ее служанка поставила передо мной тарелку с едой и налила мне в кубок вина. Трапезничать в такой ситуации – проявить черствость, поэтому я пригубил вина и сочувствующе кивнул, побуждая принцессу продолжить.

Федра открыла рот, закрыла его и снова открыла. Ее личико сморщилось, и она выпалила:

– Меня изнасиловал Ипполит.

Не скажу, что сильно удивился. Ипполит всегда казался мне из той породы мужчин, которые верны богиням, пока верх не возьмут их низменные инстинкты. Однако я потрясенно округлил глаза.

– Принц? Бедная, бедная девочка.

Слезы градом покатились по ее щекам. Служанка подала мне тряпочку, которую я передал Федре – видимо, для того чтобы она высморкалась. Я гладил ее по руке, играя взятую на себя отеческую роль для девочки, оказавшейся вдали от дома, а сам напряженно размышлял, как получше использовать полученную информацию.

Принцесса снова говорила, но теперь уже глухим от слез голосом, и я с трудом разбирал ее слова. Насколько я понял, она просила совета: выдать ли дитя за ребенка Посейдона?

– Можно сделать и так, но Тесей убьет ребенка, – вырвалось у меня, прежде чем я смог себя остановить.

На лице Федры отразилось изумление.

– Если поверит, что дитя – ребенок бога? Или если остальные в это поверят?

– И в том и в другом случае. Тесей – суровый человек. О, совсем необязательно, что это будет выглядеть убийством. К примеру, несчастный случай на колеснице или в море. Подозреваю, то же самое ждет и вас.

Принцесса растерянно моргнула. Девочка, вероятно, впервые начала осознавать, в каком мире живет.

– Тогда что мне делать? – В ее расширившихся глазах плескалась яркая синь.

На мгновение меня захватила мысль о том, чтобы сбить эту юную невинную девицу с пути, воспользоваться ею так же, как и другие мужчины в ее жизни.

Будь она моей настоящей дочерью, я бы спросил ее или, скорее, служанку, не поздно ли еще воспользоваться травами, чтобы избавиться от возникшего неудобства. Но я чувствовал, что не такого отеческого совета ждет от меня Федра.

– Мне нужно подумать, – медленно сказал я. – Дадите мне немного времени?

– Время принцессы ограничено, – вмешалась служанка.

Несвойственная ей дерзость и беспокойство в голосе говорили о том, что она тоже рассчитывает на травы, которые избавят принцессу от неприятности с животом. Но я не знал, правильный ли это путь. В сознании брезжил план, но мне необходимо было его тщательно продумать вдали от васильковых глаз.

– Думайте столько времени, сколько потребуется, – твердо произнесла Федра. – Я подожду.

Я склонил голову и поднялся, не поев.

– Не смею дольше задерживать вас, ваше величество. Вам нужен покой. Я поужинаю у себя.

– Я соберу вам еду, – сказала служанка, но только после гневного взгляда Федры.

Видно, я ей не нравился. И она не первая, у кого я вызывал неприязнь.

– Буду очень благодарен, – ответил я. – Старому холостяку редко перепадают изысканные кушанья, приготовленные служанками благородных господ.

Лесть не возымела эффекта, но я другого и не ждал. Я вышел из покоев принцессы, дав знак, чтобы служанка принесла мне пищу сама. Не хватало еще, чтобы меня увидели в коридоре с тарелками в руках, как какого-нибудь слугу.

* * *

Вернувшись в свои комнаты, я налил себе еще вина. Принцесса вручила мне настоящий подарок – возможность уничтожить самого Тесея. Если я, конечно, использую сведения осторожно и с умом. Федра доверяет мне и, без сомнения, последует заданным мною курсом. Но этот курс нужно для начала наметить и проложить.

С одной стороны, думал я, постукивая по столу пальцами левой руки, Тесей любит своего сына Ипполита как никого другого. Это бесспорно. Он гордится мальчиком, хотя не могу взять в толк, чем именно. Он не замечает у сына пороков, которые никогда не простил бы другим.

