– Радует словечко «пока», – ухмыльнулся нахал.– Все течет, все изменяется. Если сидеть тихо на берегу реки, течениенепременно прибьет к твоему берегу страстную любовницу. Китайская мудрость.

– Насколько я помню, вторая часть изречениязвучит иначе: «Мимо проплывет труп твоего врага».

– Ты цитируешь монаха Лао Ши, а я вспомнилфилософа Шао Ли, – не растерялся Макс. – Используя свои исключительныеумственные способности, я строю силлогизм, то есть логическое заключение. Лампане спит с боссом, я не босс, значит, Лампа спит со мной!

Я не нашлась, что ответить, а Макс вещалдальше:

– Или другой вариант. Лампа не спит с Максом,Макс может быть шефом, Лампа идет к нему на службу. Меня больше устраиваетпервый вариант, но и второй не плох, потому что из него вытекает третий: Лампаслужит у Максима, он выгоняет ее за лень, Макс больше не шеф, Лампа соспокойной совестью падает в объятия не начальника Макса. Все счастливы, в толпулетит букет невесты!

– Последнее заявление мне следует считатьпредложением руки и сердца? – ехидно спросила я.

– Ты согласна? – не испугался Макс. – Бегу закольцом!

Я опешила:

– Нет! Пока нет! Приеду в полдень, надопоговорить.

– Я куплю шампанское, – пообещал Макс, – изакажу марш Мендельсона.

Я швырнула трубку в кресло. Ну как прикажетеобщаться с таким типом? Макс не способен на серьезную беседу, ерничать онперестает только на работе!

– Вызови им врача! – раздался из коридораголос бабы Нилы.

– Бу-бу-бу, – неразборчиво ответил Колян.

– Позвони в ветеринарку, – настаивала старуха.

– Нормалек! – объявил Рублев.

Я высунулась из комнаты:

– Что случилось?

Колян махнул рукой и стал подниматься навторой этаж. Баба Нила укоризненно покачала головой:

– От мужики! Бесчувственные! Или Колька у менятаким уродился? Ваще не эмоциональный. Вчера весь день его в больницу к Валепихала, шипела в ухо: «Сходи, проведай жену». А он по телефону звякнул иответил: «Она в коме, чего там делать? Не увидит, не услышит! Очнется, тогдапоеду». Теперь эти быдры, Степан и Петр!

– А с ними что? – забеспокоилась я. –Заболели? Надо позвать ветеринара, вдруг это инфекция, еще на собакперекинется!

Баба Нила поманила меня пальцем:

– Иди сюда.

Я вошла вслед за ней в кухню.

– Во, – ткнула старуха пальцем в тарелку настоле, – сожрали! Вдруг помрут? Колька в этих быдр последние деньги вложил,приплода ждет, а ему вместо быдрят – покойнички. Оно и понятно, что никто неродится, но ведь взрослых продать можно.

Я глянула на полусъеденный темно-зеленый шар иуспокоила бабу Нину:

– Это арбуз Томаса, ничего страшного, быдры…

Признаться в ночном обжорстве я не успела,баба Нила схватила останки ягоды:

– Это кактус!

Я плюхнулась на табуретку:

– Прости? Ты о чем?

Старуха поднесла усеченный шар к моему носу:

– Арбуз внутри либо красный, либо розовый, аэтот?

– Синий, – в шоке ответила я, – смахивает на…на… – Сравнения не нашлось, желудок стал ритмично сжиматься, в животе громкозабулькало.

– Это кактус, – повторила бабка, – и неТомаса, а мой! Я купила его в торговом центре на площади.

– Где же колючки? – прошептала я и началаинтенсивно чесать шею.

– Это особый сорт, название ему «Голаяголова», – удрученно ответила старуха. – Продавщица дала мне жидкость, велелаего дезинфекцией обработать, у него на коже паразиты живут, вошки растительные,если их не перетравить, они на другие горшки переползут.

На меня напала икота.

– Я облила молодца, – вещала баба Нила, –оставила его на ночь на кухне, на столе. С утреца встала, глядь, ушел красавец!Открываю холодильник, он тама стоит, под полотенцем, полусожратый. Оно,конечно, мне зелень жаль, недешево стоила, я на нее с пяти пенсий копила, ужочень кактусы люблю. Но быдр жальче! А ну как они лапки отбросят! У, заразыхитрые! Ножиком отрезали, тряпочкой прикрыли, в холод поставили, под человекакосили. Ума у них вагон, а соображения, что это вредно, нет!

Моя икота перешла в кашель, в кухню вошелКолян.

– Во, – потряс он лохматым комком, – этоСтепан, весел и бодр. А Петя тут! Мама, ты и правда думаешь, что они умеютпользоваться ножом и открывать холодильник?

– Какой же идиот, кроме полоумных быдр,схарчит кактус? – возразила баба Нила.

После этой фразы мне окончательно расхотелосьсознаваться в своей оплошности. То-то арбуз показался мне начисто лишеннымвкуса!

– Мой мозг плавить остаток водка, –пожаловался Томас, заглядывая в кухню, – иметь нам аспирин?

– Знаю, кто кактусом полакомился, – усмехнулсяКолян. – Томми, у тебя вчера гости гудели?

– Долго, – простонал американец, – пробиличасы на Спасской башне, пришел Новый год, они уехали. Сам не помнить!

– Ты съел кактус? – прямо спросил Колян. – Несмущайся, пьяному простительно.

– Я? Да? – задумался американец. – Ночью гулялза свежей водой. О! Вкушал от плода! Холодный был!

– Идиот! – всплеснула руками баба Нила икинулась к шкафчику.

– Я натворил кошмаров? – испугался Томас. – Нестроил планов коварства, желаний лишить кактус жизни не имел. Простите доброгомолодца!

Баба Нила сунула жильцу кружку.

– Что есть там наплескано? Цвет внушаетстранное отношение, – засопротивлялся студент.

– Марганцовка, – пояснила старуха, – первоесредство от всего.

Томас с подозрением глянул на бабу Нилу:

– Универсам?

– Нет, в аптеке продают, – неправильно понялаего старуха, – дешевая вещь, а работает лучше врача.