– Ой, а это кто? – спросил Баженов и ткнул пальцем в красавицу. – Я такую не помню! Красивая какая!

Анна Степановна печально вздохнула:

– Где ж тебе ее помнить! Когда ты к нам ходить стал, ее уже и в живых не было… Это Вероника Нелидова, звездочка наша ясная! Судьба вот только у нее… жуткая…

– А что? – осторожно спросил Баженов, страшно боясь, что Буланова не захочет продолжать. – Что с ней случилось?

– Убили ее. – Анна Степановна скорбно поджала губы. – Вот этот урод…

И она показала пальцем на улыбающегося молодого мужчину, так похожего на Ингу.

– Что вы говорите? – ахнул Баженов. – За что?

– Говорила я Дмитрию, деду твоему, – заговорила Анна Степановна. – Говорила, что доведет нас до беды этот Гусев! Да разве убедишь?.. Гений он, видите ли, лауреатом нобелевским будет! С первого курса его приметил, урода этого, на дипломную практику взял, ну а уж после защиты диплома и речи не было, что Костенька куда-то в другое место работать пойдет! Только в нашу лабораторию! И тащил его, и нянчил, за два года защититься позволил! Другие десятилетиями над диссертацией работают, а этот – за два года кандидатом стал!

– Ну, может, он и вправду способный был, – осторожно подлил масла в огонь Баженов.

– Выскочка он был! Ненавижу выскочек! Люди работают, работают, строят свою жизнь, карьеру, все силы кладут! А приходит такой и все рушит и идет по головам… Я чувствовала, что Гусев на мое место метит. Он меня в грош не ставил, подсмеивался за глаза, мне передавали… Я и Дмитрию говорила – этот гусь не только меня, но и тебя с места спихнет! А дед твой только пошучивал – так, мол, и должно быть, молодые должны сменять стариков…

Анна Степановна задохнулась от возмущения, вспомнив прошлые обиды, и, стараясь успокоиться, принялась жадно глотать «фиточай». А Баженов вспомнил слова деда, сказанные им когда-то об Анне Степановне: «Аннушка, конечно, звезд с неба не хватает, но заместитель идеальный. Прирожденный делопроизводитель! Все у нее всегда в порядке, все бумаги, отчеты! Все по папочкам, под контролем!» Так что напрасно заместительница боялась конкуренции, дед бы ее ни на кого не променял. Да и вряд ли молодому талантливому Косте Гусеву хотелось занять скучное место «делопроизводителя»…

– А что было дальше? – спросил он.

Анна Степановна шумно выдохнула воздух и отодвинула чашку.

– Ну а дальше к нам Вероничка пришла, Вероника Нелидова. Это уж я за нее похлопотала перед Дмитрием. Я с ее матерью дружила, жили по соседству. Софья важной «шишкой» была, работала в департаменте образования, так что Дмитрий не смог отказать. Вот и взяли мы Вероничку, на ее беду…

Этот выскочка Гусев, как только ее увидел, так и заходил кругами. Хвост распускал, пыль в глаза пускал, вот девчонка и растаяла, влюбилась… А кого там любить-то! Страшненький, косоглазый… Я ее остерегала, Софочка отговаривала, все впустую!

Софа просто в ярости была. Хорош женишок для единственной дочки! Неизвестно какого роду-племени, ни кола, ни двора, ни гроша за душой, рядом сестрица еще, такая же косоглазая! А что делать? Вероника-то уже беременна! Софа от горя прямо почернела, но свадьбу позволила сыграть, ничего с Вероникой поделать не могла! А уж когда внучка появилась, совсем сникла: девчонка-то вся в отца уродилась, от Вероники там ничего не было!

