Я подчеркнуто вежливо распрощалась с тетушкой и кузиной. Мужчины наши, то есть дядя Эндрю, отец и муж маминой сестры, остались в сторонке и о чем-то негромко переговаривались. По виду — вроде мирно. Но я знала, чего стоят эти хищно-оценивающие взгляды, которыми обменивались папа и его брат. Интересно, когда они увидят Эдвина, они его этими взглядами сразу насквозь просверлят или будут убивать медленно?

— Мелани, какая встреча! Рад тебя видеть, дорогая, в добром здравии и отличном расположении духа.

Ну вот. Вспомни демона, и он тут же появится перед тобой.

— Здравствуйте, лорд ди Монтеро. Жаль, что не очень рада вас видеть. В последний раз, мне помнится, вы ушли не попрощавшись и вообще странно себя вели.

— Ах, право слово, какие глупости! — Улыбкой Эдвина можно было ослепить всех девушек во дворе академии. — Ты просто неправильно меня поняла, дорогая.

— Лорд ди Монтеро, мне кажется, вам стоит вспомнить о приличиях и немедленно принести извинения за недопустимо вольный тон. Насколько я помню, ваше владение боевой магией оставляет желать лучшего. Вы окажетесь в затруднительном положении, если вас вызовут на поединок.

— Ох, леди, вы обо мне беспокоитесь? Я тронут. Раз вы настаиваете, то я приношу вам свои самые искренние извинения.

Я кивнула и попыталась пройти мимо, но Эдвин не собирался так просто отступать.

— Леди, помня ваш интерес к светской жизни, я, когда узнал, что вы проводите время в храме вдали от мирской суеты, не мог не приготовить для вас свежей прессы.

Эдвин жестом фокусника выхватил из-под полы сюртука газету и развернул передовицей ко мне, демонстрируя черно-белый дрянной, но узнаваемый портрет Гранта и кричащий заголовок: «Герцог Ланчестерский совершает преступление чести не впервые?»

Знак вопроса в конце снова не позволит обвинить издание в клевете, ведь они не сообщают факт, а лишь разбираются в слухах и сплетнях.

— Лорд? Вы говорите что-то странное. Я никогда не интересовалась проплаченной ложью. Какие бы доказательства упомянутая в статье леди ни привела, выиграть суд у нее нет ни малейшего шанса.

— Вы уверены, леди Мелани?

— Абсолютно. Парламент даст разъяснение до завершения разбирательства, это очевидно.

— Леди, а давайте поспорим на желание? Я утверждаю, что суд, который состоится над герцогом Ланчестерским, признает его виновным.

Ха…

Какая чудесная формулировка!

Эдвин явно подразумевает совсем другой судебный процесс — тот самый, на котором Гранта будут обвинять в убийстве Вероники.

Пожалуй, это хороший шанс получить рычаг давления на Эдвина. Хороший, но очень рискованный.

А с другой стороны — разве я не рискую каждый день? Разве эта жизнь не дана мне именно для этого? Рисковать, чтобы спасти тех, кого люблю? И в конце концов, разве я обязана выиграть это пари честно, если мой противник даже понятия не имеет о чести?

— Любое желание, лорд ди Монтеро? — Я чуть прищурилась, глядя прямо Эдвину в глаза. — Совершенно любое?

— Вы правильно меня поняли, моя прекрасная леди, — явно развеселился Эдвин.

— И мы скрепим наше пари по всем правилам? Как нерушимое? — Вот наверняка этот плут, который привык всех и вся обманывать, от противника потребует всех возможных клятв.

Я угадала, потому что принявший самый безмятежный вид бывший муж с готовностью кивнул. Он думал, что я иду в расставленную им ловушку, да что там, бегу со всех ног в его сети. Неужели забыл, как я уже один раз обернула такую сеть против него же? Или считает тот раз случайностью? Вообще-то да, Эдвин, при всем его уме, страдает одним существенным недостатком — он не принимает женщин всерьез. Никогда не принимал и никогда не будет.

Что же. Я не побоялась запутаться в его сетях первый раз, не побоюсь сыграть в эту игру снова.

Эдвин протянул руку, чтобы скрепить пари магией.

— Давайте уточним одну существенную деталь, — хмыкнула я. — Если суд над герцогом Ланчестерским в связи с делом леди Вероники не состоится, то пари выигрываю я.

Я нарочно сказала так, чтобы моя фраза подходила под оба варианта судебного разбирательства.

— Согласен. Если дело будет урегулировано до суда, пари выигрываете вы, леди. Если герцог будет признан невиновным, пари выигрываете вы, леди. Я же выигрываю пари в одном-единственном случае — если герцог Ланчестерский проиграет в суде.

— И еще маленькое уточнение. Случайно оброненная фраза не может считаться желанием. Оно должно быть четко проговорено и обозначено.

— Снова согласен, леди.

Я кивнула и пожала предложенную руку. Магия тотчас откликнулась и связала наши запястья, осталась на коже незримой, но ощутимой печатью. Я поторопилась разорвать касание, и Эдвин не стал удерживать мою руку дольше необходимого, широко улыбнулся, наверное представляя, как приказывает мне отречься от родового артефакта в его пользу.

— Когда вы проиграете, леди, мы завершим прерванный ритуал. Признаться, я уже в нетерпении.

— Увидим, лорд.

Эдвин внезапно встрепенулся, резко потерял хорошее настроение, напрягся, и, оглянувшись, я увидела спешащую к нам Кэтрин. Ее горящий ревностью взгляд не обещал Эдвину ничего хорошего. Как бы ловко он ни манипулировал Кэтрин, в том, что касается личных отношений, она, похоже, на уловки не поддавалась. А если вспомнить, что именно она с ним творила, получив власть…

Я внутренне передернулась.

— Лорд ди Монтеро, — сладко пропела Кэтрин, но в ее тоне я различила угрозу.

— Дорогая…

Кэтрин покосилась на меня и, видимо решив, что стесняться нет никакой необходимости, зло ухмыльнулась:

— Сегодня вечером не позднее десяти будь в моей комнате. Как всегда, тайно. Поговорим.

Черт, кажется… кажется, не зря мне померещилось еще в тот раз, в трущобах, что Эдвин немного прихрамывает. А ну-ка…

Я продолжала следить за бывшим мужем, стараясь, впрочем, не делать этого слишком явственно, пока он не ушел туда, где расселись на выставленных перед открытой сценой креслах его однокурсники. И… еще раз черт.

Мою душу заполнила странная смесь злорадства и гадливости. Не знаю и знать не хочу, что с ним делает по ночам дорогая кузина, но садился Эдвин очень… очень аккуратно.

— Мелани, он тебе нравится? — Шепот из-за плеча заставил вздрогнуть. А потом улыбнуться. Я не глядя шагнула назад и оказалась возле колонны, увитой густым, уже чуть порыжевшим в преддверии осенних дождей плющом.

— А вы ревнуете, мой любимый лорд в зеленом плаще?

— Очень, — с едва заметным облегчением в голосе отозвался Грант, оставаясь за колонной, где его никому не было видно. — Но больше беспокоюсь. Что ты задумала? Что за пари на желание? Ты понимаешь, какой это риск?!