Вперед шагнул самый смелый, мальчишка лет десяти, вежливо, соблюдая все правила, поздоровался и сообщил, что домики для нас готовы.

На территории храма принято раздельное проживание. Папе явно предстоит тесниться с дядей, а я разделю домик с мамой. Я так думала, пока одна из жриц, отвечавших за хозяйственную часть и прием паломников, не прислала девочку, сообщившую, что для леди Рионы Тейл подготовлен отдельный домик.

Моей соседкой стала Джин Портленд.

М-да. И не знаю — радоваться, огорчаться? Странная она девушка. И знакомить ее с Дареном мне что-то расхотелось. Хотя… а кто сейчас не странный? Может быть, я сама? Уф-ф, даже не смешно.

— Мелани, мне будет приятно провести с вами время, — поприветствовала меня еще раз Джин. Ага, не «леди Мелани», а просто по имени. То есть все же идет на сближение. Может, не все так плохо?

— Мне тоже, Джин. Думаю, мы поладим, — улыбнулась я и стала осматриваться.

Маленький аккуратный домик. Две крошечные, но отдельные спальни — великолепно! И общая гостиная, из которой короткий коридор ведет в ванную комнату, одну на двоих. Что же, не роскошно, но бывало и хуже.

— Обед в общей трапезной вместе со служителями, но мы можем попросить сюда чаю, — заметила Джин, кивнув в сторону столика у окна.

— Замечательная идея! За чаем и поболтать можно. — Меня уже нешуточное любопытство разобрало — какая она на самом деле, Джин Элоди Портленд?

— В свете говорят, что победы генерала Тейла не столько его заслуга, сколько благословение богов, — фыркнула мама, ставя на стол большой медный чайник. Я даже прищурилась — очень уж вмятина на боку у этого начищенного до зеркального блеска монстра знакомая. Неужели они с папой даже в храм умудрились протащить тот самый чайник, которым мама стукнула папу по голове при первом знакомстве?!

Они на полном серьезе считают его талисманом своей семьи и не расстаются никогда. Но здесь…

— Да пусть говорят, — пожал плечами отец. — Зато никто не сплетничает о твоей сестре и ее муже. О Кэтрин вообще никаких слухов, словно она исчезла. Кстати, Миневра ведь тебе снова написала?

— Да, дорогой. И я снова ответила отпиской, мол, мы считаем своим долгом прежде всего поблагодарить богов. И что сестре не о чем беспокоиться, — благодушно кивнула мама. — Мелани, как тебе соседка?

— Странная, — нахмурилась я. — Не могу ее прочитать. Она похожа на шкатулку с тайным дном. Или на головоломку, когда постепенно открываешь слой за слоем и погружаешься все глубже, но при этом настоящее дно скрыто. Она не показалась мне плохой, скорее одинокой, не очень счастливой, чем-то тяготящейся. Отца своего она вроде бы любит. Но в то же время мне показалось, она на него обижена за то, что он отослал ее в тот пансион. Или после стольких лет жизни при закрытом монастыре ей неуютно в свете? Но и находиться в храме ей не нравится.

— Вот как… — Мама постучала ногтем по столешнице. — Быть странной не порок. Главное, что ты гнильцы не почувствовала. Конечно, мы еще присмотримся, но в целом я надеюсь, что девочка хорошая. Генерал — надежный боевой товарищ, и мне бы хотелось, чтобы наша дружба передалась вашему поколению.

— Сближения Джин точно не искала, она поддерживала разговор, и довольно уверенно. Но как только я пыталась сделать беседу чуть более личной, она мягко возвращала ее в прежнее русло. И что меня приятно удивило, она не пыталась выведать что-либо обо мне. Кстати, я вскользь упомянула Вудстоков и Дарена.

— И что? — моментально заинтересовалась мама.

— Ох, девчачьи разговоры. — Отец скривился так, словно у него заболели зубы, и попытался сбежать, пробормотав что-то о конях, которых, несомненно, надо проведать. Как там их устроили в храмовой конюшне?

— Сидеть! — тут же отреагировала мама. — В смысле, дорогой, никуда твои кони не денутся. Мы обсуждаем действительно важные вопросы союзничества и связей.

— Хорошо. — Папа приуныл, но уселся обратно за стол и завистливо покосился на пустой стул Эндрю — тот с самого утра сбежал по каким-то срочным гарнизонным делам в штаб.

— Не делай такое лицо. — Мама налила ему еще чаю из «священного семейного чайника» и подвинула ближе вазочку с печеньем. — Никто не собирается впустую сплетничать. Итак, Мелани?

— Они незнакомы, — качнула я головой. — Она никак не отреагировала. Впрочем, на имена других популярных в свете молодых людей то же самое — никак. Эдвин эмоций не вызвал, Грант тоже. Мам, а правда, что учениц пансиона Горных Цветов готовят как помощниц лекаря и умелых сиделок?

— Правда. Вернее… Монастырь, насколько я помню, был основан святой целительницей, и монахини посвящают себя лекарскому делу. Хотя они говорят о себе как о помощницах, на самом деле они превосходят многих практикующих докторов. Учениц монахини готовят на совесть. Девочкам не хватает только опыта. Кто позволит пускать больных, в том числе и заразных, к благородным леди, платящим за учебу немалые деньги? Это же не показушная благотворительность…

— Интересно.

— И полезно, — хмыкнула мама. — Для семьи, для ребенка…

— Одна из причин, почему выпускницы пансиона считаются завидными невестами?

— Да, поэтому тоже. Но еще их считают очень хорошо воспитанными и добродетельными молодыми леди.

Папа демонстративно тяжело вздохнул:

— Ничего, что юный Вудсток — парень с головой и без вас разберется, на ком ему жениться? Да и куда спешить? Не всем же быть такими нетерпеливыми, как один герцог. Связи, союзы… Чепуха! В брак надо вступать по зову сердца, тогда он будет крепким. Видел я ваши союзы, когда родители нарешали, а молодые… пока новоявленный муж жалуется на судьбу любовнице, жена привечает любовника. Тьфу!

— Дарен не единственный холостой Вудсток, да и у тебя у некоторых офицеров сыновья подходящего возраста. Дорогой, я просто хочу прибрать перспективную девочку под крылышко. Почему нельзя? — Мама чуть нарочито надула губы.

— А-ай, да хоть удочери. Мели, дочка, хочешь себе сестру?

— Хочу брата. Маленького. Дорогие родители, вам не пора озаботиться появлением наследника, м-м?

— Вообще-то, у нас ты есть. Слияние нашего родового артефакта и артефакта Эмерсонов, уверена, даст поразительный результат.

— Не хочу! — мгновенно отреагировала я, с трудом удержавшись от порыва вскочить и убежать. Сама удивилась, как болезненно вдруг заныло в груди. Всего на мгновение, но мне хватило. Удержалась, конечно, я слишком взрослая для таких истерик. Вдохнула-выдохнула пару раз и объяснила встревоженным родителям:

— Не надо ни с кем сливаться, пап, мам. Поверьте, ничего хорошего в этом нет. Род Тейлов должен продолжаться сам по себе и хранить свою часть наследия.

— Может, ты и права, дочка, — тяжело вздохнул отец. И вообще, в комнате будто немного потемнело, хотя солнце за окном светило по-прежнему ярко. — Тогда давайте пока закончим с матримониальными планами и поговорим о деле. Что у нас по плану?