Доносов, к огорчению Бернарда, было немного. Ничего интересного. Правда, пару обвинений можно «выкрутить» в серьёзное рассмотрение, но о громком процессе лучше забыть. Заседатели явно скучали, глядя на инквизитора, уткнувшего нос в бумаги.

Женщина, внезапно ворвавшаяся в зал, где проходило заседание, вывела всех из сонного состояния и заставила Бернарда оторваться от своего занятия.

— Господин инквизитор, воистину Бог послал вас в наши края! — вскричала она, переступив порог. — Такие дела творятся у нас, что впору запереться в домах и сидеть там не высовывая носа. Страшно на улицу выйти. Это же настоящий вертеп! Что же это делается на белом свете?!

Инквизитор с удивлением посмотрел на посетительницу. Он ничего не понял.

— Женщина, — сказал Бернард спокойно, — ты врываешься на заседание, говоришь всякий вздор…

Та, будто не слыша инквизитора, снова запричитала:

— Ведьмы и колдуны свободно расхаживают по улицам, неся в дома порчу, высушивая посевы, насылая мор на животных. Вот моя родная сестра — Господи, за что ты её наказал, почему не обрушил свой гнев на мерзких злодеев-чернокнижников! — признала в жеребце своего пропавшего мужа…

— Что ты несёшь? — сердито проговорил инквизитор. — Ты в своём уме?

— Я-то в своём, зато ведьма эта проклятая, как пить дать, заключила договор с дьяволом, продала свою душу. Сестра моя бедная всё плачет и плачет. Выкупила того жеребца у торговца и поставила в стойло. Ну точно, её муж, как одно лицо…

Заседатели не удержались от ехидных усмешек. Особенно староста, приходской священник и выборные судьи. Они-то хорошо знали эту фурию Беллину, жену местного трактирщика. Скандальная баба, да ещё с причудами, вечно нос сует не в своё дело. Как только муж её терпит. Ни одна сплетня мимо неё не проходит.

— Ты что же говоришь, несчастная? — строго спросил староста. — Как жеребец может быть похож на человека?

— Похож, ой, похож, — замахала она руками. — Сама видела. Глаза как у пропавшего два месяца назад Антония, мужа моей сестры. И голос… Когда ржёт жеребец, прямо так и слышится голос Антония…

— Господи всемогущий, — поднял глаза к небу священник Иоанн. — Что за бред ты городишь, Беллина? Это тебя, видно, дьявол прибрал к рукам, лишил разума.

Женщина стала неистово креститься.

— Бог свидетель, мои слова истинная правда. Спросите у кого угодно. Вся деревня ходила смотреть на жеребца и все признали в нём Антония.

— Это какое-то массовое помешательство, — развёл руками Бернард.

— Нет, господин инквизитор, говорю вам, это правда! — И она опять осенила себя крестом. — Я вот ещё что скажу. Вчера — как раз луна полная была — я вышла из дома и глянула на ту гору, что за полем.

Она замотала головой, не в силах вымолвить слова. Стала опять креститься. Все терпеливо ждали. Наконец приходской священник спросил:

— Ну? Зачем на гору-то смотрела?

— Как зачем? Полнолуние ведь. Ведьмы всегда в полнолуние на горе собираются.

— Ведьмы собираются на лысой горе, где на вершине трава не растёт, — усмехаясь, поправил рыцарь Жильбер, уполномоченный барона. Его забавлял весь этот разговор.

— Трава не растёт? — немного опешила Беллина, но быстро нашлась: — Ну да, не растёт, сколько народу ходит и коней пасёт, и овец. Всю траву вытоптали.

— Так что видела на горе? — теряя терпение, спросил священник Иоанн.

— Что видела? Чёрное видела.

— Что чёрное?

— Ну, чёрное такое, большое. — Она развела руками.

Священник подпёр подбородок рукой и устало спросил:

— Что большое?

Женщина, не мигая, уставилась на него и с ходу выпалила:

— Кажись, чёрного козла. С бородой. Это ведьма в него превратилась и на шабаш полетела.

Жильбер попытался сделать серьёзное лицо, но у него не получилось. Спрятав улыбку в усы, он возразил:

— Уважаемая охотница за ведьмами, к вашему сведению, козлы не летают.

— А на метле? — не сдавалась Беллина.

— А на метле тем более. К тому же, в чёрных козлов ведьмы превращаться не могут.

— Почему? — искренне удивилась она.

— Да потому что в облике чёрного козла на шабаш является сам Сатана.

— Вот я и говорю. Сам Сатана на гору явился. А все остальные к нему слетелись. И наша ведьма тоже. Она ведь не только моей сестры мужа превратила в жеребца, но и сама может превращаться: и в чёрных кошек, и в чёрных собак, и в петухов, и в ослов…

— Стоп! — остановил её Жильбер. — В ослов не может.

— Да?

— Плохо вы разбираетесь в повадках ведьм, а ещё решили охотиться за ними. Ведьма не может превращаться в осла, ибо сам Христос въехал на осле в Иерусалим.

Женщина стала креститься:

— Господи, прости меня! Господи, прости, я не знала, что в осла нельзя превращаться.

— Так ты о себе, что ли, рассказываешь? — спросил с ехидством Жильбер.

Беллина перепугалась до смерти, Жильбер совсем сбил её с толку.

— Почему же о себе? О Марии. Это она ведьма.

— О Марии?! Знахарке? — удивился староста.

Священник Иоанн тоже немало удивился. Все они знали Марию, и все пользовались её услугами. И ничего подобного не замечали за ней. И в церковь та ходит, и доброта у неё от всего сердца идёт. Беднякам и без денег помогает, никому не отказывает.

— Ты ничего не путаешь? — переспросил священник. — Ты о Марии, жене портного Луция?

— Да, о ней, отродье дьявольское, — зло прошипела Беллина. — Это она колдовством своим превратила Антония в жеребца. Ходил он к ней лечиться от… как это… слабости в ногах. Ходил, ходил. Она что-то ему пить давала, мазями мазала. Ему, вроде, полегчало, даже бегать стал, как жеребец.

Сказав это, она закашлялась.

— И что? — спросил священник, подождав.

— А то, святой отец, что всё это для отвода глаз было. Потому как однажды ночью его видели разговаривающей с ней. Она его в свой шабаш зазывала, а он отказывался.

— Откуда ты это знаешь? — задал резонный вопрос Иоанн.

— Люди говорят.

— Какие люди?

— Разные.

Священник махнул рукой. Опять выдумывает, глупая баба.

— А потом он исчез, муж моей сестры, — продолжила Беллина. — Это Мария его из мести, что не пошёл к ней в услужение, в жеребца заколдовала. Чтоб не проболтался о её дьявольской сущности. А ещё люди говорят, что как-то одна женщина пришла в церковь на службу, прихватив с собой рябиновый прут, и увидела, что Мария стоит спиной к алтарю. А верующим глаза отводит, все думают, что она лицом, а она — спиной. Это рябиновый прут такое свойство имеет, отрывает глаза на нечистую силу.