– Здорово. Знаешь, в борьбе за женщину всесредства хороши. А Гладков-то дурак! Общается с тобой, настоящей красавицей, аживет с другой. Я бы сразу любую бросил и перед тобой на колени упал.

Я принадлежу к категории женщин, которыеспособны критично оценить собственную внешность. Отлично знаю, что Господь неодарил меня ни шикарным бюстом, ни статью, ни копной кудрей. В толпе вы неостановите на мне взгляда. Даже если я встану на цыпочки, то не дотянусьмакушкой до отметки «165 см», а взгромоздившись на весы в кроссовках, джинсах,свитере и с сумкой в руках, обнаружу в окошечке цифру «47». Хилая фактура унекоторых девушек искупается выразительностью лица, но у меня обычные голубыеглаза, тонкие брови, не пухлый рот. Художнику, которому взбредет в головуписать мой портрет, лучше взять акварель, а не масло. Я очень не люблю толкатьсяв очереди, поэтому, прибыв туда, где Создатель раздавал младенцам красоту и ум,я пристроилась за парой девочек. Угадайте, за чем они стояли? За редкостнойсообразительностью и способностью логично мыслить. Дальше продолжать не стану,я на редкость умна и не страдаю из-за отсутствия смазливости. Да, ЛампеРомановой не дано стать «Мисс мира», вот только красота проходит, а умостанется навсегда. Меня до сих пор никто не называл красоткой, Сеня оказалсяпервым. Отлично понимаю: он комплиментщик, но, с другой стороны, влюбленныйчеловек смотрит на объект страсти сквозь розовые очки, вероятно, я для Сени ивпрямь предмет обожания. И это очень приятно.

– Теперь вторая отличная новость, – бодродоложил Арсений, – у меня выпал свободный час. Пошли в ресторан!

– Сейчас? – поразилась я. – Уже почти ночь!

– Детское время! – возразил Сеня. – Посидимчасок, поедим.

– Не получится, – решительно отвергла я егопредложение.

– Плиз, – заныл Сеня, – Лев Георгиевич в тире,оттуда махнет домой, я свободен, как орел в небе.

Я не стала скрывать удивления:

– Твой начальник ездит в тир? Зачем?

Арсений засмеялся:

– Стрелять, больше там делать нечего. Лев Георгиевичтак стресс снимает, палит по мишеням. У каждого свой отдых. Одни водку глушат,другие в качалке железо тягают, а мой шеф с оружием развлекается. Согласись,это лучше, чем назюзюкиваться спиртным. На стрельбище босс никого не берет,потому-то у меня окно и возникло. Неужели откажешь?

– Моя машина стоит у метро, на улице Попова, –попыталась я выкрутиться, – я сейчас на противоположном краю города, покадоеду, сяду за руль…

– Я пришлю парня, который отгонит тачку влюбое место, – пообещал Сеня. – Ресторан «Вивальди», центр, рядом выход изподземки. Тебе недолго добираться.

– Спасибо, но у твоего подчиненного нет ниключей, ни документов на малолитражку, – отбивалась я, – остановит его ГАИ,неприятностей не оберется.

Арсений рассмеялся:

– Солнышко, ты всерьез считаешь это проблемой?Водитель покажет свое удостоверение, и ДПС упадет на колени. И у меня естьтретья отличная новость. Ты ищешь работу?

– Верно, – подтвердила я.

– А мне нужна сотрудница! – возликовал Сеня. –Оклад достойный, как шеф я замечателен.

Настойчивость собеседника меня пугала. Мненикогда не нравились люди с менталитетом асфальтоукладчика, но, учитываявозможности Арсения, следовало подумать о судьбе Паши, поэтому я изменилатактику:

– Ну как ты не понимаешь! У меня волосы неуложены, не сделан вечерний макияж, отсутствует маникюр.

– Во всех ты, душенька, нарядах хороша, –пропел Сеня.

– Не хочется ощущать себя Золушкой, – ныла я,– давай завтра, а?

– Ладно, – неожиданно легко согласился Сеня. –«Вивальди», семь вечера. Я позвоню тебе, далеко телефон не прячь.

– Конечно, отлично, – абсолютно искреннеобрадовалась я, – не опоздаю ни на секунду.

– Спокойной ночи, солнышко, – нежно пожелалАрсений и отсоединился.

Я выдохнула, запихнула телефон в карман иобратилась к бабке, которая с нескрываемым интересом слушала мою беседу смужчиной:

– На чем мы остановились? Ах да, сюда не приходилилюди с кошками?

Дежурная горько вздохнула:

– Глянь по сторонам. Никого! Загибаетсяпрачечная! Хозяин ее десять лет назад открыл, тогда народ еще дома автоматамине обзавелся, рядом три общежития, к нам в очередь писались. Теперь же укаждого по личной центрифуге в квартире, а вместо общаг одни магазины. Засегодняшний день ты первая.

– Можно тут побродить? Вдруг я увижу кошку? –не успокаивалась я.

– А у ней на спине письмо приклеено, –развеселилась пенсионерка, – или тазик с фоткой Барсика найти надеешься? Даходи хоть до утра, мне веселей, кукую здесь совой, выть от безделья хочется.

Почти час я рыскала по прачечной, засунула носво все углы и признала свое поражение. Здесь не было даже настенного календарясо снимками домашних животных. Либо я не сумела найти отгадку, либо Тим-плотникчто-то напутал.

Еле волоча от усталости ноги, я поплелась кметро, проехала назад полгорода, очутилась на парковке, села в малолитражку ирасчихалась. Почему-то в машине едко пахло то ли мылом, то ли дешевыми духами.Я подергала носом. Не пользуюсь парфюмерией с подобным ароматом, так откудаамбрэ? В ту же секунду нашелся ответ на мой вопрос: благоухает брошенный назаднем сиденье бронежилет. Вчера вечером я принимала в нем ванну, в воду упалаполная банка соли с ароматом ванили. Вот бы все загадки разрешались столь жебыстро.

К ночи сильно подморозило, кашеобразная грязьна дороге превратилась в лед. Очень осторожно я выехала на проспект и соскоростью больного ленивца добралась до трактира «У бабушки Гусыни». Спустиласьв подвал, толкнула дверь, очутилась в кромешной темноте и после легкогоколебания спросила:

– Тим, вы уже спите?

В ответ не раздалось ни звука, я чуть повысилаголос:

– Извините, что пришлось вас побеспокоить, новы, похоже, передали мне неверное сообщение, повторите еще раз про прачечную икошку.

Старик молчал. Из мрака не доносилось нихрапа, ни раздраженного бормотания. Я сбегала к малолитражке, вытащила избагажника мощный фонарь и вернулась в подвал.