– Ты подумал о том же, о чем и я? – обрадовался Баженов.

– Понятия не имею, о чем ты подумал, – пренебрежительно процедил тот, откидываясь на спинку кресла.

То ли от жары, то ли от чего-то еще, но сегодня Боб был в дурном расположении духа. От его вчерашнего мирного настроения не осталось и следа, лицо было недовольно-брюзгливым, а взгляд въедливым и вредным.

– Я подумал, что это мог быть один и тот же пистолет – тот, из которого убили мать Инги, и тот, из которого стреляли в нас с ней… ну или в нее… И если этот пистолет сейчас всплыл, значит, он принадлежал не Косте, а кому-то другому. Кости-то давно нет… И тогда получается, что это не отец Инги убил ее мать! Дед говорил, что Костя был очень хорошим человеком и в Инге души не чаял. Ну как он мог убить мать своего любимого ребенка?

– Тихо, тормози! – Боб уставился на Баженова немигающим взглядом. – Мог, не мог – это все досужие дамские домыслы и сладкие сопли. Человеческое существо может все! Убивают и жен, и родителей, и даже детей, притом любимых! Хорошо рифмуется, кстати, – «любил – убил»! У попа была собака… и так далее… Кроме того, бывают временные помешательства, состояния невменяемости, аффекты… Надо искать доказательства, а не рассуждать, мог он или не мог. Вот если ты мне скажешь: «не мог, потому что у него алиби», – это будет другое дело!

Баженов стиснул зубы, так ему захотелось треснуть Бобу по шее. Ну до чего вредный человек, словечка в простоте не скажет, все с подковыркой! И в словах не стесняется – «дамские домыслы»! Почему именно «дамские»?

– Но ты же сам подумал то же самое, когда услышал про пистолет! – сказал он сквозь сцепленные зубы.

– Э нет, не путай! Да, я допускаю, что это одно и то же оружие. У нас не Чикаго! «Товарищи ученые, доценты с кандидатами»! В вашей тухлой научной среде несколько пистолетов – это слишком, это перебор! Но даже если в Ингу стреляли из того же самого пистолета, это не снимает автоматически обвинения с ее отца в том, давнем, деле… Мало ли какой путь могло проделать оружие… И вообще, это пока только предположение, которое нужно проверить! Поэтому пулю следует извлечь и сравнить с той, которой убили Ингину мать…

– Как же ты это сделаешь? Кто тебе даст пулю, которой убили Веронику? Сам говорил, что архивы закрыты для частных лиц. И пулю ту тебе никто не даст!

– Так и есть. – Боб слегка поморщился, видимо от досады, что Баженов хоть в чем-то оказался прав. – Даже если вы с Ингой пойдете и заявите в полицию, дело заново открывать не будут – слишком мало оснований. Эксперты в лес не ломанутся, и пулю, если мы ее найдем, никто уликой считать не станет. Но! Пока мы будем искать эти самые основания, пулька может исчезнуть. Или ты забудешь, где ее искать, или ее найдет и выковыряет преступник, который скорее всего не дурак, или она затянется корой или чем там?.. Дерево ведь залечивает свои раны, товарищ ученый?

– Черт! – сказал Баженов. – Я не ботаник, не знаю точно, но, наверное, ты прав!

– Во‐от! – удовлетворенно протянул Боб. – А если я прав, то нужно брать ноги в руки и ехать в лес.

– Хорошо, – покорно согласился Баженов. – В субботу возьму ноги в руки и поеду.

Собственная покорность раздражала его, но он не находил что возразить.

– Вместе поедем! – Боб допил минералку, бросил пустую бутылку в проволочную урну для бумаг, отъехал вместе с креслом подальше от стола и закинул ногу на ногу. Баженов исподлобья хмуро смотрел на все эти телодвижения. Перспектива провести целый день в тесном контакте с другом детства Инги совершенно его не прельщала. Но он по-прежнему не знал, что возразить.

– Слушай, может, мне еще к Ингиной бабке попробовать наведаться под каким-нибудь предлогом? – предложил он.

– Молодец! – удостоил его похвалы Боб. – Вот что значит общаться с умным человеком, я себя имею в виду! Умнеешь на глазах! Информации лишней не бывает. Адрес знаешь?

– Откуда?

– От верблюда! Мог бы как-нибудь выведать!

– Да эта Анна Степановна и сама, похоже, не знала! Они не общались с тех пор!

– Все самому, все своим горбом! – заворчал Боб, придвигаясь к столу. Пальцы забегали по клавиатуре компьютера. – Как ее? Нелидова?

– Ну, надеюсь, у нее с дочкой одна фамилия… Зовут Софочка… Софья, то есть… Отчества не знаю…

Боб, не отрываясь от компьютера, скорчил такую презрительную гримасу, что Баженов почувствовал себя полным ничтожеством и разозлился. Подумаешь, гениальный сыщик!

– Она в департаменте народного образования работала! – припомнил он. Но Боб только поморщился.

– Так, вот она, – наконец сказал он. – Нелидова Софья Андреевна, одна тыща девятьсот сорок пятого года…… так… ах ты, облом!

– Что? – не выдержал Баженов.

– Померла бабуля, десять лет тому…

Боб оттолкнул от себя клавиатуру, снова отъехал с креслом назад и откинулся на спинку.

– Жа-аль, – протянул он. – Бабулька могла что-то знать!

– Может, потому и померла? – мрачно предположил Баженов.

– Не исключено, – согласился Боб и уставился на него своими немигающими глазами.

Несколько минут они сидели молча.

– И что теперь? – наконец спросил Баженов. – Куда дальше двигаться будем? Ты-то сам что-нибудь нарыл? Этот псих из «Соснового рая» объявился? Тебе удалось о нем что-нибудь разузнать?

Боб посмотрел на Баженова недовольно, но все же ответил:

– Нет. Не объявился. Отец с ума сходит, говорит, что так надолго он не пропадал никогда. Телефон из сети исчез. Говорят, его видели садящимся в чью-то машину, которая потом пошла в город…

– А вдруг он где-то здесь, крутится возле Инги? Кто знает, что ему в голову придет? Слу-у‐шай, а это не он ли ей конфеты принес? Вдруг он что-то задумал? А‐а, нет, он же не «Л», он же Влад или как его там?..

Тот молчал и подозрительно отводил глаза. Баженов насторожился:

– Эй, ты чего? Боб!

Сыщик досадливо закряхтел, проделал кучу каких-то маловразумительных мелких движений, но потом все же ответил:

– Его зовут Владлен… Отец несколько раз в разговоре со мной назвал его Леней…

– Леней? И ты молчал? Да это же он, тот, кого мы ищем! Он тут, где-то рядом, крутится вокруг Инги, а ты молчишь? Ну и гад же ты, Боб!

– Гаджеты, гаджеты, светлого мая приве-ет! – фальшиво запел Боб на мотив какой-то допотопной песни. – Чего ты психуешь? Что, теперь всех подозревать, у кого имя на «Л»? Ты сам у нас Леша! И я, например, до сих пор уверен, что букетик с конфетками принес ты. А как понял, что Инге это не понравилось, пошел в отказ! И вообще!.. Как только ты появился, с Ингой стала происходить всякая фигня…

Баженов со свистом втянул в себя воздух, но ничего не сказал, – слов не было. Он только сверлил Боба злыми глазами.