— Я думала, вы занимаетесь исключительно бизнесом, а ребёнком — ваша жена, — удивилась Ника.

— К сожалению, мамы у нас нет, — тяжело вздохнул Альберт. — Приходится мне выступать в обеих ролях. Я и за папу, и за маму. Так получилось.

— О-о…

Грубый верзила оказался заботливым отцом-одиночкой. Неожиданно. Конечно, после этого открытия Ника взглянула на Альберта другими глазами, сердце у неё дрогнуло.

— Всё же я настаиваю, Вероника Максимовна. Поехали, поехали. Домчу за три минуты. Ну, что вы под дождём будете на остановке стоять, если у меня машина под боком?

— Мм… Хорошо, — нехотя уступила Ника.

Вскоре они спустились на парковку, где Альберта ждал чёрный тонированный ленд-крузер.

— Садитесь. Комфортно, правда?

— Да.

Когда заурчал мотор и щёлкнул центральный замок, блокируя двери, у Ники вдруг похолодела спина от неприятного предчувствия.

— Нет, я передумала, выпустите меня! — резко вскинулась она.

— Да что вы, Вероника Максимовна, мы уже едем. — Огромный чёрный автомобиль маневрировал. — Не волнуйтесь, я адекватный водитель, лихачить не буду. Сейчас расскажу, какую поделку мы с сыном забацали. Ни за что не догадаетесь!

Алексей гнал по трассе в сторону побережья. Если обычно он небрежно придерживал руль, то сейчас сжимал его обеими руками. Разбитые костяшки пальцев кровоточили, разодрал их до мяса об этого урода. Оставил толстяка валяться в номере сауны в луже крови. Может, убил его?

Такую подлую гадину лучше бы и убить!

Ныла челюсть и затылок, гудели рёбра, руки болели, острая боль простреливала до плеча. Ему тоже досталось. Жуков, озверев от боли, наконец-то начал сопротивляться. Он с трудом поднялся с пола и включился в драку: пару раз сильно врезал Васнецову, а потом швырнул его на стол.

Получив ответ от толстяка, Алексей даже обрадовался — лупить лежачего было против правил, а теперь он мог дать выход своей ярости. Они разнесли весь номер.

Алексей взглянул в зеркало. Физиономия, вроде бы, не очень пострадала, можно появиться на людях, хотя по башке получил нехило.

В виске пульсировал сгусток острой боли.

Васнецов смотрел на дорогу, но почти ничего не видел перед собой. Глаза застилало отчаянье, хорошо, что боль приводила в чувство. Наверное, нельзя было садиться за руль в таком состоянии. Возможно, у него сотрясение мозга. Но разве час назад, когда он вылетел из аква-центра, он мог размышлять здраво?

Прыгнул в машину и помчался прочь, не разбирая дороги. Не мог находиться рядом с окровавленной тушей предателя. Хотел лишь одного: поскорее долететь до города, ворваться в квартиру к Веронике, сжать её в объятьях, всё объяснить, покаяться…

Алексей балансировал на грани безумия, каждая мысль впивалась в мозг раскалённой иглой. Думать о том, чего он лишился, было невыносимо.

Все эти годы, наполненные метаниями и злостью, могли бы стать самыми чудесными в его жизни — он бы провёл их рядом с любимой женщиной и сыном.

Эти пять лет у них отобрали. Он жил с постоянным чувством потери, его ничего не радовало, не вдохновляло. Работал день и ночь, чтобы забыться.

Если бы тогда он знал, что на кон будут поставлены его отношения с женой, сам бы, не раздумывая, уступил иностранцам «Альбатрос». Да подавитесь! Никакими деньгами нельзя оценить его любовь к Нике…

Но… Ведь он сам во многом виноват. Не разобрался, поддался эмоциям — был ослеплён ревностью, горел в аду. Перед глазами стояло мерзкое видео, он заводился с пол-оборота каждый раз, подумав о предательстве жены.

А никакого предательства не было! Была чудовищная подстава, которую тщательно продумали и щедро проспонсировали. Теперь хоть головой о стену бейся, ничего не изменишь. Он не сможет вернуть эти драгоценные пять лет, они потеряны навсегда.

А Вероника? Как теперь смотреть ей в глаза?

Он не поверил своей любимой, поверил поддельному видео!

Кретин, дебил, долб**б!

Всё это время он мысленно поливал Нику грязью, обзывал дрянью и шлюхой. А она святая. Сказала же, что у неё не было других мужчин. Он и сам это почувствовал — ведь еле протиснулся! Можно подумать, Ника и не рожала…

Бедная девчонка — нежная и искренняя. Надрывалась, тянула одна семью, растила его ребёнка, выкручивалась из последних сил. Он растоптал её чувства, выгнал, как собаку. Швырнул деньги и приказал уезжать к маме…

Алексей остановил машину, съехал на обочину трассы. Его бросало то в жар, то в холод, ночные огни мельтешили перед глазами, реальность ускользала… Он постоял на ледяном ветру, чтобы прийти в себя. Потёр затылок, пощупал рёбра и челюсть, осторожно размял плечо. Голова гудела, как котёл, зубы ломило, разбитые костяшки горели огнём.

Мимо проносились легковушки, проплывали многотонные фуры, а Васнецов был настолько оглушён своим горем, что даже не слышал дорожного шума, его череп будто обложили ватой.

В конце концов, заставил себя собраться. Даже погрыз разодранный кулак, чтобы привести себя в чувство. На миг зажмурился от новой боли, ощутил во рту привкус железа.

Внезапно Алексей понял, что сейчас он совершает новую ошибку. Опять он позволил гневу управлять собой. Он не должен был уезжать из сауны, бросив там избитого Жукова. Наверняка, персонал уже вызвал полицию. Если для Алексея инцидент закончится тюрьмой, он не сможет позаботиться о своей семье, не сможет вымолить прощение у Ники.

Он и так уже столько лет потерял…

Надо вернуться обратно и постараться решить вопрос с Жуковым. Только бы эта тварь не окочурилась. Тогда будет совсем хреново.

Приняв решение, Алексей сел в автомобиль, развернулся на ближайшей развязке и погнал машину в обратном направлении.

К горлу подступала тошнота, в глазах темнело.

Доехать бы нормально…

***

— Сейчас покажу, что мы с сыном придумали. — Альберт достал смартфон.

— Лучше за дорогой следите! — воскликнула Ника. В вечерний час проезжая часть была заполнена плотным автомобильным потоком. Гудели моторы, то и дело раздавались резкие сигналы. — Так мы до дому не доберёмся, ни я, ни вы.

— Да глупости! — отмахнулся Альберт. — Что вы такое говорите, Вероника Максимовна! Довезу вас в целости и сохранности. Вот, полюбуйтесь.

Видно, ему очень хотелось похвастаться поделкой.

Тут Ника вспомнила, как бережно Васнецов занёс в квартиру снеговика. Тоже гордился результатом. Ну, а как же — он впервые в жизни приобщился к подобному увлекательному творчеству.

— Вероника Максимовна, смотрите же! — потребовал Альберт.

Пришлось забрать у него гаджет.