Отчеканив всё это, он легонько махнул рукой, и неведомая сила вытолкнула побелевшего Зилинга из кабинета. И что-то мне подсказывало, она не остановится, пока бывший преподаватель не окажется за воротами Делатура.

Я стояла и молча пыталась справиться с нахлынувшим удивлением на грани шока от всего происходящего. А ещё я вроде обижалась на Ксана несколько часов назад? Беру свою обиду назад, он мой герой!

— Теперь вы, — тяжёлый взгляд прошёлся по оставшимся, — я желаю поговорить с ректором и леди Эвелин. Остальные могут быть свободны.

Профессор с усиками облегчённо выдохнул, подхватил под руку безымянную профессоршу и выволок из кабинета. Я тоже решила, что меня приплюсовали к остальным и попыталась сделать ноги. Все эти разборки и злющий Делатур, конечно, очень интересные, но для жизни опасные.

— А ты куда пошла? — спросил он и цепко ухватил меня за талию.

— Пусти, — на грани слышимости пропищала я.

— Стой и молчи, — цыкнул он на меня и перевёл взгляд на хмурого ректора и не менее скисшую леди Эвелин, — какого чёрта?

— Это я у тебя хотела спросить, — смело сказала леди Эвелин.

— Вопросы задаю я, — рыкнул он, заставив вздрогнуть всех, даже стёкла в окне, — и я спросил, какого чёрта?

— Герцог, это обычная административная работа, — попытался ответить ректор.

— Неправильный ответ, — припечатал Константин, прижимая меня к себе за талию, — это самоуправство, самосуд и дедовщина.

— Ксан! — укоризненно воскликнула Клюшка.

— Герцог Константин Делатур, — огрызнулся на неё бывший воспитанник, и леди Эвелин поджала губы, — мне казалось, я довольно чётко дал тебе понять, Эвелина, чтобы ты не трогала Айзу.

— Она навредила Тори, я просто хотела выяснить обстоятельства, — отбилась Клюшка.

— А ты почему решил выяснять всё без моего присутствия, хотя знал, что она под моей защитой? — перевёл острый взгляд на ректора Делатур.

— Мне сказали, ты в курсе и не одобряешь произошедшее, — слегка виновато произнёс граф Аварез и укоризненно посмотрел на леди Эвелин.

Я же просто молчала и не отсвечивала. Происходящее больше походило на сюр или странный сон. Ну никак не мог Ксан учинить такой разнос в кабинете ректора и тыкать главе академии, который старше его вдвое. И не мог отчитывать Клюшку как школьницу. И всё это ради меня. О Светлая Святая.

— Я тебе говорила и не раз, — непонятно о чём сказала Клюшка, — я готова была идти навстречу, но не тогда, когда она задела мою воспитанницу.

— Твоя воспитанница, — процедил Делатур, — ещё получит от меня лично. Я говорил это и повторю ещё раз — эта леди под моей защитой. Более того, я сделал ей предложение и с нетерпением жду ответа.

И вот тут Клюшку проняло. Она выпучила глаза и распахнула рот, ректор Аварез выглядел не менее удивлённым, а я… Я готова была сквозь землю провалиться. Вот же ты негодяй, Константин Делатур! Делаешь всё возможное, чтобы я не смогла отказаться.

— Ксан! — наконец вышла из ступора и завопила Клюшка, — ты не имеешь права на ней жениться! Никто не позволит.

— Это мне решать, что я имею, а что нет, — отбрил он, — и на Балу Светлой Святой я объявлю об этом всем. И пусть только попробуют не позволить.

Я придушенно пискнула, заслышав это заявление. Да он смерти моей хочет!

Объявив о своём решении, под гробовое молчание, Делатур вывел меня из кабинета ректора. Я тоже молчала и вообще была подозрительно послушной. Удивление и шок действовали лучше всяких успокоительных. В голове громыхала только одна мысль: «Приплыли».

Очнулась от транса я уже в часовне Светлой Святой, на скамейке в углу. Делатур взмахом руки закрыл двери в часовню, и я услышала звук щёлкнувшего замка. Мужчина молча прошёл к статуе, о чём-то размышляя. Я продолжала хранить молчание, он настолько выбил меня из колеи своим заявлением, что я всё ещё находилась в пограничном состоянии.

— Айза, я должен извиниться перед тобой, — неожиданно заявил Делатур и обернулся ко мне, — я не разобрался в ситуации, увидел не всё, а потом почувствовал, как ты применяешь силу, и додумал сам, когда увидел результат. Я был неправ.

Я всё ещё молчала, в душе трепыхнулось удивление и всё усиливалось. Делатур тоже больше не сказал ни слова, видимо, ожидая моей реакции. Что я взорвусь как обычно, накричу на него или буду язвить и злиться. Но я только приподняла брови. Делатур — и извинился? Завтра пойдёт дождь из лягушек.

— Айза, — он подошёл ближе и присел передо мной на корточки, чтобы наши глаза были примерно на одном уровне, — не молчи. Сейчас я был бы безумно рад, если бы ты снова была несдержанной. Уж лучше так, чем сидеть и гадать, какое зелье варится в твоей голове.

И вот это наконец привело меня в себя. Я сузила глаза, свирепо глядя на этого негодяя. Он, конечно, извинился, даже спас меня и раздал на орехи всем обидчикам, но ведь изначально он обвинил меня во всём, даже не попытался для начала узнать у меня, как всё было. Сходу обозвал мстительной подлой тварью. Ну, не этими словами, но смысл тот же.

А теперь просто «прости»?! «Я был неправ, я всё исправил». Конечно, молодец! Ещё и воспользовался случаем и расставил новые ловушки вокруг меня, чтобы я точно сделала, как он хочет — согласилась стать его женой. В любом случае из этой ситуации он вынес одни трофеи.

— Ты просил меня доверять тебе, — ледяным голосом проговорила я, яростно глядя ему в глаза, — а сам при первом же случае показал, что сам ты мне не веришь. В твоих глазах я мелочная гадина, которая пользуется преимуществом своего дара и идёт по головам. Очень лестно. Спасибо.

В последнее слово я вложила столько яда, что Делатур слегка поморщился.

— И, конечно, ты не мог не воспользоваться ситуацией, чтобы снова склонить меня к тому решению, которое нужно тебе, — продолжала я, — ты расчетливый манипулятор и двуличный козёл. Засунь своё «прости» себе в глотку. Все вы, магократы, одинаковые.

Его взгляд цвета лигурийской стали потемнел, но во время моей отповеди не дрогнул ни один мускул. Константин слушал меня молча и очень внимательно. Во мне кипело ещё столько яда и обиды на отца, на магократов и на самого Делатура, но я только с достоинством поджала губы и попыталась встать. Делатур не позволил, ухватил за руки и заставил снова сесть.

— Вот почему ты не хочешь ничего слышать о возвращении к магократии, — произнёс он спокойно, ловя в плен мой взгляд, — тебя обидел кто-то из семьи, разочаровал так сильно, что ты не смогла этого вынести?

Я упрямо молчала, но он и сам нашёл ответ в моих глазах. Чёртов умный поганец.

— Прости, Айза, теперь мне особенно жаль, — вдруг очень мягко произнёс Делатур, — меня оправдывает только то, что я слишком плохо тебя знаю и подумал то, что казалось очевидным. Многие встреченные мной девицы не отличались особенным благородством. Ты другая, теперь я понимаю это. Я ранил твою гордость.