– Да, – сказал Дэн. – Нужноотыскать место старой стоянки.

Очень дряхлый, сморщенный дед с седой щетинойна подбородке, одетый в грязный, некогда белый кусок полотна, сколотый на плечена манер римской тоги, вышел из-за хижины и повел нас назад по дороге, а потомвлево, к очень удобной лагерной стоянке. Вид у бедняги был жалкий; после тогокак Старик и Дэн поговорили с ним, он с еще более жалким видом побрел прочь,чтобы привести проводников, чьи имена были записаны на клочке бумаги, – ихрекомендовал один голландский охотник, большой приятель Дэна, побывавший здесьгод назад.

Мы вынули из машины сиденья, чтобывоспользоваться ими вместо стола и скамеек, расстелили куртки в густой тенивысокого дерева, позавтракали и выпили пива, а потом в ожидании грузовиковдремали или просто лежали с книгой. Еще до прибытия грузовиков вернулся дед ссамым тощим, голодным и жалким представителем племени вандеробо, который всевремя стоял на одной ноге и скреб в затылке; он был вооружен луком, колчаном сострелами и копьем. Когда мы стали расспрашивать, тот ли это проводник, чье имяу нас записано, дед сознался, что не тот, и, совсем уже сконфуженный, отправилсяза рекомендованными проводниками.

Когда мы проснулись, дед уже стоял рядом сдвумя проводниками-профессионалами, с ног до головы одетыми в хаки, и еще сдвумя жителями деревни, почти голыми. После долгих переговоров старший из двухпроводников в защитных штанах показал бумагу, адресованную «всемзаинтересованным лицам» и удостоверявшую, что податель сего хорошо знаетместность, надежный человек и способный следопыт. Удостоверение было подписанокаким-то охотником. Проводник в хаки назвал этого охотника «Бвана Симба» –«Истребитель Львов», – чем привел нас в бешенство.

– Должно быть, какой-нибудь проходимец,раз в жизни подстреливший льва, – сказал Старик.

– Скажите ему, что я – Бвана Физи,Истребитель Гиен, – попросил я Дэна. – Бвана Физи душит их голыми руками.

Дэн сказал туземцу что-то явно не то.

– Спросите, хотят ли они увидеть БвануЖабу, отца всех жаб, и Маму Тзигги, повелительницу саранчи.

Дэн и не подумал переводить это проводникам.Разговор, видимо, шел о деньгах. После того как договорились насчет обычнойподенной платы, Старик обещал им за каждого убитого куду по пятнадцатьшиллингов.

– Вы хотите сказать – фунт, –возразил старший проводник.

– Я вижу, они себе цену знают, –заметил Старик. – Должен признаться, мне не очень-то по душе этот парень,несмотря на то, что пишет о нем «Бвана Симба».

Кстати, как мы потом узнали, Бвана Симба былпрекрасный охотник и пользовался на побережье самой доброй славой.

– Будем тянуть жребий и поделим их междусобой, – предложил Старик. – Каждому достанется один голый и один вштанах. Между прочим, я лично предпочитаю голых проводников.

Но когда мы предложили двум обладателям штанови рекомендации выбрать себе по голому партнеру, обнаружилось, что из этой затеиничего не выйдет. Главный горлопан, финансовый гений и, как выяснилось, неменее гениальный актер, который представлял в лицах, как Бвана Симба убил впоследний раз куду, прервал свою пантомиму и заявил, что будет охотиться толькос Абдуллой, коротеньким большеносым грамотеем: они, мол, всегда охотятсявместе, так как сам он не ходит по следу. Потом он возобновил пантомиму, вкоторой изображались Бвана Симба, еще один персонаж, именуемый «Бвана Доктор»,и рогатые твари.

– В таком случае поделим их по-другому:двое голых следопытов или эти два ученых оксфордца, и будем тянутьжребий, – решил Старик.

– Мне противен этот кривляка, –сказал я.

– А может, он мастер своего дела. –Старик сказал это неуверенно. – Притом вы ведь и сами отличный следопыт.Дед уверяет, что два других – хорошие проводники.

– Покорно благодарю. Ну, жребий такжребий, черт с вами. Держите соломины.

Старик зажал в кулаке две соломинки.

– Кто вытащит длинную – берет ДавидаГаррика и его приятеля, – объяснил он. – А кто короткую – двух голыхмолодцов.

– Хотите тянуть первым?

– Валяйте вы, – ответил Карл.

Я вытащил Давида Гаррика и Абдуллу.

– Эх, мне таки достался этот проклятыйтрагик.

– Ну, быть может, вы об этом непожалеете, – утешил меня Карл.

– Хотите меняться?

– Нет. Но он может оказаться чистейшимзолотом.

– Теперь разыграем места охоты. Тот, ктовытянет длинную соломину, получает право первого выбора, – сказал Старик.

– Ладно, тяните.

Карл вытащил короткую соломину.

– Что же мы выберем? – спросил я уСтарика. Начались долгие переговоры, во время которых Актер врал, будто он убилполдюжины куду из всевозможных засад или подкрадываясь по открытому месту,устраивая облавы или выпугивая зверей из кустов.

Наконец Старик сказал:

– Говорят, неподалеку есть что-то вродесолонца, куда антилопы приходят лизать соль, и там их убивают тысячами. Крометого, бродя вокруг холма, можно чуть ли не в упор стрелять бедняжек на открытомместе. Если у вас железное здоровье, можно карабкаться на скалы, – оттудаих бьют, когда они выходят пастись.

– Я выбираю солонец.

– Но помните – стрелять только самыхкрупных, – сказал Старик.

– Когда же в путь? – осведомилсяКарл.

– На солонец нужно идти раннимутром, – сказал Старик. – Но вы, старина Хем, если хотите, можетеосмотреть его еще сегодня вечером. До него миль пять по дороге, а дальше –пешком. Берите машину и отправляйтесь первым. А вы, Карл, можете сноваотправиться в холмы когда угодно, пусть только немного спадет жара.

– А как же Мемсаиб? – спросиля. – Ехать ей со мной?

– Не советовал бы, – серьезноответил Старик. – Чем меньше с вами будет людей, тем лучше.

В тот вечер М`Кола, Актер, Абдулла и явернулись в сумерки, когда стало уже прохладно, и подошли к костру оченьвзволнованные: почва на солонце оказалась взрытой и была усеяна глубокими исвежими вмятинами, среди которых мы обнаружили следы нескольких крупных самцовкуду. Шалаш там был очень удобный для засады, и я испытывал такую уверенность,что убью куду на другое же утро, словно мне предстояло стрелять уток изхорошего укрытия при множестве подсадных и в прохладную погоду, когда стаянепременно должна прилететь.