Киар молчал, как-то странно глядя на меня.

– Отвечай! – я позорно сорвалась на крик. – Это был ты?! Я знаю, что это был ты!

Командор Леру продолжал красноречиво хранить молчание.

Я запрокинула голову, как сумасшедшая, и расхохоталась иронии судьбы. Я, некогда дочь богатейшего и влиятельнейшего человека на Захране, оказалась недостойной. А ведь отец переживал и не раз высказывался на тему того же Рика, что тот со мной дружит лишь из-за денег и статуса нашей семьи. Он не достоин того, чтобы я обращала на него внимание.

И вот сейчас, спустя столько лет для космофлота я оказалась никем, а Киар Леру – героем войны. Смеяться я перестала так же резко, как и начала, стоило вспомнить об отце. Плохо, Стася, очень плохо. Так и до сумасшествия недалеко. Вытерла рукавом выступившие слёзы и произнесла максимально холодным голосом:

– Если ты откажешься от звания офицера Космического Флота, то это вряд ли что-то изменит кардинально. Даже если по стечению фантастически-неведомых обстоятельств я тебе не надоем, то рано или поздно ты заскучаешь по военной службе. Киар, очнись, вся твоя жизнь – это космофлот. Вначале ты начнёшь меня винить из-за упущенных возможностей, а потом и вовсе возненавидишь. Оно тебе надо? Вот и мне – нет.

Я вышла из аудитории, не оборачиваясь, но в тайне надеясь на то, что Киар поймает меня за руку и заверит в обратном. К сожалению, а может быть и к счастью, этого не произошло.

/кадет Анестэйша Радосская/

К вибрации коммуникатора присоединился противный писк, неделикатно намекая, что пора вставать. Я с трудом оторвала голову от подушки, хмуро ткнула в сенсорную кнопку выключения будильника и взглянула на чип. Электронная микросхема на полупроводниковой подложке лежала безжизненным куском пластика с проводами. Ничего. Пусто. Никакого сигнала.

– Все меня игнорируют в последнее время, – произнесла мрачно.

Тяжело выдохнула, с неудовольствием осмотрела не выспавшееся лицо в зеркале и разослала маршрут космического рейда одногруппникам. После взяла полотенце и отправилась в душ. Времени до вылета оставалось катастрофически мало, и между приёмом пищи и принятием водных процедур выбрала последнее. «Проснусь хотя бы», – решила я.

Удивительно, но в стыковочно-шлюзовом секторе я появилась идеально вовремя, нашла глазами бледно-лиловое и такое же помятое лицо Деборы и молча встала рядом с ней. Одногруппники уже знали своё распределение, а потому вся группа рассредоточилась парами по отсекам рядом со своими «Воронами».

– Ты как? – тихо спросила свою напарницу.

– Папа отбыл со станции, – бесцветно произнесла Дебора.

Я кивнула. Прощаться всегда тяжело, а уж с любимыми – тем более.

– Зато ты сможешь навещать его раз в год на Цварге и будешь точно знать, что с ним всё в порядке, – я попыталась приободрить цваргу.

Мы наблюдали со стороны, как первый «Ворон» стартовал со станции.

– Да что ты понимаешь! – резко отозвалась Дебора.

– У меня больная мама осталась на Захране. И навещать её раз в год я точно не смогу. Регулярные транспортники туда не ходят, а на собственный истребитель, способный расчистить путь, надо ещё заработать, – я нейтрально пожала плечами, понимая, что цварга говорит сейчас не со зла.

– Ой, прости, – она тут же осеклась и закусила губу. – Просто отец перед отлётом сказал, что должна задуматься о том, чтобы завестись собственным кругом, и якобы его уход на пользу нам обоим.

Мне не надо было быть цваргом, чтобы понять эмоции Деборы. Она ощущала себя незаслуженно преданной единственной родной душой, но, если честно, я прекрасно понимала Даймонда Даффи и во многом была с ним согласна. Адмиральская дочка слишком заигралась в «снежную королеву», того и гляди, маска прирастёт намертво. За полгода учёбы она не перебросилась и десятком слов с одногруппниками, демонстративно садилась как можно дальше ото всех и прочно создала себе репутацию надменной гордячки. Как я недавно выяснила, она даже не смогла выстроить мало-мальски дружеских отношений со своей соседкой по боксу.

Несколько минут мы смотрели, как наши одногруппники садятся в истребители, второй и третий «Ворон» стартовали со станции. Это были крошечные серебристо-чёрные корабли, напоминающие по форме вытянутую каплю с турбинами двигателей в виде птичьих перьев. Манёвренные в силу своих компактных размеров, но трудноуправляемые из-за минимального технического оснащения.

– А ты как? – Дебора впервые обратила внимание на мой внешний вид. – Почему не спала?

– Сама знаешь, – я вновь пожала плечами.

Вчера вечером Дебора зашла в наш с Натаном бокс и молча передала мне микросхему без каких-либо пояснений. После выбившего из колеи разговора с командором мне пришлось почти десять минут тупо глазеть на тонкую пластину, прежде чем я поняла, что это такое. Это был личный коммуникатор Даймонда Даффи, тот самый, что он вшил себе под кожу. Второй, по которому он соединялся с Деборой, остался где-то на Техоре в связке с наскоро собранным перехватчиком сигнала. Из-за стремительно развернувшихся событий мне было не до коммуникатора цварги, и я потеряла его около поселения среди липких лиан. Адмирал же в чипе больше не нуждался. Во-первых, он подал в отставку и собирался осесть на Цварге, во-вторых, сама Дебора больше не имела незарегистрированного импланта. А потому в благодарность за спасение своей жизни цварг решил передать свой чип мне. Он не должен был этого делать, но осознавал, что судьба техорцев мне не безразлична. Ко всему, оставалась маленькая вероятность, что собрата этого металлического малыша всё-таки найдут, и у меня получится наладить связь с загадочными представителями моей расы. «Это меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить за спасение жизни», – пришло мне короткое сообщение от адмирала сразу после того, как Дебора удалилась из бокса.

– Контакты оказались повреждены при извлечении. Пока соединила их, пока сконструировала корпус, пока привела коммуникатор в сносный вид… – я устало потёрла лоб. – Провозилась полночи.

– А вторые полночи посылала сигнал? Ты вообще спала? – шёпотом, чтобы никто не услышал, спросила цварга. – Неужели эти дикари тебе настолько важны? Да это же даже недоразвитые животные…

Я пробурчала в ответ что-то невнятное. Настроения спорить с Деборой не было совершенно, но и говорить, что занимаясь электроникой, я, таким образом, целенаправленно отвлекала себя от одного цварга, тоже не хотелось. Я хотела лечь в постель пораньше, но стоило только голове коснуться подушки, как навязчивые мысли о Киаре Леру лезли в голову. Как итог, совершенно обессиленная заснула я лишь за пару часов до будильника.

Пока мы разговаривали, станцию покинула ещё дюжина истребителей. Шаутбенахт Крагор дал отмашку, что теперь наша очередь. Мы с Деборой синхронно двинулись к «Ворону», который изнутри оказался ещё меньше, чем снаружи.