По спине пробежали мурашки. Он хотел отвести взгляд, спрятаться. Но как это поможет ему спастись от правды?

Голос становился все жестче. Его интонации искажались, приобретали издевательские нотки.

«Ты с легкостью вспомнишь всех преступников, с которыми работал последний месяц, но назовешь ли дату рождения своей жены?»

Над ним нависла тяжелая тень. Он чувствовал, как ее взгляд проникает в душу, просматривает все воспоминания, словно они были сложены в картотеке. Солгать было невозможно: голос знал абсолютно все.

«Понимаешь?»

Тень опустилась к его лицу. Их разделили всего несколько сантиметров. Он с трудом сглотнул подступившую слюну, и только тогда заметил, что тень не сдвинулась с места и на сантиметр: растягивалась ее «шея».

«Ты заслужил это».

Ветер усилился. Он разбросал снег по крыше и словно бешеный крутился вокруг. Его раскачивало из стороны в сторону, как тонкую веточку дерева.

Тень смотрела на него бесстрастно, не осуждала, не насмехалась. Она чего-то выжидала.

«Это ты во всем виноват, – продолжал голос уже спокойно. – Ты сам сделал свой выбор. И не говори, что не знал, к чему все придет».

Нет! Он…

«Ты прекрасно все знал! Задумывался над этим каждое утро, когда прикладывал свою карту к турникету. Надеялся уйти раньше, но все равно оставался до последнего. Хотя тебя никто не заставлял».

Но его карьера! Он должен был сделать это, чтобы подняться и!..

Глаза тени закружились, как будто она раздумывала над чем-то.

«Вот она, твоя карьера. Надеюсь, теперь ты счастлив».

Ветер неожиданно исчез. Он оглянулся, чтобы убедиться в этом, а когда повернулся обратно, обнаружил, что тень тоже пропала. Как и голос.

Он остался один.

Абсолютно.

А под ногами, на улицах, бурлила жизнь. Люди встречали других людей, ходили парочками, группами. И только он был один, без семьи, без друзей, даже без этого всезнающего голоса.

Удостоверение сотрудника прожигало пиджак, кожу. Этот жар доходил до самых костей.

Звание – вот и все, что у него осталось. Но какой в нем смысл, если ни один человек не обрадуется, узнав о его повышении?

– Я сам… – признался наконец он. – Сам все разрушил.

На плечи опустились тяжелые лапы тени. Она опять вытянула шею и прошептала на ухо:

«Именно».

За спиной скрипнула дверь, и послышались осторожные шаги.

– Эй, мистер! С вами все в порядке?

Он оглянулся на охранника. Тот топтался около заборчика, не решаясь выйти за безопасную зону, и глядел на него не то с подозрением, не то с откровенным ужасом.

Фонарик выхватил край крыши, рядом с которым он стоял.

– С вами все в порядке? – спросил охранник дрожащим голосом.

Он устало кивнул.

– Да. Все отлично.

И под восторженный смех голоса сделал последний шаг вперед.

* * *

За завтраком Ризар наслаждался тишиной и спокойствием…

Ровно до того момента, пока перед ним не появилась какая-то светловолосая девчонка. Та ударила по столу с такой силой, что даже тарелка подпрыгнула. Дрожь перебросилась на стул, волной прокатилась по телу и оказалась в руке, так что он едва вилку не выронил.

– Это же ты Ризарий?

В столовой так редко происходило что-либо интересное, что ее выходка тут же привлекла внимание всех учеников, находившихся здесь. Ризар намеренно выбирал место в каком-нибудь темном углу, чтобы оставаться незамеченным, но сейчас укромный уголок стал для него клеткой. Любопытные взгляды впивались в лицо, подобно стрелам.

Он с раздражением уставился на девчонку: она тяжело дышала, щеки ее раскраснелись, как после долгой пробежки, а волосы растрепались по плечам. Челка и вовсе прилипла ко лбу.

– Ну?

Она прищурилась.

– Значит, все-таки ты.

Ризар пристально оглядел ее. У него была выдающаяся память, такую называют «фотографической». Достаточно было увидеть человека один раз, чтобы потом еще долго не забывать его. И хоть имени наглой девчонки он не знал, но был уверен, что раньше пересекался с ней.

– Ты хотя бы понимаешь, что наделал? – процедила сквозь зубы она.

Ее затрясло. Ризар обратил внимание на сжатые кулаки: неужели хочет ударить его?

Из-за ее спины показалась вторая девочка и застенчиво потянула первую за рукав пиджака. У них обоих на воротниках были единицы.

– Роза, не надо…

– Точно, – сказал Ризар. – Вы подруги Аргез.

Он видел их всего пару раз и намеренно старался не запоминать, но, как назло, их образ все равно отложился в голове. Ни в одной из них не было ничего выдающегося: ни магии, ни ума, ни родословной.

– О, наконец-то вспомнил! – с сарказмом воскликнула Роза и всплеснула руками. Ее подруга на всякий случай отпрянула. – Так что, понимаешь теперь?

– Нет, – искренне признался Ризар.

Он не успел моргнуть, как «Роза» ухватила его за галстук и одним грубым движением поставила на ноги. Как Ризар ни старался, скрыть удивления не вышло. Хоть они и были одного возраста, но, похоже, он значительно уступал ей в силе. И еще немного в росте.

– Ты должен извиниться перед ней.

Она чеканила слова с такой силой, что, записывая их на бумаге, следовало бы после каждого точку поставить.

Ризар усмехнулся.

Хватка девочки немного ослабла. Ее рот приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать, но не знала, что именно.

– Извиниться? – переспросил он. – А с чего я должен извиняться?

– Да как так… – прошептала «Роза». – Ты… Ты довел ее до слез. А она тебя считала самым близким…

Она внезапно замолчала, углядев нечто в его глазах.

– Ты не понимаешь, да?

«Роза» покачала головой и отпустила его. Краем глаза Ризар заметил, как неровно лег галстук, и тут же поправил его.

Девочка тем временем побежденно отступила: она решила сдаться. И правильно сделала, одним разговором ей ничего не добиться. Подруга уже протянула руки, чтобы приобнять ее, но «Роза» встрепенулась, как тонущий человек, который из последних сил делает еще один рывок.

– А мне-то казалось, что Аргез настоящий ангел: добрая, чувственная, заботливая. Но, видимо, даже ангелы совершают ошибки. Ей не следовало оставлять в своем сердце место такому человеку, как ты.

Ризар пожал плечами.

– Действительно, ошибка…

Бах!

Лицо как будто раскаленным металлом прижгли. Боль была настолько внезапной и резкой, что в глазах заблестели искры. Он растерянно прикоснулся пальцами «опаленной» щеки. Если бы девочка вложила в удар хоть немного больше силы, наверно, и вовсе кожу содрала бы.

В ее глазах стояли слезы не то от обиды, не то из-за горящей руки. Она поджала губы и бросилась к выходу. Подруга с криком помчалась за ней.

А Ризар стоял в тишине еще какие-то время. Когда послышался первый шепот, он