– Что ты здесь делала? – Он явно не рад был обнаружить на собственной постели такой оригинальный подарок.

– Сказала же, тебя ждала, скучала, решила подождать в спальне. Забыл уже? Так это тебе к лекарю надо, вмиг память восстановит… Ай! Больно!

– Лиля, – угрожающе прорычал лорд. – Не зли меня.

Невеста попыталась тряхнуть головой – несуразная привычка, которая почему-то весьма забавляла Риккона, – но, будучи прижатой к холодной к стенке, это сделать непросто.

– Что «Лиля»? Чуть что, сразу Лиля? Я, между прочим, заботу проявляла!

– Это, по-твоему, забота?

– Я тебя ждала!

– Зачем?! – рявкнул лорд.

Лиля зажмурилась:

– Говорю же, любовь внезапная, возникшая на ровном месте. Вот не хотела замуж, не хотела, а тут раз – и захотела.

– И для этого приперлась ко мне посреди ночи в спальню?

– Ну… да…

Риккон шумно выдохнул.

– Последний раз спрашиваю, – процедил он, – и надеюсь на ответ, который меня устроит. Что ты тут делала?

Лорд был уверен, что девчонка сознается. Не за дурака же она его держит? Ясно, что бережно расстеленная постель и отара мелких насекомых взаимосвязаны.

Но Лиля не собиралась сдаваться без боя. Глянув на жениха исподлобья, неожиданно подалась вперед, почти касаясь его губ своими, и промолвила:

– Я решила, что ночь наедине ускорит нашу свадьбу. Разве ты думаешь иначе?

– …и после этого он меня выгнал, – мрачно пробормотала Лиля.

Матильда усмехнулась:

– А почему недовольная? Хотела другого завершения?

Лиля фыркнула и отвернулась к окну.

Солнышко уже поднялось достаточно высоко, и в желудке предательски заурчало. Скоро обед. А так как Лиля не ходила на завтрак, побоявшись в очередной раз нарваться на рассерженного Риккона, то есть хотелось неимоверно.

– Да нет, – уныло ответила она. – Надо же было сбить его с мысли, вот и ляпнула. А он ка-ак глянет. Я думала, прибьет, честное слово. Зато сразу про блох забыл.

Матильда подавила улыбку. Неизвестно, из какого края Лиля приехала, но любой мужчина выгнал бы из спальни такую активную девицу. Гм… любой благородный мужчина, конечно. Повезло, что лорд хорошо воспитан.

Лиля же, наоборот, недоумевала. Как он мог ее выставить за дверь?! Она приготовилась отстаивать свое честное имя, залепить ему пощечину (неизвестно, правда, за что, но к тому моменту причина нашлась бы), расцарапать лицо и гордо заявить, что жених не понимает шуток и под «ночью наедине» подразумевалось совместное чтение стихов, а вовсе не то, что вообразил его развращенный разум. После чего покинуть спальню. Но опять все пошло наперекосяк.

И вот дело близится к обеду, скоро стрелки достигнут назначенного часа, а встречаться с Рикконом все так же боязно.

– Если честно, – Матильда опустилась рядом на кровать, – я не понимаю, чего ты добиваешься. Не знай я истинного положения вещей, решила бы, что ты действительно рассматриваешь лорда в качестве будущего мужа.

– С чего вдруг? Вот уж нет. Нет, нет и нет! Глупости.

– Хорошо, если так. Но блохи – всего лишь ребячливая глупость. Впрочем, так же, как и подпиленные ножки у кровати. Если уж ты намерена опостылеть ему по-настоящему, надо действовать по-другому.

Лиля глянула на камеристку:

– Как?

– Сейчас объясню. Во-первых, не забывай, что Риккон – не просто мужчина, а друг самого императора, сильный маг, уважаемый человек. Это накладывает определенные обязательства не только на него, но и на будущую супругу. Поэтому попробуем сделать вот что…

На обед Лиля припоздала. Но зато когда появилась, Блай был весьма удивлен.

Наглухо закрытое платье, строгая прическа, бледное лицо и скорбно поджатые губы. Горбун недоуменно обозрел девушку, прикинул, чем может быть вызвана подобная смена стиля, но, так и не придумав ничего подходящего, решил ограничиться ролью зрителя и просто наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Лиля же скромно села на свое место, скромно взяла ложку и так же скромно приступила к трапезе. Ни одного лишнего слова, ни одного постороннего движения. Все четко по протоколу.

Риккон хмуро косился в ее сторону, но ничего не говорил. Тихая невеста куда предпочтительнее бешеной фурии.

Но вот обед закончился. Лиля встала, сухо поблагодарила и ушла. Сдержанно, безыскусно.

Риккон и Блай переглянулись.

– Что это было? – Горбун первым озвучил витавший в воздухе вопрос.

– Понятия не имею.

– Вчера она вела себя совсем по-другому.

– Неужели? – Лорд тоже поднялся. – Тебе показалось.

– Риккон, она вчера была яркая, непосредственная, а сейчас похожа на тень!

– Оно и к лучшему.

Горбун встал следом и, чуть прихрамывая, направился за другом в кабинет:

– Человек не может так сильно измениться за одну ночь.

– Смотря какой человек.

– У вас что-то произошло?

– По-моему, – Риккон обернулся, – она стала приятнее. Тихая, спокойная леди. Мечта любого мужчины.

– Ты с такой заскучаешь.

– Мне все равно. Лишь бы вела себя прилично.

– Заскучаешь, помяни мое слово, – усмехнулся Блай.

Сама же Лиля в это время давала полный отчет камеристке. Как сидела, куда смотрела, чем запивала отбивную – и еще куча мелочей, которые, как оказалось, имели громадную ценность в великосветском обществе.

– Умница, – вынесла вердикт Матильда. – Продолжай в том же духе.

– Ладно, но я все еще не уверена, что это подействует. Горчица в штанах надежнее.

Камеристка покачала головой:

– Это слишком мелко. Подействует, только если он лично увидит, как ты эту горчицу по исподнему размазываешь да на него натягиваешь. Пойми, он должен убедиться, что ты – неподходящая невеста.

– И чем же это, – Лиля указала на свое платье, – лучше горчицы? Да сейчас я как никогда похожа на безупречную жену! Смирная, молчаливая, не перечу, глазки в пол опустила и дышу потихоньку. Скукота.

– Именно, – подтвердила Матильда. – Именно скукота. Ты слишком обыкновенная для него. Слишком простая. Поверь, ты ему будешь неинтересна. Особенно когда мы приступим ко второй части нашего плана.

– Не думаю…

– Кстати, не думай, – перебила камеристка. – Глупенькая, скучная девица без фантазии и шарма. Ты будешь идеальной. Особенно на фоне…

– Тсс! – Лиля резко вскочила. – Слышала?