Я хихикнула. Ну надо же. Володя Костинрассказал мне, что подобный бизнес существует в арабских странах, где дуряттуристов из Европы. Предлагают глупым белым людям покататься на верблюде закопейки и самым честным образом их возят. Вот только когда приходит времяслезать с горбатого, начинаются проблемы. Покинуть «корабль пустыни» можно лишьтогда, когда он лежит. Так вот за то, чтобы уложить верблюда, погонщики просятнемалую сумму. И, как правило, получают ее. Привыкшее к зною животное можетбезо всякого вреда для здоровья простоять целый день под палящим солнцем, атуристы не настолько выносливы, через минут десять ломаются и готовы отдать чтоугодно, лишь бы убраться в тенек.

У нас верблюдов нет, зато есть общественныетуалеты. Мыкола в полном негодовании принялся колотиться в кабинке, но железнаядверь даже не дрогнула, а дежурная была непреклонна. В конце концов мужиксдался, просунул в щель сторублевую бумажку, но дверь не открылась. Взвыв отобиды, Кружко забил в створку кулаком, и тут наконец мошенница загремелашпингалетом.

– Я шла мимо, – отбивалась я, –услышала вопли и отодвинула щеколду, думала, мальчишки баловались.

– Врет, – заявил парень, – этоона, я узнал. Куртка розовая, шапочка серая…

– Да в таких куртках пол-Москвы ходит!

– Ага, – заявил Николай. –А это что, глядите!

Милиционеры уставились во все глаза насторублевую купюру, валявшуюся на снегу.

– Выбросила, гадина, – бушевалКружко, – чтобы улик не было!

Ну не идиот ли! Да у меня в кошельке лежат триточно такие же бумажки, все одинаковые, розовые…

Но патрульным последний аргумент показалсявесомым, и они потащили нас в отделение.

В дежурной части я строго сказала:

– Вот что, господа, я имею право нателефонный звонок.

– Ты адвокат? – насторожился полный,похожий на небритого кабана капитан.

– Нет, но закон я знаю!

– Здесь я закон, – хмыкнулкапитан, – а ты мошенница. Давно поймать хотели.

– Немедленно позвоните вот по этомуномеру майору Костину, майору Самоненко или майору Митрофанову…

– Зачем? – насторожилсякапитан. – Да кто вы такая?

Отметив, что «кабан» перешел со мной на «вы»,я гордо ответила:

– Полковник Романова, к сожалению, неимею при себе документов, но эти люди подтвердят мою личность. Давайте,капитан, шевелитесь, мне недосуг с вами время терять…

То, что произошло дальше, лишний раздоказывает: если держаться в милиции нагло и с апломбом, бравые сотрудникиправоохранительных органов теряются. К тому же они все боятся начальства.Капитан поверил «полковнику» безоговорочно, потому что до выяснения личностизапер не в обезьяннике, а в кабинете, правда, с решетками на окнах, и даже далпочитать газету «Петровка, 38».

Я легла на продавленный диван, вытянула ноги ипоежилась. Топить уже перестали, а холод стоит зверский, так и простудитьсянедолго, могли бы чаю предложить с булочками!

Где-то через час загремел замок, и в «тюрьму»вошли неизвестный мне майор и Слава Самоненко.

– Полковник Романова, – сказалСлавка, – за вами приехали.

Решив не выпадать из роли начальства, ярявкнула:

– Почему так долго, просто безобразие!

– Уж извините, – сказалмайор, – но у нас столько жалоб на женщину, что возле туалетов промышляет,никак не поймаем!

– Что же тут трудного? – удивиласья. – Она же двери открывает после того, как деньги получит? Неужели никтоеще ее за руку не схватил?

– Хитрая она очень, – пояснилмайор, – работает на пару с мужиком-бомжом. Дожидается, когда настоящаядежурная на обед уйдет, и садится у будочек. Всех подряд не обирает, выискиваетхорошо одетых мужчин и женщин да каким-то невероятным образом вычисляет провинциалов,справедливо полагая, что те будут менее конфликтны, чем москвичи. Затемзапирает щеколду, требует сто рублей, но сама никогда не открывает туалет,отходит в сторону и смешивается с толпой. Потом к сортиру подходит бомж иосвобождает узника. Его, естественно, не бьют. Мужик с самым честным видомбормочет:

– Иду мимо, а ты орешь, вот и решилпомочь.

Поскольку в туалет впускала женщина и сторублей требовала тоже она, то бомжу доставались благодарность и мелочь на пиво.

– Почему же сегодня она деньги невзяла? – удивилась я. – Сторублевка-то у будки валялась!

– Черт ее знает! – в сердцахвоскликнул майор. – Может, патруля испугалась!

– Пойдемте, полковник, – велелСамоненко.

Мы вышли на улицу, Славка открыл побитые«Жигули» и сурово сказал:

– В следующий раз представляйся генераломили уж сразу маршалом!

– А что, бывает маршал милиции? –изумилась я.

Самоненко сердито сказал:

– Садись.

– Спасибо, на метро быстрей.

– Садись, говорю.

Я покорно влезла в салон, и «пятерка»,дребезжа всеми внутренностями, покатила по проспекту. Кто уверен, чтосотрудники МВД все поголовно берут взятки, пусть взглянет на этот, с позволениясказать, автомобиль, и сразу изменит свое мнение.

– Здорово тетка придумала, –вздохнула я, чтобы нарушить тягостное молчание.

Славка притормозил у светофора и, закуривая,ответил:

– Бизнес на говне прибылен для всех.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама посуди. Передвижная кабинка стоитпримерно тысячу долларов, сколько это по курсу?

– Ну, примерно двадцать девять тысяч!

– Давай считать тридцать. Теперь раскиньмозгами: один заход приносит четыре рубля, в день такую кабинку посещает околотрехсот человек, значит…

– Тысяча двести, – протянулая, – за месяц окупится.

– И начнет приносить чистуюприбыль, – закончил Славка. – Представляешь, какой богатенькийБуратино хозяин клозетов? Обслуживать их копейки стоит, бабульки-дежурныеерунду получают, очищать бак тоже недорого. Между прочим, у будок есть срокэксплуатации, угадай, куда их девают, когда он прошел? Дачникам продают.

– Правда?