С другой стороны, он зациклен на своей драгоценной демократии, благодаря которой может стать прародителем не только мальчишки, но и целой политической системы и оставить наследие всему миру. Без нее он лишь беспринципный искатель приключений, воспитавший сына с сомнительными качествами. Без нее люди не узнают, насколько у Тесея незаурядный ум и светлая голова. Он прослывет лишь дружком Геракла, насильником амазонки, похитителем девушек и убийцей Минотавра. Попадет в один разряд героев-полубогов, таких как Ясон и Перикл. Они годятся для легенд и красивых сказаний, что поют странствующие певцы, но и только. Тесей жаждет большего: прослыть государственным деятелем.

Кубок опустел, и я зло махнул слуге, чтобы тот наполнил его. Мне сейчас некогда отвлекаться на мелочи. Тесею придется выбирать: спасать сына или продолжать свой политический путь. Мне вспомнилось, каким видится Тесею правосудие в его новой системе правления, и я улыбнулся.

Вверит ли Тесей жизнь и свободу своего ненаглядного сынка суду и голосованию мужей-афинян? Мужчины своенравны и, хотя у Ипполита есть друзья, самого Тесея недолюбливают. Я уже вижу, к чему это приведет.

Тихое покашливание вырвало меня из мыслей, и я развернулся, чтобы отругать слугу, но меня потревожил не он. Пришла Кандакия, служанка Федры. Она сжимала в руках тарелку с едой. Я принял блюдо, учтиво кивнув. Служанка шагнула к двери, но потом опять повернулась ко мне.

– Господин, прошу вас, принцесса достаточно настрадалась.

– Я понимаю. Но она сильнее, чем тебе кажется.

– Вы можете организовать ее отплытие на Крит? – взмолилась Кандакия, заламывая руки. – Я слышала, у вас есть деньги и ресурсы. Вы не можете подготовить корабль?..

Служанка запнулась, слова замерли на ее губах. Она увидела ответ на моем лице. Я даже не стал его скрывать. Никакой корабль я готовить не собираюсь.

– Царица просила моей помощи, и я помогу ей, – мягко ответил я. – Наш дворец – опасное место, и я не могу гарантировать Федре безопасность, но я постараюсь помочь ей.

Кандакия печально кивнула. Больше она ничего сделать не могла.

Провожая ее взглядом, я задавался вопросом: отчего женщины столь глубоко проникаются чувствами к тем, кому служат?

Кандакия

Я покинула комнаты Трифона с противным привкусом во рту. Мне не то чтобы не нравился этот мужчина, я просто ему не доверяла. Если женщины небезразличны Трифону, то почему он не женился? Если ему свойственны отеческие качества, то почему у него нет детей?

Федра не будет меня слушать.

Она и не слушала, поскольку к моему возвращению уже крепко спала. И впервые с того дня, как она вернулась из леса, лицо ее было умиротворенным и гладким, без единой морщинки от беспокойства. Жаль, я не разделяла ее спокойствия и облегчения.

Утром я ждала от Трифона сообщения, поэтому растерялась, увидев за порогом его самого, когда пошла открыть дверь на стук, прервавший наш завтрак. Смешавшись, я пробормотала, что мне надо подготовить принцессу к приему посетителей.

Сидя на своей кровати, я наблюдала за происходящим в главной комнате через оставленную приоткрытой дверь. Сначала Трифон взял руки Федры в свои – меня от этого его жеста пробирала дрожь, принцессу же, видимо, он не тревожил, – потом посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Ваше величество, я тщательно обдумал ситуацию, в которой вы оказались.

Федра кивнула. Она стояла спиной ко мне, и ее лица я не видела, но могла представить: доверчивый взгляд огромных синих глаз, порозовевшие щеки, светящаяся кожа женщины, носившей под сердцем дитя. Принцесса молчала, ожидая, когда Трифон объяснит, что придумал.

– Тесей говорил вам о своем плане относительно Афин? О власти народа – демократии, как он это называет?

Федра покачала головой. Конечно, нет. Тесей едва ли парой слов с ней обмолвился после прибытия в Афины.

– Частью этого плана является установление судебной системы. Системы правосудия. Вам известно, что в настоящее время при совершении преступления царь сам судит обвиняемого и выносит приговор. При новой системе судить обвиняемого будут мужи Афин – присяжные. Они выслушают дело и голосованием решат, виновен обвиняемый или нет.

Почувствовав на ладонях влагу, я опустила взгляд: ногти так сильно