– Бога ради, – сказал Мазур с величайшимсмирением, – кто мы такие, чтобы препятствовать?

Пропустив мимо ушей явную иронию (которую не мог непочуять), капитан вместе с напарником удалился в ту же самую дверь. Через паруминут оба показались оттуда, вооруженные германскими автоматами, с объемистыми,определенно тяжелыми сумками и рацией в зеленом пластиковом футляре – армейскаямодель типа «Эр-пи-6», компактная и достаточно мощная, чтобы связаться отсюдасо столицей. «Ребята не мелочатся, – подумал Мазур неприязненно, – всумках у них, дураку ясно, еще немалый арсенал. Надо же, крепенько озаботилсястарина Мванги сохранностью камешков... интересно, знает все же что-токонкретно или просто исходит из горького жизненного опыта? Для этих двоих –никакой разницы».

Они проделали обратный путь уже вчетвером, их точно так жесопровождали сначала майор, потом лейтенант и, наконец, капрал, на каждом постудокументы – у всех четверых проверяли с тем же рвением и скрупулезностью,словно видели впервые, да вдобавок всякий раз заставляли предъявить охапкудокументов на груз и дважды попросили расписаться. К капитану и лейтенанту нималейшего снисхождения проявлено не было, на них таращились с той же заученнойподозрительностью и документы разглядывали так, словно надеялись уличить в кучегрехов и преступлений.

Армейский джип с капралом за рулем, предназначенный для них,двинулся в путь в сопровождении второго, где в тесноте, да не в обидеразместились пятеро «алмазных спецназовцев» и пулемет на кронштейне. Мазуру этопоказалось совершенно идиотской предосторожностью, они как-никак были в самомсердце прииска, посреди минных полей, многочисленных полос колючки, поясовсигнализации и уймы вооруженного народа. Но ничего не попишешь, в каждоммонастыре свой устав...

Чтобы попасть на взлетную полосу, пришлось миновать ещечетыре поста-заграждения. На каждом – проверки всех имеющихся документов,сличение фотографий с оригиналами и прочие забавы.

К счастью, и это кончилось, машины помчались по бетонке,слева тянулся уходящий за горизонт тройной ряд колючки, справа раскинулосьнемаленькое бетонное поле. Летательных аппаратов тяжелее воздуха, правда, быломаловато – огромный транспортник, два боевых вертолета да легкий биплан,неизвестно что тут делавший. Ну, а аппаратов легче воздуха не было вовсе.

Их птичка стояла в персональном загоне – квадрате,отмеченном широкими белыми линиями и огромной буквой «R», неведомо чтоозначавшей. Поодаль бдительно прохаживались два спецназовца. Оба винта легкогосамолетика, довольно новой восьмиместной игрушки, уже вращались – Шарльзапустил моторы, увидев их издали.

Стали выгружаться. Лейтенант потащил свое барахлишко всамолет, не дожидаясь приглашения, а капитан бережно опустил на бетонку рацию,присел на корточки, надел наушники и принялся крутить верньеры. Мазур, стоя надним, воззрился вопросительно. Капитан снизошел до объяснения:

– Я обязан сообщить, что мы вылетаем. Короткое условноесообщение.

Мазур равнодушно кивнул. Сквозь идеально чистое лобовое стекловидно было, что Шарль, напялив наушники, занят тем же самым – вышел на связь состолицей, чтобы передать условную фразу. Ее содержанием Мазур не интересовался:в таких случаях возможна любая ерунда – «бабушка приехала», «теща померла»,«порося загрипповало». Какая разница?

Закончив передачу, Шарль распахнул дверцу со своей стороны,ловко спрыгнул на бетонку, подошел к Мазуру и кивнул в знак того, что всесделано правильно, сигнал принят. Оглянулся:

– А это что за клоуны?

– Полетят с нами, – сказал Мазур сухо. –Спецконвой. Новый циркуляр из столицы, в целях повышения бдительности ипрочего...

– Пон-н-ятно, – процедил пилот, глядя на нежданныхспутников с совершенно мирным и невозмутимым лицом, только глаза сузились. Онопределенно думал о том же, что и Мазур, но, в отличие от Мазура, сразу видно,нимало не терзается угрызениями совести.

Потом сел в самолет, где уже устроились все прочие.Обнаружив, что остался в одиночестве, Мазур повернулся, но высоченныйспецназовский лейтенант проворно загородил ему дорогу, подсунул очередной бланксугубо официального вида, держа наготове авторучку:

– Сэр, требуется расписаться...

– Что еще?

– Ваша подпись свидетельствует, что вы выходите из зоны моейответственности. Таков порядок...

Мазур украсив бумагу лихим росчерком, кивнул верзиле, однимпрыжком оказался в салоне. Захлопнул за собой дверцу, сел у окошка. Взвыливинты, самолет дрогнул и тронулся с места, стал выруливать влево, на взлетнуюполосу.

Мазур небрежно повернул голову – словно бы случайно. Обанавязанных им спутника сидели с каменными лицами, положив руки на колени, какживые подобия известных статуй фараонов в Египте. Один примостился впередидвери, второй – позади, с таким видом, словно они опасались, что кто-то изприсутствующих ломанется с бесценным грузом наружу. Хорошо еще, тарахтелки своиприслонили к креслам, а не держали на изготовку. Вид у них был ревностный доидиотизма – и ведь не специально так держатся ради данного конкретного случая,надо полагать, они всегда такие при исполнении, придурки...

* * *

...На исходе – пятьдесят пятая минута полета, исполненнаявсе того же ровного гула моторов. Время от времени Мазур столь же небрежноповорачивался в кресле, окидывая взглядом салон. Анка, давно откинувшая спинку,притворялась, что дремлет. Капитан и лейтенант восседали на прежних местах, тои дело поглядывая в окна так, словно опасались, что лихие абордажи случаются ив воздухе.

Вряд ли эта парочка ощущала разлившееся в салоне напряжение,а оно крепло, нарастало. Через несколько минут, согласно первоначальному плану,от которого никто не собирался отклоняться, Шарль должен был положить самолетна новый курс – тридцать восемь градусов, юго-запад, иначе все летит к черту,разработанный маршрут накрывается медным тазом и придется в темпе придумыватьчто-то новое. А как прикажете общаться меж собой касаемо изменений в программепри этих двух дуболомах? Не нашлось никакого экзотического наречия, котороезнали бы они трое. И не записками же обмениваться?

Шарль уже пару раз оборачивался, встречался с Мазуромвзглядом – он, похоже, начинал нервничать настолько, что это прорывалосьнаружу. Анка держалась не в пример спокойнее, но и ее выразительный взглядговорил о том же: пора что-то решать...

И уж совсем не понравилась Мазуру извлеченная капитаном извнутреннего кармана небольшая черная коробочка. Капитан не походил наразгильдяя, который вопреки уставам будет забавляться в столь ответственныймомент с электронной игрушкой. Так и впился цепким взором в невидимый Мазуруэкран, ничего не нажимает, не включает, просто таращится... На рацию что-то непохоже. Самое скверное, если у него там прибор спутниковой навигации, давноставший обыденным даже у грибников с рыбаками джи-пи-эс. Ничего невероятного втаком предположении нет: вполне может еще и бдительно надзирать за маршрутом,сравнивая его с предписанным. Если так – скверно. Скоро, скоро...