Что мне делать? Соглашаться на всё, а потом нацепить на руку Ксана браслет из лигурийской стали? И бежать, бежать без оглядки и подальше. С крысаком. Этот ушлый зверёк знает намного больше о магократах, чем я сама.

Я сжала кулаки и решилась. Сбегать надо до этого пресловутого Бала Светлой Святой. Время подготовиться ещё было. Нужно притушить бдительность Делатура, получить своего мохнатого информатора, нацепить браслет и драпать подальше. Да, именно так я и поступлю.

Сердце предательски сжалось. Бросать всё не хотелось, за время в академии я снова почувствовала покой, которого лишилась, когда сбежала из пансиона. Снова дороги, напряжение и страх, что найдут, догонят. И тут оставались мои… пусть не подруги, но люди, к которым я успела привязаться.

Но если я не сбегу, то Траумы найдут меня. А я не хочу иметь дел с этим лживым предателем и его семьёй. Душу затопила горькая обида. Я прикрыла глаза, вспоминая, как узнала правду.

Я всю жизнь знала, как и мои соученицы, что я — бастард влиятельных людей. На моё содержание не скупились, пансион был одним из лучших в стране. Нелюбимого ребёнка, ошибку, как многих бастардов называли, не стали бы так хорошо устраивать и тратить баснословные суммы на воспитание.

Когда мне исполнилось двенадцать, директриса пансиона вручила мне первое письмо от отца. Тогда я была так счастлива, ведь он никогда не забывал меня, просто не мог написать раньше, пока я не стану достаточно взрослой. Я верила, что он искренне любил меня, просто не мог признать.

Раз в месяц директриса приносила письмо и забирала ответ на предыдущее. Я ждала этого дня так, как никогда не ждала дня рождения. И я почти не чувствовала себя брошенной или одинокой, ведь папа всегда был рядом, незримо опекал.

А несколько месяцев назад перед моим носом неожиданно бухнулась книга с буквой «А» на обложке, стилизованная под звезду. И когда я открыла её… Сознание опалило такой яростью, что мой дар, проснувшийся достаточно давно, но не проявлявший себя ярко, вспыхнул той самой падающей звездой.

Мне достаточно было посмотреть на первую страницу этой Книги крови, чтобы понять, что вся моя жизнь — обман. В тот момент не стало Зары Фес, воспитанницы пансиона «Золотой Вереск». Я сожгла книгу, сама не понимая как, а потом пришла к единственному решению — бежать без оглядки.

И вовремя. В пансион прибыл Авериан Траум, чтобы забрать Зару Фес. Мой старший сводный брат, тот, кто в отличие от меня, вырос рядом с отцом, мог в любой момент обнять его или поговорить. Он имел всё то, чего лишили меня.

Почему меня сослали прочь, почему обманывали? Я всхлипнула, не заметив, как по щекам поползли горячие слёзы обиды и разочарования. Я всё ещё чувствовала себя выброшенным на улицу щенком, и от этого было невыносимо больно.

Детям всегда больно, когда они понимают, что их братьев или сестёр родители любят больше. И всё то, что Высокий граф Траум сделал для меня, чем я гордилась, померкло в одно мгновение. Вскрывшаяся правда ранила мою гордость и растоптала мою веру в любящего родителя, который хотел, но не мог быть рядом.

Он мог. Просто не хотел.

Я ожесточённо принялась растирать лицо, чтобы уничтожить малейшие следы слёз. К Кривому проводнику всё это. Отец выкинул меня за пределы своей жизни, но теперь я сама решила, что не хочу входить в эту семью. Что бы им там от меня не понадобилось.

Губы скривились в горькой усмешке, вспомнились слова крысака о том, что я — в первой линии наследования по силе. Теперь понятно, зачем я им понадобилась так срочно. Не будь я сильнее брата по дару, они бы не стали так рьяно меня искать.

Эх, как не вовремя этот бал и Ксан с его требованием!

Меня снова выгнали! На этот раз с пары по алхимии. Я честно сообщила преподавателю, что мне противопоказано что-то готовить, когда он известил нас о неожиданном практическом занятии. Профессор презрительно скривил губы и велел не увиливать.

Ну, я и пожала плечами, подходя к своему котлу. Точнее, попыталась. Я выбрала крайнее место, возле окна, чтобы потом было легко проветрить моё варево. Но мне наперерез бросилась нахалка Тори. Она успела буквально на одну секунду раньше меня и мёртвой хваткой вцепилась в ручку котелка.

— Поищи себе другое… место, — презрительно выпалила она и отвернулась.

— Ты видела, что я шла сюда, — возразила я и указала на то место, которое она занимала ранее, — и уже выбрала себе стол.

— Я передумала, — выпалила она.

— Мисс Шин, места не подписаны, — поддержал негодяйку профессор, — из-за своих препирательств вы упустили возможность занять хорошее место.

Мне пришлось проглотить это и попытать удачи с другим рабочим пространством, но все лучшие места уже были заняты, как и сказал преподаватель, и я смогла обосноваться где-то на задних рядах. Настроение резко испортилось, но меня веселило мрачное ожидание последствий. И оно не преминуло появиться.

Пока профессор с видимым удовольствием пояснял что-то Тори на вопросы, не касающиеся этого занятия, все остальные упорно следовали простенькому рецептику. Я бросила столовую ложку мелкой гальки в котёл и принялась мешать большим черпаком против часовой стрелки.

Варево подозрительно булькнуло, но никто не обратил внимание. Жидкость начала медленно пузыриться и менять цвет с радостного изумрудного на непонятный багряно-серый с разводами. Мои ближайшие соседи подозрительно покосились в мою сторону.

— Профессор, с моим зельем что-то не то, — воскликнула я, вытягивая вверх руку.

— Мисс Шин, с этим заданием справится даже ребёнок, — оборвал себя на полуслове профессор и раздражённо посмотрел на меня, — но, если вам что-то не понятно, это не повод кричать на всю аудиторию.

— Профессор, с её зельем и правда что-то не то! — неожиданно заступился за меня Рэнди, — оно странно булькает.

— Это вы булькаете что-то странное, — язвительно произнёс мужчина и снова обратил всё своё внимание на усмехнувшуюся Грэмс.

Я поджала губы, покосилась на пенящееся зелье и подозрительно принюхалась. Пахло оно… Серой и чем-то ещё, весьма и весьма неприятным. Я медленно отпустила черпак и начала осторожно отходить от котла. Через три ряда от меня чертыхнулся смутно знакомый однокурсник, потому что у него погасла горелка под котлом.

— Не вздумай! — закричала я и непроизвольно махнула рукой.

Словно продолжение моей руки, к парню устремилась невидимая плеть, чтобы перехватить зажигалку. Но однокурсник уже успел выбить искру. Все замерли, обернувшись к резко вскипевшему котлу.

— Ложись! — громогласно затрубила Бригитта и первой юркнула под свой стол.

Я упала в проход между столами и накрыла голову руками. И уже в следующее мгновение по аудитории пронеслась зловонная волна с клочьями грязновато-бурой пены. И те, кто не успел спрятаться, оказались по уши в этой странной субстанции.