скелета и его невинно убиенного призрака? — начала защищаться, то есть, язвить я, — у тебя очень странные вкусы.

— Зато они точно не будут пытаться выйти за меня замуж, — хмыкнул он.

— С чего ты взял, может узник — узница? — фыркнула я.

— Ревнуешь? — тут же оскалился Делатур и потянул меня к лестнице.

— Нет-нет, я просто не готова тебя уступить бедной нежити, — тут же заявила я и ехидно прошипела, — она своё отстрадала при жизни.

— Язва, — не расстроился Ксан, — кто тут ещё больше страдает — вопрос спорный. Ты одна сплошная проблема.

— Я не проблема, — я гордо вздёрнула нос, — я кара за все твои грехи.

— И где я успел так нагрешить? — пробормотал он и ступил на верхнюю ступень.

Пришлось примолкнуть и идти за ним по круто заворачивающимся каменным ступеням, кое-где стёртым. Мы словно спускались внутри каменного колодца, и я терялась в догадках, что нас ждёт на дне. К счастью, спускаться пришлось недолго.

На последнем крутом завороте я оступилась на сколотой ступени. Завалиться или упасть мне не дал Ксан. Он ловко перехватил меня и взял на руки. Последние ступени я преодолела с комфортом. Но и дальше отпускать меня с рук никто не собирался.

— Не хочу рисковать, — осклабился на мой возмущённый писк Ксан.

Я кинула в него недовольным взглядом и затихла. Если везут, то смысл рыпаться. Тем более, в узком каменном коридоре по полу гуляли зверские сквозняки, а у меня ноги обуты в лёгкие туфли. И не дай бог ещё тонкий каблук застрянет в сколах древнего камня. Нет уж, задавлю гордость и проедусь верхом. Лошадка точно не против.

Обняв руками шею Делатура, исключительно ради удобства, я с любопытством начала оглядывать коридор. Через каждых два метра шли железные двери с маленькими зарешёченными окошками. Много ума, чтобы понять, что это тюрьма, было не нужно. Понять и напрячься.

— Да, это тюремный этаж, — правильно понял моё обледенение Делатур, — академии несколько веков и когда-то тут держали заключенных или буйных учеников. Но он пустует уже больше века, а я решил, что это очень расточительно.

— Какой ты хозяйственный, — булькнула я.

— Один из многих моих талантов, — подмигнул он.

— И скромный, — хмыкнула я.

Константин ничего не ответил, только весело сверкнул глазами. Мы преодолели, точнее он, а я верхом на нём, длинный коридор и остановились в тупике, который венчала самая большая железная дверь, новёхонькая на фоне товарок, и без решётки.