Сатра обещал его убить. Но не убил. Потом... Потом, кажется, он сказал, что вылечит его... И...

И вылечил?

Влад открыл глаза – он действительно у себя дома. За балконной дверью – темнота. В комнате – полумрак. Горит лампа старого, допотопного торшера с матерчатым колпаком.

– Капустян? – позвал Влад.

– Да, – лейтенант обернулся к Владу от стола с включенным ноутбуком.

– Тебе говорили, что нельзя трогать чужие вещи?

– А старший лейтенант Лютый сказал, что можно... – растерянно произнес Капустян. – И пароль сказал.

– Какой из двух старших лейтенантов Лютых тебе это сказал?

– Руслан.

– Сволочь. И сам жулик, и молодежь развращает. Когда-нибудь я соберусь и начну наказывать. Физически. Хотя с тобой, пожалуй, это может и не получиться. – Влад сел на постели, приготовившись к головной боли, но ее не было. – Славно...

– Что? – не понял лейтенант.

– Чувствую себя хорошо, – объяснил Влад. – Незаслуженно хорошо. И как я попал сюда?

– А я вас принес, – оживился Капустян, радуясь, что тема несанкционированного доступа к ноутбуку закрыта. – Врач сказал, что вы уснули и что вас лучше отвезти домой. Сказал еще, что дал вам сильнодействующее средство, и вы будете спать часов двенадцать.

– И я спал...

– Двенадцать часов. – Лейтенант глянул на часы. – Одиннадцать часов пятьдесят минут.

– И за бортом сейчас сколько?

– Два часа ночи. Почти.

– Славно... – Влад встал с дивана.

Укладывая в постель, его не стали раздевать, только сняли обувь и куртку. Пистолет лежал на табурете возле дивана.

– Ты меня один сюда принес?

– Ага, пара пустяков. Вы, извините, и не весите почти ничего, кожа да кости, простите. Старший лейтенант Лютый сказал...

– Руслан?

– Богдан. Он сказал, что вы почти не едите ничего и не спите. И кофе много пьете. Сказал, чтобы я вас покормил, как вы проснетесь, пусть даже насильно. Я там приготовил кое-что...

– Кофе принеси мне чашку, покрепче, – приказал Влад.

– Нет, – быстро ответил лейтенант.

– Не понял... – Влад наклонился и заглянул сидящему лейтенанту в глаза. – Папа нам разрешает умничать? Или говорил, что с начальством не спорят?

– Говорил, но врач сказал, что вы можете получить инсульт. Кровоизлияние в мозг. И умрете...

– Не твое дело.

– Или попадете в дурку, навсегда, – закончил Капустян. – Так и сказал – в дурку.

– Та-ак... – протянул Влад. – Ты кому больше веришь?

– Врачу. Он сказал, что вы будете спать – вы спали. Сказал, что вам будет легче – и вам стало легче. И он просил вам передать вот это, – Капустян указал рукой на стол возле ноутбука. – Сказал, что эта штука уже разряжена, но чтобы вы смотрели на нее и думали.

Влад осторожно взял со стола цветок. Тот самый, которым сатра угрожал ему. Только сейчас нити не светились, лишь свет экрана ноутбука отражался в лепестках.

Казалось, что цветок ничего не весил, был сплетен из паутины. Влад сжал руку... Попытался сжать – цветок не смялся, ни одна из нитей даже не согнулась.

– Классная штука, – оценил Капустян. – Я не знал, как ее нести, а врач сказал, что можно хоть в кармане, хоть ногой пинать. Умеют же делать некоторые.

– Умеют, – согласился Влад.

– А еще к вам пытался сюда прийти этот... – Капустян неопределенно помахал рукой. – Тот, с кем вы в аварию попали.

– Серый?

– Почему серый? Нормальный. Приблатненный, но нормальный.

– Это у него погремуха такая, Серый. А так – уважаемый человек, Сергей Леонтьевич Салунский, предприниматель, даже где-то филантроп и меценат. Ты о Шкворне слышал, летеха?

– О Шкворне?.. – переспросил Капустян и задумался; он очень серьезно относился к заданным вопросам и всегда тщательно обдумывал свои ответы. – Это который...

– Это который один из самых крутых пацанов нашего славного города. Шкворень – это, опять-таки, погоняло, а зовут его Никита Петрович Марченко. Слышал о нем?

– Слышал. Это его кабак на выезде...

– И на выезде, и в центре, и не только кабак. Девочки, наркота, рэкет, вымогательство... И так далее и тому подобное. Так вот, Серый – его правая рука. Ударная, так сказать, конечность. И он пытался сюда прийти? – Влад вернулся к дивану и сел.

Этот забавный лейтенант решительно ему нравился. Похоже, Капустян не совсем понимал, в каком мире живет и кого в этом мире можно останавливать на пороге, а кого нельзя. Не стоит.

– Он не сам в дверь ломился, прислал такого крупного парня, – Капустян развел руки, словно рыбак, демонстрирующий размер сорвавшейся рыбы.

– Кроху, что ли? А ты?

– А я его не пустил.

– А он?

– А он попытался пройти.

– А ты?

– А я не пустил.

– Он же крупный?

– Но неустойчивый, – вздохнул Капустян. – Кто ж за руки хватает при столкновении?

– А он схватил?

– За правую. Я чуть провернул, перехватил, потом перевел к локтю...

– Результат?

– Он упал. И рука, кажется, это...

– Сломал? – весело спросил Влад.

Ну, не везет, похоже, Крохе в последнее время. То контузия, то конфузия.

– Не знаю. Что-то хрустнуло, я отпустил сразу. Он упал, я закрыл дверь. Потом Серый позвонил на ваш телефон, на городской, сказал, что не обижается, и что когда вы проснетесь, чтобы позвонили.

– Обязательно, – кивнул Влад, – как только, так сразу. Где у нас телефон?

– На полу, возле дивана.

– Сам знаю. – Влад взял аппарат с пола, набрал номер мобильника Серого.

Было бы здорово разбудить гада, поднять из постели. Или еще лучше – с какой-нибудь его очередной красотки.

Но Серый ответил почти сразу, замешкался всего на пару секунд:

– Проснулся?

– Проснулся. Ты хотел меня услышать.

– Хотел. Извиниться хотел и...

– Обойдусь.

– И спасибо сказать. Ты ж меня вроде как спас. Если бы не ты, то все бы всмятку. И ты, и я, и Стасик...

– И снова скажу: обойдусь я без твоих благодарностей. Ты лучше своего Стасика к врачу отправь. С чего это он за рулем засыпает, засранец? Не знаю, как ты, но я жить привык. И собираюсь это делать еще лет пятьдесят, как минимум. И на твоих поминках выпить.

– Обязательно включу этот пункт в свое завещание, – сказал Серый. – Всенепременно. А пока будем считать, что я тебе торчу жизнь.