Космический мусор! Вот на что похожи летающие камни всевозможных форм и размеров! Эта мысль меня осенила, как взрыв сверхновой звезды. Проблемы с синдромом Кесслера можно решить способом, похожим на то, как вселенная создаёт новые планеты. Нужно искусственно заставить сталкиваться самые большие глыбы мусора в единые объекты, а затем, пока они не разрослись до совсем уж огромных, сбивать с орбиты, превращая в метеориты. Таким образом, мусор будет сгорать в атмосфере Захрана, не достигая поверхности земли.

Час двенадцать минут. Мне уже всё равно, сколько у меня осталось времени. Я прикрыла веки и полностью погрузилась в расчёты. Мне не подвластна гравитация, однако, в отличие от астероидов всё, что летает на орбите Захрана, содержит в себе металлы, а значит, если сконструировать достаточно крупные магниты, оно будет налипать на них. Далее необходимо поставить счётчик массы… нет лучше давления. Масса, делённая на площадь соприкосновения с магнитом, – надёжнее. При достижении счётчиком пограничных значений магнит будет устремляться на землю. Сжигать слишком маленькие комья космического мусора затратно с финансовой точки зрения, а слишком большие могут нанести ущерб, если не успеют полностью сгореть в атмосфере до столкновения с Захраном.

Тридцать три минуты. Я рассчитала в уме всё, что могла. Приблизительные объёмы искусственных метеоритов, время уничтожения, мощность магнитов, их стоимость с учётом простейшего модуля автопилотирования… Жаль, что под рукой нет компьютера или хотя бы коммуникатора, чтобы записать вычисления. Жаль, что у меня не будет шанса реализовать свою идею. Теперь-то я знаю, на что можно потратить деньги моего отца. Жаль, что миллионы жителей Захрана так никогда и не увидят настоящее небо. Как же много всего я могла бы, но не успела сделать.

Двадцать минут. Чтобы умереть «легко», перепрограммировала костюм. Теперь он выводит лишь часть углекислого газа. Таким образом, я с каждой минутой буду получать кислорода всё меньше и меньше и вместо того, чтобы умереть в агонии от нехватки воздуха, мозг отключится, и я просто навсегда засну. Надеюсь, что Космический Флот сочинит какую-нибудь историю для моей матери, не хотелось бы, чтобы она по мне горевала. Что касается отца, то сомневаюсь, что он сильно расстроится, узнав о моей кончине.

Голова тяжелеет, я плотнее обхватываю себя за колени. Почему-то поза эмбриона меня успокаивает, хотя и я не чувствую ног уже более двух часов. Думать становится тяжело. Хочется спать.

Одиннадцать минут. Веки закрываются, чтобы больше не открыться. Киар… Я шумно вздохнула, отчего шлем вновь запотел изнутри. Он отказался от меня в пользу звания командора. Даже если моя смерть и потрясёт его, то замену мне он найдёт быстро. Слишком много девушек хотели бы попасть в постель к герою войны. Да что уж там, я и сама не отказалась бы вновь оказаться в его умелых руках… хотя бы ещё один раз… Интересно, он вспомнит обо мне через месяц? Через год?..

Тогда, когда я уже мысленно попрощалась со всеми, кто мне был дорог, и была на грани забытья, чьи-то сильные руки обвили меня за талию и резко дёрнули на себя. Это было последним, что я запомнила.

/командор Киар Леру/

– Где Стася?! – я практически орал на Юлиана, потому что был вне себя от злости.

Когда пришёл в себя в собственном боксе, отодрал капельницу от вены и бросился в медицинский отсек, где док сообщил мне, что по приказу адмирала отправил Анестэйшу на Миттарию.

– Киар, успокойся. Тебе нельзя так нервничать после кислородного голодания.

– Зачем ты отправил Анестэйшу на Миттарию?! – ненависть к родному брату кипела в крови. Неужели он не понимает, что значит для меня Стася? За каким швархом он отправил её в другую систему? Когда теперь я смогу увидеть её и убедиться, что с ней всё в порядке?!

– Ты сам видел, что у девушки был сломан позвоночник, а у расы миттаров самая лучшая медицина. Ты же не хочешь, чтобы девушка до конца жизни осталась калекой? – вкрадчиво спросил меня Юлиан, после чего мне пришлось отпустить его.

– Когда она вернётся на станцию? – уточнил уже тише.

– Не скоро. Возможно, никогда.

Я вновь схватил брата за мундир.

– Ю-ю-юль! – прошипел сквозь зубы. – Что всё это значит?!

– Киар, повторяю, успокойся, – старший брат говорил со мной тем самым вкрадчивым тоном, который я на дух не переносил. – Анестэйше требуется длительная реабилитация, возможно, она физически не сможет продолжить учёбу в Академии.

– Что? – воздух в лёгких закончился так же стремительно, как и несколько часов назад, когда я специально с силой выгонял его из организма, чтобы выйти на несколько драгоценных секунд в открытый космос без шлема.

Моя Стася навсегда останется калекой?! Нет, такого просто не может быть! Я отказываюсь в это верить! Это может произойти с кем угодно, но только не с ней!

– Так будет лучше для всех, – всё тем же спокойным голосом продолжил Юлиан. – Посуди сам. Все в группе Анестэйши заметили, что ты постоянно ею недоволен, ежедневно вызываешь на приватные разговоры, отчитываешь за провинности других кадетов. А ведь я тебя просил, предупреждал не срывать на ней злость! Объяснил, что Анестэйша вошла в мой близкий круг! – Юлиан говорил всё громче и громче. Сложившаяся ситуация проняла на этот раз даже железного адмирала. – Мне так хотелось, чтобы Вы поладили, но судя по всему, я вижу, что мои слова ты как обычно не захотел услышать! Мне доложили, что вчера вечером девушка выбежала из аудитории заплаканная, а утром она выглядела расстроенной и не выспавшейся.

Я издал короткий горловой смешок, поняв, как со стороны выглядело наше со Стасей общение для Юлиана всё это время. А я ведь всего-навсего искал повод, чтобы побыть с ней вдвоём, урвать крохи драгоценного времени. Вселенная! Юль даже не представляет, насколько он не прав в своих догадках… Брат понял мою реакцию неверно.

– Киар, очнись, наконец! Натан Танеко пришёл ко мне с личной просьбой дать девушке другого куратора! Твоя личная неприязнь к ней переходит все границы!

– Юль, ты не понимаешь…

– Да что я не понимаю?! Что ты приревновал меня к девочке, спасшей мою жизнь дважды?! Да, она вошла в мой ближний круг, но и только. Пойми, ты всегда останешься моей семьёй. Понимаю, что после смерти родителей у тебя был только я, но, шварх тебя задери, Киар, тебе уже восемьдесят лет! Пора, наконец, взрослеть! Тебе должно быть стыдно за своё поведение!

– Нет, Юль! Это ты не понимаешь! Анестэйша входит и в мой круг тоже!

Признался брату на одном дыхании и обессиленно осел на кресло позади. Рванул тугой ворот офицерского мундира. Вот так. Признался. Наступило долгое молчание. Юлиан буравил меня подозрительным взглядом, словно пытался проникнуть в мою голову, расколоть, поймать на лжи. К сожалению, я сказал абсолютную правду.

– Сам понял это лишь недавно, – устало потёр переносицу. – Помню твой запрет не играть чувствами девушки, но я и не играю. Просто… всё так сложилось.