Ну, как-то жили… Дмитрий, твой дед, даже квартиру им выбил. А чего стоило в те годы получить квартиру – это я тебе и описать не могу! Это Дмитрий чудо сотворил! Ну и Гусев в долгу не остался: днями и ночами в лаборатории сидел, работал, статьи у них с Павлом совместные выходили одна за другой! Гусев уж к докторской диссертации подбирался…

Мысль о том, что ненавистный выскочка Гусев был в шаге от докторской степени, так сильно взволновала старушку, что она снова нашарила в кармане блистер и отправила в рот очередную таблетку. Почмокав губами, она встала, схватила чайник и пошла к плите.

– Подогреть, – бормотала она. – Остыл совсем…

Баженов чуть не взвыл от досады. Чего она тянет?

– А дальше? – нетерпеливо спросил он, вместе со стулом, как подсолнух, поворачиваясь за Анной Степановной.

– Дальше-то что? – переспросила его собеседница, возвращаясь к столу и усаживаясь на место. – Дальше появился Леня Торопцев…

Леня Торопцев? Баженов впервые услышал это имя. Очевидно, тот самый, к кому мать Инги, Вероника, ушла от своего мужа, Кости Гусева. Вот как его звали – Леня Торопцев… Дед ни разу не назвал его по имени.

– Да, пришел Леня Торопцев, – продолжала между тем Анна Степановна, – и звезда Костеньки Гусева сразу закатилась! Вот кто был настоящей звездой – так это Ленечка Торопцев! Красивый! Ах, какой красивый, глаз не отведешь! Все наши девки просто с ума посходили! А он Вероничку сразу выделил, – понимал толк в настоящей красоте!

– Посмотреть-то на него можно, на красавца? – хмуро поинтересовался Баженов. – В вашем альбоме он есть?

– А вот и нет, – с явным сожалением покачала головой Анна Степановна. – Ни на одном фото, не знаю, почему уж так получилось! Скорее всего времена такие настали, что не до фотографий было. Науку совсем финансировать перестали, деньги почти не платили, народ побежал в кооперативы, в коммерцию, в пирамиды эти финансовые последние копейки понесли, да многие их там же и потеряли… Институты стали помещения в аренду сдавать, чтобы как-то выжить… Уже вопрос поднимался о закрытии нашего института! Не до фотографий было!

– А откуда он вообще взялся, этот красавец?

– Из Америки вернулся. Несколько лет там работал. Тогда многие из наших за границу побежали – утечка мозгов, как сейчас говорят… А он вот вернулся. Не понравилось ему там. Вот и правильно! Что ж это, государство их поило-кормило, учило бесплатно, а они полетели на чужого дядю работать! От нас тогда как раз двое сразу ушли… А Леня вот вернулся, и Дмитрий его, конечно, взял. Ох, как жаль, что фотографии его нет, посмотрел бы ты, Алеша, какой был человек! Никто из наших с ним и рядом не стоял! Особенный! Одевался особенно, а манеры! Ну и наша «звезда», Гусев, рядом с ним мигом померк!

– И что, Вероника сразу к этому Лене ушла?

Анна Степановна снова снялась с места и кинулась к плите за закипевшим чайником.

– Да не сразу, конечно, – ответила она, заливая кипятком свежую порцию «фиточая». – Леня-то сначала с Гусевым подружился. Выскочка наш и не понял ничего поначалу! А когда почуял неладное, было уже поздно, Вероничка в Леню влюбилась!

– А Костя что? – спросил Баженов, с внутренним содроганием наблюдая, как Анна Степановна доверху наполняет его кружку свежим бледно-желтым «фиточаем».

Анна Степановна с удовольствием отпила глоток из своей.

– Пей, Алеша, это очень полезно! Люблю горячий, пьешь, и душа согревается…

Ну а Гусев, когда обо всем догадался, с катушек слетел! Подрался с Леонидом, лицо ему поранил! Твой дед, Дмитрий, Гусева еле тогда у милиции отбил, его ведь посадить хотели! А я тебе так скажу, Алеша, ни одно преступление не должно остаться без наказания! Я и Дмитрию тогда это говорила, да он меня и слушать не хотел… А вот послушал бы, не стал заступаться за этого негодяя, может, Вероничка и сейчас жива бы была…