Фамильяры вскинули головы и уставились на дятлов. Те вонзили клювы в кору, и деревья начали двигаться!

– Скайлар, скорее! Вставь Агат в дыру! – завопил Элдвин.

Стволы мощных дубов согнулись, а ветви принялись пригоршнями набирать камни и швырять их в троих друзей на дне ущелья. Элдвина едва не пришибло здоровенным куском песчаника. Гилберт и Скайлар тоже едва-едва увернулись от первого залпа.

– Отсюда выхода нет! – крикнул Гилберт. – Скайлар, давай!

Голубая сойка метнулась к отверстию в каменной паутине. Дятлы словно приклеились клювами к коре, а дубы повиновались им, как марионетки. Ветви зачерпнули вторую порцию зазубренных обломков и запустили в фамильяров. Элдвин попытался сдержать атаку с помощью телекинеза, но куда там: очень уж мощные удары сыпались сверху. Преимущество на стороне дятлов, ничего не попишешь. Троице точно не выстоять под этим каменным шквалом.

Скайлар взметнулась вверх из ущелья, где оказались запертыми Элдвин с Гилбертом. Это не помогло: дубы принялись забрасывать ее камнями в воздухе. Бац! И камень вышиб Агат из сойкиных лап.

– Элдвин, камень! – закричала Скайлар.

Элдвин сосредоточился было, пытаясь силой мысли направить Агат к отверстию. Но тут, как назло, два дерева разом швырнули в него валун раз в шесть больше его. Спасения в этот раз не было. Способности у него невыдающиеся; если уж небольшие камни остановить ему не по силам, то что говорить о такой громадине. Кажется, это конец. Элдвин собрал все свое мужество и приготовился пасть смертью героя. Рядом Гилберт прикрыл лапками глаза.

А потом глыба почему-то повисла в воздухе. Гилберт опасливо глянул в щелку между раздвинутыми пальцами.

– Элдвин, получилось! – восторженно квакнул он.

– Да это не я, – ответил кот.

Впрочем, о чудесном избавлении можно поразмыслить и потом. Элдвин снова сосредоточился на самоцвете и отправил его по воздуху прямо в отверстие посреди каменной паутины. Трещины в камне тут же раздались, и у подножия глыбы возникла дверь. За ней сиял темный провал пещеры.

Деревья, повинуясь дятлам, все еще метали валуны в фамильяров, но – странное дело! – все брошенные камни зависали в воздухе. Скайлар нырнула назад в ущелье, и вся троица поспешила скрыться в пещере.

Но прежде чем они окончательно углубились во тьму, Элдвин оглянулся. На вершине высокого утеса он различил какую-то фигуру. Это был кот.

В отличие от Скайлар и Гилберта Элдвин считал, что их удивительное спасение от эхозверя – чистая случайность. Просто из Пограничных земель явилось еще какое-то чудище и решило подраться с эхозверем за территорию. Но теперь, когда чудо случилось во второй раз, Элдвин поневоле уверился, что кто-то издали присматривает за ними и защищает их. И он способен двигать предметы силой мысли. А значит, этот кто-то – кот из Мэйденмира.

– Элдвин, не отставай, – позвала Скайлар, прервав его размышления.

Элдвин с трудом заставил себя послушаться. Если подождать еще немного, вдруг этот кот выйдет на лунный свет? Возможно, тогда Элдвин его узнает. Но времени на ожидание не было, и Элдвин кинулся во мрак, следуя за сверкающими отпечатками отцовских лап.

Вскоре открытая дверь осталась далеко позади, и фамильяры очутились в почти кромешной темноте. Элдвину, правда, светили следы; Скайлар и Гилберту приходилось довольствоваться бледно-зеленым сиянием плесени на стенах. С потолка сочилась вода, и капли, падая на пол, рождали гулкое эхо в подземных залах. За каждой сотней ступенек следовала развилка; миновав пятую или шестую, Элдвин решил, что дятлам точно до них не добраться, – затеряются в лабиринте сталактитов и сталагмитов.

– Ты видел, кто помог нам? – спросил Гилберт.

– Нет, – отозвался Элдвин.

Но в глубине души он отчаянно надеялся, что их защитник и есть тот, по чьим стопам они идут, – то есть Баксли. Элдвин порадовался про себя, что в темноте друзья не видят его глаз. Не могут разглядеть в них тоску и надежду на нечто несбыточное.

произнесла Скайлар. – Давайте в этот раз повнимательнее, чтобы снова не пропустить подсказки. Мы подошли к окончанию песенки. Значит, Ирбисова Корона где-то близко.

– Кажется, мои глаза привыкли к темноте, – сообщил Гилберт. – Если где-то тут завалялся черный изогнутый клинок, я его найду. – С этими словами лягух врезался в небольшую известняковую колонну.

– В мешочке Баксли есть два камня, – напомнил Элдвин. – Можем зажечь факел, чтобы было посветлее.

– Я придумал кое-что получше, – объявил лягух. – Сейчас вызову духа огня.

– Может, пусть лучше Скайлар, – неуверенно мяукнул Элдвин. – Она уже это делала.

– Пусть побережет ингредиенты, – фыркнул Гилберт. – Глядите, что у меня есть.

Скайлар недоверчиво покосилась на Гилберта, но тот как ни в чем не бывало выудил один из свитков Марианны и зашарил в рюкзачке в поисках ингредиентов. Отыскав белладонну, ягоды можжевельника и листья шалфея, лягух подбросил их в воздух и нараспев произнес:

– Жар и пламя, будьте с нами!

Что-то мигнуло, и в воздухе вспыхнула огненная фея; ее крошечный силуэт пламенел оранжевым светом. Гилберт расплылся в улыбке. Не такой уж он, выходит, никчемный, что и требовалось доказать.

– Получилось! – радовался лягух. – Заклинание сработа…

Внезапно огненная фея задрожала и обернулась бешеным огненным шаром. Он дыхнул дымом прямо в нос Гилберту и заметался в стенах пещеры, по пути едва не снеся голову Скайлар. Сойка и лягух пригнулись. Наконец шар с треском приземлился в луже и, издав яростное шипение, погас.

Гилберт стряхнул сажу с век.

– Вот, возьми, – скорбно сказал он, вручая Элдвину Марианнины свитки. – Пусть лучше у тебя будут. Так надежнее. – Лягух вытянул из-за спины копьецо и упер его в землю. – И это тоже бери. В моих лапах даже бутонный рюкзачок и то угроза.

– Ну уж рюкзачок-то не опасен, – примирительно заметил Элдвин.

– Не знаю, не знаю. И проверять не хочу, – заявил лягух, стаскивая с плеч травяные лямки рюкзачка. – Хотя глупо, конечно, разбазаривать отличных личинок. Или червячков. – Лягух покопался в рюкзачке и извлек две связки извивающихся червяков и серебряную цепочку с бусинами из логова мавпов. – Я для вас лишь обуза, – горестно заключил он. – Я хочу вернуться во дворец и быть рядом с Марианной, вот и все.

Вдруг одна из двух синих бусин засияла и завертелась. Гилберт даже сощурился – таким ярким было ее свечение. Перед фамильярами возникла большая деревянная дверь с медным кольцом посередине.