Пьер нагнал Анри.

— Эй, Мигель! — крикнул он. — Благодарю тебя за помощь. Ты отважный малый, настоящий рыцарь.

Мигель, услышав лестные слова, покраснел от удовольствия.

— Но печально одно, — добавил Пьер, — теперь и тебе назад дороги нет.

Анри обернулся и бесцветным голосом произнёс:

— Почему бы тебе, Пьер, не поехать другим путём? Со мной будет слишком опасно. Я теперь злейший преступник, а твоего лица, может, крестоносцы и не запомнили в этой суете, да и имя твоё им ни о чём не говорит. Мало ли белокурых юношей в Лангедоке. Вот ещё что. Одежду не забудь сменить. Так, чтоб совсем не признали. Папаша Жиро видел тебя без плаща и, разумеется, разглядел твоё красное дорогое сюрко с золотой застёжкой.

— О себе я как-нибудь сам позабочусь, — ответил Пьер. — И какой дорогой мне идти, сам решу.

Тут Мигель решил вставить слово.

— В этих местах много плохих ущелий. Я знаю. Здесь прячутся разбойники и всякий сброд. Нельзя поодиночке. Надо держаться вместе. Там, дальше, в области Ларагуэ, во владениях Раймонда Альфаро, поспокойнее.

Анри подтвердил:

— Да, это точно. Я слышал, осенью сеньор Альфаро устроил настоящую охоту на разбойников. Всех истребил. Граф Тулузский, поставивший его управлять этими землями, был очень доволен. Говорят ещё, что и инквизиторов он не жалует. Даже доминиканцы с неохотой едут проповедовать в Лорагуэ. Я думаю нам лучше и вправду поехать через земли Альфаро. Завтра доберёмся до Вильфранш-де-Ларагуэ, минуем Авиньонский замок, дальше повернём на юг и дойдём до реки Хере. Там заканчивается Тулузское графство и начинается графство Фуа. Будем двигаться вдоль реки мимо аббатства Вальс. Дойдём до замка Мирепуа. Там тоже более или менее безопасно. Предателей мало. Мирепуа принадлежит барону Пьеру Роже, сейчас он обосновался в Монсегюре, этой неприступной крепости. Инквизиторы рвут и мечут, что не могут добраться до барона. Народ в Мирепуа и его окрестностях так же люто ненавидит инквизиторов, как и их хозяин. Если не будем нигде долго задерживаться, то до Мирепуа доберёмся к завтрашнему вечеру. С Божьей помощью.

— Ты хорошо осведомлён о всех делах в Лангедоке, — уважительно заметил Пьер.

— Мой отец был дружен с бароном, — гордо сказал Анри. — Так вот. От замка Мирепуа мы двинемся к городу Лавланэ. Это недалеко. Городишко этот небольшой, не то что Тулуза, остановимся там на ночлег, передохнём. А от Лавланэ до Монсегюра рукой подать.

Пьер покачал головой и с сомнением произнёс:

— Не думаю, что нужно идти в Монсегюр через Лавланэ. Слишком пугливый там народ. Сражавшиеся против крестоносцев или подозревавшиеся в ереси нашли убежище в ближайших замках — Монсегюр, Перелья, Рокафиссада, Лордат, Каламэ. Ну, а те, кто остался в Лавланэ, бояться крестоносцев до смерти. Говорят, доминиканцы теперь любят захаживать туда, принимают их там дружелюбно. Безопаснее будет идти от Мирепуа чуть западнее, к реке Арьеж. Добраться до замка Рокафиссада, там горные ущелья, много гротов, где в случае чего можно укрыться. А оттуда до Монсегюра рукой подать.

— И ты, Пьер, не хуже моего разбираешься в обстановке, — заметил Анри. — Тебе ведь надо в город Фуа? А Фуа как раз стоит на реке Арьеж. Хочешь, чтобы мы тебя проводили? И всего-то придётся сделать небольшой крюк.

Пьер, заметив в тоне Анри насмешку, не обратил на неё внимания и спокойно ответил:

— Я ещё не решил, кто будет моим попутчиком. Просто предостерегаю вас. — Он кивнул в сторону Мигеля. — Парнишку береги. Я бы всё же передал его в аббатство Вальс. Там Мигелю будет хорошо и безопасно.

— Нет, — запротестовал Мигель. — Я поеду с вами. Анри обещал взять меня своим оруженосцем. Я не хочу в аббатство. Я хочу быть рыцарем.

— Подумай, Мигель, — настойчиво повторил Пьер. — Анри ищут. У инквизиторов длинные руки. Ты подвергаешь риску свою жизнь.

— Пусть так. Но в аббатство не пойду. Я уже решил.

Пьер бросил многозначительный взгляд на Анри, надеясь, что тот поддержит его. Но у молодого рыцаря на лице играла довольная улыбка. Он явно был не прочь, чтобы Мигель остался с ним.

Дальше все ехали молча. Дождь постепенно прекратился, и солнце маленьким краешком наконец-то пробилось сквозь тучи. Сразу стало как-то веселее и спокойнее.

Часа через два их кони устали и решено было сделать привал. Выбрав укромное место между огромными валунами, они спешились и развели огонь, чтобы просушить плащи.

Еды осталось мало. Хлеба полкраюшки и пара кусков солёного мяса. Всё разделили на троих и запили простой водой.

После короткой трапезы Мигель сказал, что уйдёт ненадолго. Ему нужно кое-что найти. Не дожидаясь ответа, он быстро скрылся за скалой. Анри и Пьеру не понравилось это внезапное исчезновение. На всякий случай они вытащили из ножен мечи.

Через некоторое время Пьер и Анри уже начали думать, что парень просто сбежал. Наверно, это было бы и неплохо. Гораздо хуже, если он приведёт сюда крестоносцев, тем самым заслужив себе прощение и, возможно, получив даже деньги. Времена-то наступили какие! Нельзя доверять никому.

— Хорошо бы стоянку сменить, — предложил Пьер. — Так, на всякий случай.

Анри кивнул в знак согласия. Они уже стали стягивать с палок сушившиеся у костра плащи, как вдруг из-за валуна появился Мигель. Он был один. В руках он держал пучок какой-то травы.

— Вы хотели уйти без меня? — голос Мигеля дрогнул.

— Мы думали, что ты сбежал, — холодно ответил Анри.

— Что вы, сеньор! Разве я мог бы. Вот, еле нашёл нужную траву.

И он потряс зелёными листьями.

— Это зачем? — недоумённо проговорил Анри.

— Лечить вас буду, благородный сеньор Анри. Листья надо промыть, разогреть на огне и приложить к ране. Всё затянется быстро и нагноения не будет. Меня матушка научила. Она многих людей вылечивала. Вся деревня к ней ходила.

— Так она у тебя знахарка была?

Мигель закивал.

— Всех, значит, лечила, а себя не уберегла, — усмехнулся Анри. — Видно, не такая уж знающая.

Мигель опустил голову.

— Зачем вы так?

Он молча промыл траву и положил на разогретые камни рядом с костром.

— Мою матушку убили злые люди. Сказали, что колдунья. А она всех лечила. Добрая и отзывчивая была. Никому не отказывала.

В глазах его стояли слёзы.

Анри дружески похлопал мальчишку по плечу.

— Ладно, забудь о моих словах, Мигель. Ну, давай, лечи меня, лекарь.

Мигель положил на рану приготовленные листья и туго замотал шёлковым платком, предупредив, что к вечеру надо будет сменить повязку.

Пьер с интересом наблюдал за мальчиком и не удержался от вопросов.

— Послушай, Мигель, а твоя матушка какие болезни лечила?