– Ну-ну, Стась, не расстраивайся. Не стоит этот надменный цварг твоих слёз.

Видимо, это было последней каплей, потому что я окончательно разревелась. Не было у меня никогда ни с кем отношений. Вообще никаких. Алюминиевый кибернянь со сварливым характером и нерегулярные встречи с Риком после школы – вот и весь мой опыт.

Когда я пришла в себя и отстранилась от комбинезона, который уже изрядно промочила своими слезами, Натан неожиданно спросил:

– А цветы, правда, от Эрика Вейсса?

– Ага, – я кивнула головой, вытирая рукавом щёки.

– Того самого легендарного адвоката, за плечами которого нет ни одного проигранного дела?! – переспросил Натан, а в его голосе проскочили одновременно нотки уважения, восторга и недоверия.

Сосед не верил, что я лично знакома с эльтонийцем.

– Того самого, – подтвердила я. – Он меня на Танорге защищал.

– О-о-о-о! – глаза соседа округлились, а голос тут же стал заискивающим. – Познакомишь, а?

Я несколько изумлённо покосилась на таноржца. Если бы какая-нибудь из девушек попросила бы познакомить меня с Эриком Вейссом, то я совсем не удивилась бы. Крепкая фигура, золотая кожа и глаза, малиновые волосы, белоснежная улыбка, уверенность в словах и поступках, некоторая бесшабашность и необычное чувство юмора – Эрик по-своему неподражаем. Но Натану-то зачем это знакомство?

– Ста-а-ась, ну пожалуйста! Познакомь меня с ним! Ну что тебе стоит? – стал упрашивать меня сосед по боксу.

Он состроил просящую мордочку, что с его раскосым разрезом глаз смотрелось очень комично.

– Натан, а зачем тебе это? – всё-таки я не удержалась от резонного вопроса и еле заметного смешка.

– Он мой кумир! С самого детства, – признался друг.

– Кумир? – я искренне не поняла ответа.

– Ага. Он единственный в своём роде эльтониец, – Натан мечтательно прикрыл веки. – А я – мультилингв-таноржец. Мы с ним похожи, понимаешь?

Не-а. Разумеется, я промолчала.

– Ну как же! – воскликнул друг взволнованно. – Мы оба не такие как все. Вот он родился чистокровным эльтонийцем у расы, в которой рождаются только девочки. А я – чистокровный таноржец, который вместо математического склада ума имеет врождённую восприимчивость к языкам. Только я среди своих стал белой вороной, а он… – Натан повращал кистью в воздухе, пытаясь подобрать подходящее слово, и закончил, – единорогом!

Вот теперь я действительно не удержалась от смешка. Интересно, как бы сам Эрик отреагировал, если бы узнал, что его назвали единорогом? С другой стороны, а что тут такого? Мифическое животное и мальчик, который не должен был появиться на свет. Что-то есть в этом сравнении.

– Он участвовал в аэрогонках планеты М-14 и был многократным чемпионом! – продолжал распаляться Натан. – Я мечтал, что когда вырасту, стану таким же успешным адвокатом, как и он! Между прочим, именно из-за того, что Эрик Вейсс выбрал в качестве высшего учебного заведения Академию Космического Флота, я решил поступить сюда же. И направление выбрал тоже гуманитарное. Вот только спустя пару лет подготовки понял, что право – это не моё. И решил учиться на переводчика, а если повезёт, то стану атташе.

Я хмыкнула. Натан настолько походил на ребёнка, которому показали самый красивый и вкусный леденец, что мне пришлось согласиться.

– Ладно, познакомлю.

– А почему он тебе цветы подарил? – тут же вновь мой друг стал серьёзным.

– Да просто так, – я махнула рукой, собираясь идти в свою спальню, как почувствовала лёгкий дискомфорт.

Какая-то навязчивая мысль крутилась, словно назойливая муха. И неожиданно я осознала, что именно меня зацепило в рассказе Натана. Сам адвокат рассказал мне о своём прошлом лишь тогда, когда мы приземлялись на Меклис. В инфосети эта информации отсутствовала. Я проверяла.

– Натан, а откуда ты знаешь столько подробностей про прошлое Эрика Вейсса?

Наверно, будь мой вопрос задан касательно любого другого гуманоида, то Натан бы напрягся, но, похоже, Эрик Вейсс и по сей день оставался кумиром моего соседа по боксу.

– Так я, считай, с пелёнок тщательно изучал всё, что касалась единственного в своём роде эльтонийца! – гордо ответил мне таноржец.

Я демонстративно фыркнула, но про себя подумала, что знания Натана могут сыграть мне на руку. Интуиция подсказывала, что ключик к разгадке того, почему Вейсс так упорно пытается со мной заключить сделку, кроется в событиях многолетней давности.

– М-м-м-м… Натан, ты говорил, что Эрик был хорошим гонщиком…

– Лучшим! – подтвердил друг.

– А почему ушёл тогда? Обычно же гонщики редко просто «уходят». Тем более, это огромные деньги.

Таноржец забавно почесал свою голову, словно впервые задался этим вопросом.

– Ну, так… в Академию Космического Флота поступил же.

Я сделала вид, что приняла его ответ и, вежливо улыбнувшись, направилась в свою комнату. Лучший гонщик и многократный чемпион взял и покинул аэрогонки? Просто так? Призовой фонд в обмен на стандартную стипендию кадета? Ладно бы у него была какая травма…

Я ещё раз залезла в инфосеть станции, на этот раз даже пришлось подключиться к закрытой базе выпускников и немного пошалить. Благодаря Анчоусу я смогла незаметно взломать и расшифровать медицинскую карту Эрика Вейсса. Здоров как единорог, ни одного биокибернетического импланта или симбионта, ни одной операции. Даже белоснежные зубы – и те свои.

/командор Киар Леру/

Я не мог найти себе места. Что я опять сказал не так?! Я же открыто признался Анестэйше, что у меня больше нет невесты! И даже при постороннем не смог удержаться и выдал, как сильно ревную её к Эрику Вейссу. Какого шварха?! Почему она так старательно меня избегает? Я же почувствовал, что когда сообщил о расставании с Аврелией, в первую секунду Анестэйша обрадовалась. Искренне. По-настоящему. А потом что-то пошло не так.

Раздражённо швырнул компьютер на столешницу, но не рассчитал силу, и техника вдребезги разлетелась на мелкие составляющие.

Я пристрастился к эмоциям Анестэйши ещё тогда, когда считал её Станиславом Радонежским. Подсел на них, как конченый наркоман. Уже тогда я искал способы оставить мальчишку подле себя как можно дольше и был готов порвать любого, кто коснётся его с дурными намерениями. А сейчас… я тем более не могу отпустить её! Пора признаться, хотя бы самому себе. Меня окончательно и бесповоротно переклинило, я не могу жить без неё, а сама Анестэйша уже давно и прочно вошла в мой близкий круг. Сложно сказать, в какой именно момент это случилось, но это так.

Уже ни на что не надеясь, отправил ей сообщение на коммуникатор, но по рабочим вопросам. Составил расписание для группы, намеренно допустив ошибку. Наслоил лекции по общей медицине и квантовой механике друг на друга. Ответ пришёл незамедлительный.