не присматривалась к ним — это вообще было не принято в обществе Сермира, словно неведомый тумблер в сознании заставлял отводить взгляд, переключая внимание, стоило ему заостриться на чьей-то персоне. Это считалось невежливым и докучливым поведением среди людей.

Молодые лица, сдержанное поведение и такое понятное мне стремление быть в одиночестве — вне виртуального любое дружеское сближение могло нести опасность, это мы усваиваем с самого детства. Каждое рабочее место на расстоянии не менее четырех метров от другого, ограждено полностью скрывающими сотрудника перегородками, проходы — широчайшие, чтобы можно было разойтись, не вызвав дискомфорта — собственно, все это обычные правила социального бытия в Сермире. Прежде я полагала, что так и везде…

Подхватив листы с заявлениями на следующий день, испытала грандиозное облегчение — опять только одна пара. Кажется, теперь дни, когда не будет заявление от желающих оформить развод — станут моими любимыми.

Обострившаяся внимательность не отпускала, двигаясь к выходу я скользила взглядам по экранам работавших в отделе коллег и вдруг поняла — вижу там фактически одно и тоже. Собственно, это мало отличалось от того что делала и я, совершая ежедневные дополнения в общую базу.

Так много сотрудников в брачном ведомстве, но так ли много задач для нас? Бывали дни, когда могли поступить заявления сразу и от трех пар, как накануне, но чаще… были дни, когда в принципе никто не разводился. И, собственно, все что требовалось от брачных судей и сотрудников ведомства — удостовериться в твердости намерений супругов и зафиксировать факт развода. Почему эта мысль не приходила мне в голову прежде: для данной задачи хватило бы двух-трех сотрудников, включая собственно брачного судью. А у нас имелась целая брачная корпорация… И так было всегда, задолго до появления Михала Шлейзу, что, определенно, имеет свои взгляды на бракоразводный процесс и еще добавил нам всем работы.

Глава 9

Спасительный вариант для «перегруженного» мозга — заняться рутинным, отработанным до автоматизма делом. Поймала себя на мысли, что именно этим сейчас занимают — листаю на рабочем экране столбцы с данными, не вдумываясь в смысл действий.

Сегодняшний рабочий день протекал на удивление размеренно, после явно двусмысленной беседы с Ринко Хайгалем меня никто не дергал, больше того — я не видела ни одного их модификатов. Даже Эрин не вышла, пригласить на совместный обед, ограничившись сообщением в личном чате о том, что обед сегодня пропустит.

Мне тоже кусок в горло не лез — аппетита совсем не было. Я даже не позавтракала — побоялась заглянуть с утра на кухню, сразу вспоминала совместный ужин с эмпатом.

Невообразимо! Очередной совершенно невероятный пункт моих жизненных вероятностей, который я с фактической легкостью отмела… Переступила через страх и сделала невозможное. Теперь мне предстоит набраться силы духа и признаться себе: многое из того что запрещено — вполне возможно. И меня не сразила на месте молния, я не умерла в итоге в жутких страданиях. При этом была настолько близко к другому мужчине, что немногим не обнимала его, больше того — он поцеловал меня, опрокинул в воду, а затем… приготовил ужин, который мы съели вместе!

Аааа…

И это я еще вынесла за скобки, пока не способная анализировать, такой домашний и уютный вид эмпата в моем халате и его совершенно невероятное предложение о браке!

Стон вырвался непроизвольно, я обхватила голову руками и в отчаянии упала лицом вниз. День ото дня моя жизнь катится по наклонной самых невообразимых перемен. Теперь еще и необъяснимый интерес к личности ночного «пожирателя» кекса и дикие слухи о моем романе с бывшим шефом.

Аааа…

Стон повторился — отчаяние меня переполняло, не было никакого понимания чего ждать от будущего.

— Марина?! Вам плохо?

Внезапно, вырвав из пучины горестных метаний, меня подхватили за плечи и подняли, практически сдернув с кресла. Первое что я поняла: Михал Шлейзу! Именно новый главный брачный судья, держа практически на весу, всматривался в мое лицо хмурым взглядом. Там вопрос смешался с тревогой и недовольством.

Я снова замечена суровым шефом за отлыниванием от работы! Хороша помощница — вместо своих обязанностей валяется лицом на экране и воет как раненый демон из сказочных кошмаров.

Во рту мгновенно пересохло, а губы затряслись — я поняла, что рискую расплакаться, спровоцировав истерику. Это наверняка так впечатлит неумолимого Михала, что я стану первым уволенным сотрудником за все время существования ведомства.

— Да… — удалось проблеять только слабый ответ.

В этот конкретный момент мне действительно поплохело до критического уровня — работать в таком эмоционально-надрывном состоянии я была не в силах. Моя выдержка достигла предела — тот факт, что мужчина был близко, прикасался ко мне, пусть он и держал меня на максимальном отстранении, но меня это не пугало! На общем фоне моих неразрешимых проблем присутствие рядом Михала уже не казалось значимым.

— Сейчас позову Эрин, — как-то озадаченно откликнулся шеф, плавно опуская меня на рабочее кресло. — Или надо вызвать медицинского робота? У вас что-то болит?

Если б меня сейчас не душили слезы, я б рассмеялась — настолько неверящим тоном модификат озвучил последний вопрос. Впрочем, возможно они избавлены от хворей и от болей их сопровождающих? Я этого не знала.

— Ждите здесь, — непререкаемым тоном, словно бы я могла резко сорваться и сбежать, распорядился шеф и быстро скрылся в направлении приемной.

Я же, понимая, что зубы стучат словно я в ледяной пещере, а руки вцепились в подлокотники кресла, силясь совладать с дрожью, четко осознала — мне действительно плохо. Нервный срыв? Прежде я о подобном только читала, полагая каким-то пережитком прошлого. Сейчас человеческая жизнь была настолько комфортной и распланированной, что не появлялось поводов для пограничных эмоций.

Чувство стыда опалило душу, позволяя чуть прояснить замутненный паникой разум. Какой странной я должна казаться на общем фоне? Сколько беспокойств доставляю окружающим? Стану случаем, о котором будут рассказывать многим поколениям новичков? Как о призраке коллеги-неудачницы, ночами бродящей по нашему длинному коридору.

— Она говорила, что последние дни чувствует себя неважно, — донесся до меня неизменно спокойный голос Эрин.

И точно, я же так объяснила ей причину неизменной иллюзии, которую упорно использовала в последние дни.

— Да? — голос Михала звучал осуждающе, он явно был из числа тех, кто не признавал слабостей как за собой, так и за другими.

Его поведение со мной тоже казалось странным, это не было похоже на те деловые и совершенно нейтральные отношения с Дивом Элексом, но при всем очевидном и беспочвенном внимании я ощущала… предвзятость. Словно