— И это была святая правда, — заявила миссисКалтроп, но на сей раз, что я с удовлетворением констатировала, мирно, каковечка.

— А что это была за записка у телефона? —спросила, хмуря брови, мисс Марпл.

— Простите, тут я напутал. Это не было во сне, а какраз перед ним. Я проходил через холл и заметил записку, которую Джоан оставилана случай, если ей будут звонить.

Мисс Марпл наклонилась вперед, на щеках ее выступили розовыепятна.

— Вы меня будете считать очень назойливой и оченьневоспитанной, если я спрошу, что это была за записка? — она взглянула наДжоан. — От всей души прошу у вас прощения, дитя мое.

Джоан все это необычайно забавляло.

— Ну что вы, не стоит, — успокоила онастарушку, — Я, правда, сама уже не припомню ни единого слова, но Джерриэто, может быть, удастся. По-моему, ничего особенного там не было.

Я с важным лицом постарался, как мог, дословно повторитьтекст записки и был необычайно удивлен вниманием, с которым меня слушала миссМарпл.

Я думал, что такая будничная записка разочарует ее, но,подозревая, быть может, в ней завязку сентиментального любовного романа, онакивала головой, улыбалась и явно была довольна.

— Понимаю, — сказала она. — Что-то подобноетам и должно было быть.

Пару мгновений она задумчиво смотрела на меня, а потомпроизнесла нечто совершенно неожиданное:

— Я вижу, что вы очень умный молодой человек — тольконедостаточно верите в себя. А следовало бы!

Джоан фыркнула.

— Ради бога, никогда больше не говорите ему этого! Он итак слишком высокого мнения о себе!

— Успокойся, Джоан, — сказал я укоризненно. —Одна только мисс Марпл меня и понимает!

Старушка вновь взяла в руки свое вязанье.

— Видите ли, — сказала она задумчиво, —успешное убийство очень похоже на ловко проведенный фокус!

— Ловкость рук обманывает взгляд?

— Не только это. Нужно привлечь внимание зрителей ккакой-то другой вещи и другому месту — пустить их по ложному следу.

— Понимаю, — заметил я, — быть может и внашем случае все мы ищем безумца, а это как раз и есть ложный след.

— Я бы лично, — сказала мисс Марпл, —поискала кого-то совершенно нормального.

— Да, — задумался я, — нечто подобное говорили Нэш. Припоминаю, что он даже уточнил, что этот человек должен принадлежать кхорошему обществу.

— Разумеется, — согласилась мисс Марпл. — Этоочень и очень верно.

— Глядите-ка, наконец-то все мы начали в чем-тосоглашаться.

— Нэш считает, — обратился я к миссисКалтроп, — что анонимные письма будут продолжать приходить. А вы какдумаете?

— Возможно, — ответила она, подумав. — Думаю,что да.

— Если полиция считает, что письма должныприходить, — значит, придут, — сказала мисс Марпл.

Я чуть резковато спросил у миссис Калтроп:

— Вам по-прежнему жаль человека, который их пишет?

Она покраснела.

— А почему бы и нет?

— Я с тобой не согласна, золотая моя, — сказаламисс Марпл. — В данном случае нет.

Я чуть не взорвался:

— Эти письма довели женщину до самоубийства и причинилимассу горя и страдания.

— Вы тоже получили такую анонимку, мисс Бертон? —спросила старушка у Джоан.

Джоан засмеялась:

— О да! И были в ней худшие вещи, какие только можнопридумать!

— Похоже, что автор особо взял на прицел молодых икрасивых людей, — сказала мисс Марпл.

— Вот почему мне и странно, что Элси Холланд неполучила ни одной анонимки, — заметил я.

— Погодите, — спросила мисс Марпл, — эта ЭлсиХолланд, о которой вы говорите, мистер Бертон, — это не гувернанткаСиммингтонов?

— Да.

— Может, все-таки получила, только не хочетпризнаться, — сказала Джоан.

— Нет, — стоял я на своем, — я ей верю. И Нэштоже.

— Ну-ну, — сказала мисс Марпл, — становитсягорячо. Это любопытная вещь, которую я пока что услышала.

По дороге домой Джоан заметила мне, что не стоило повторятьдогадку Нэша о том, что анонимки будут продолжать приходить и дальше.

— Почему бы это?

— А вдруг это как раз и есть миссис Калтроп?

— Ну, ты же и сама в это не веришь!

— Не знаю, не знаю. Странная женщина.

Мы снова начали перебирать одну возможность за другой.

Через два дня вечером я возвращался на машине изЭксхемптона. Я там поужинал и только после этого отправился в путь, так что,прежде чем доехал до Лимстока, совсем стемнело.

У машины было что-то не в порядке с фарами, я сбавилскорость, еще раз попытался включить их, а потом все-таки остановился и вылезиз машины посмотреть, в чем дело. Провозившись несколько минут, я все жеисправил повреждение.

На дороге было совершенно пусто. Желающих прогуливатьсяпосле наступления темноты сейчас в Лимстоке не было. Передо мною виднелись ужепервые дома — и среди них уродливое здание Женского союза с высоким щипцомкрыши. Оно вырисовывалось передо мною в слабом свете звезд, и что-то потянуло менязаглянуть туда. Не знаю даже, заметил ли я неясные очертания фигуры,проскользнувшей через ворота, — если да, то это было тольконеопределенное, подсознательное ощущение. Тем не менее я почувствовалнепреодолимое любопытство и желание присмотреться к этому дому поближе.

Ворота были приоткрыты, и я вошел во двор. К дверям велакороткая дорожка и четыре ступеньки.

На мгновенье я остановился в растерянности. Что мне,собственно, нужно здесь? Я и сам не знал. Потом внезапно где-то совсем близко яуслышал шорох. Словно бы зашелестело женское платье.

Я быстро завернул за угол, откуда донесся шорох.

Никого не было видно. Пройдя дальше, я свернул еще за одинугол и оказался уже за домом. В каком-то метре передо мной было открытое окно.

Я подкрался к окну и прислушался. Ни единого звука, но яготов был дать голову на отсечение, что внутри кто-то есть.

Спина моя еще не позволяла проделывать акробатическиеномера, но взобраться на подоконник и спрыгнуть внутрь мне все же удалось. Кнесчастью — не совсем бесшумно.