можно было смело присваивать статус особо крупных жирных морских свинок, синхронно припали к своим уполовиненным порциям.

– И не говори, старичок, – машинально погладил кота мужчина. – Согласен с тобой целиком и полностью: распёрло паразитов, как на дрожжах.

После памятного бегства выживальщики больше недели не казали носа в городе. Слишком большой моральный шок все испытали в тот день. Скорбный вой сильно ударил по оголённым нервам и психике, особенно зацепив не подготовленных к подобным вывертам детей.

По приезде домой вновь обретший людей котейка был вырван девушками из цепких рук Михаила, вымыт, вычесан, избавлен от многочисленных колтунов, накормлен и обработан от паразитов. В завершение суматошного дня мужчина, едва доползший до койки от усталости, в дополнение к двум комочкам у бока обнаружил пушистого, но костлявого великана в ногах. Все попытки выселить кота, получившего кличку Лорд, куда-нибудь к кому-нибудь не привели к успеху. Горластая тварь, один в один повторяя ужимки мелких поганышей, непременно оказывалась у двери в спаленку Михаила и драла глотку до тех пор, пока её не запускали вовнутрь. «Кошачьему папе» оставалось только горько вздыхать, возводя очи горе, и смириться с неизбежным.

Новый нахлебник за неделю как-то незаметно заматерел, залоснился и округлился, перестав греметь костьми и напоминать школьное пособие по строению скелета Félis silvéstris cátus, сиречь кошки домашней. Мелкие паразиты тоже резко подросли, перестав напоминать статью картинки с донскими сфинксами. Михаил на полном серьёзе подозревал, что почившая заводчица круто кинула его с дочерью. Жаль, претензии предъявить ныне некому. – Палыч?

– Ась? – Довольно щёлкнув пальцем по зеркальному полотну лезвия, Михаил поднял взор на сёрбающего борщ парня.

– Там, это, в город бы надо.

– Езжай, какой вопрос, или мне обязательно присутствовать?

– Желательно, – промокнув остатки хлебной корочки, ответил Антон. – Я бы ещё пару пацанов взял, хочу за раз кузню перевезти.

– Це дило, созрел, наконец, кузнец-коваль! Возьмём бортовой КамАЗ с манипулятором и «Тигр» из части. Пусть пацаны погоняют, заслужили. Инструмент какой нужен?

– А? Да, бензорез, и всё, в принципе. Кран…

– Резак, значит… Хорошо, парням сам сообщишь, запрягай Витька и Солнцева, а я Валюшу попрошу пару термосов на перекусить соорудить. Нам часа на три рассчитывать, как я понимаю?

– Ага, около того. – Закинув тарелку в мойку, Антон реактивной мухой вылетел из кухни.

– А посуду кто мыть будет?! – запоздалый крик Михаила пришёлся в пустоту.

– Эх, молодёжь, – по-стариковски покряхтел он, переставляя грязную посуду в моечную машину.

– Мряу! – поддержал хозяина Лорд.

Мелкие тоже успели незаметно слинять в неизвестном направлении.

– Остаёшься за старшего, – почесав кота за ухом, сказал Михаил. – Кто не слушается, разрешаю воспитывать когтями, нечего с ними миндальничать.

– Мр-р-р?

– Что тут непонятного, бей этих собак по морде, если они полезут в дом. Нефиг лайкам в доме делать, им вольер соорудили.

– Мр-р, – запрыгнув на табуретку, гигантской кошкой-копилкой уселся кот, всем своим видом показывая, что наглые псы не пройдут. Хвостом и усами ляжет, но враг не перешагнёт порог дома.

– Так, а куда у нас дежурная по кухне запропастилась? Распустила их Валентина, совсем девки от рук отбились. Валенти-и-и-на!

* * *

– А там что было?

– Там? Склад. Слева от него здание конторы.

– А там? – никак не умолкала неугомонная любопытная сорока с фамилией Солнцев.

– Это бокс под автомотрисы, – спокойно отвечал Антон, которого, казалось, нисколько не раздражает неумолкающая пулемётная очередь вопросов. – У нас тут АДМка и ДГКушка стояли.

– А сейчас почему пусто?

– А я откуда знаю, мне, Санёк, не докладывали, кто и куда уехал, я, если ты не забыл, в пещере был. На окно, скорее всего, уехали.

– На окно? – оплетая цепью наковальню, не унимался мальчишка.

– Окно… как сказать, это время, когда по пути не идут поезда и бригаде можно на нём работать, – как смог, объяснил Антон.

– Ага, понятно, – кивнул Сашка. – А для чего нужны гнутые пластинки с двумя дырками? Чёрные такие. На грузовой рампе таких полно валяется.

– Сашка, я кузнец, а не путеец, ферштейн?

– Так бы и сказал, что не знаешь, чего сразу за Папахеном повторять. «Ферштейн», «андестенд ми»…

– А Папахен о новом погоняле знает?

– Ты же ему не скажешь? – Солнцев глазами кота Шрека посмотрел на Антона.

– Ладно, живи, – усмехнулся тот, не обращая внимания на едва слышный шелест прошлогодних листьев, нанесённых ветром к двери кузницы.

– Папахен, значит, – усмехнулся ненароком подслушанному разговору Михаил, отходя от входа. – Витёк, ты где?! Подгоняй КамАЗ к мастерским!

Управились они за два с половиной часа. Быстрей, чем рассчитывали. Двумя резаками, в четыре руки вместе с Солнцевым, отчекрыжили всё возможное и невозможное, в том числе прочно приваренное к полу, и погрузили на борт «воровайки», дополнительно пристроив в кузове несколько бухт стальной проволоки и небольшую связку прутка, рубленного на трёхметровые отрезки.

Перекусив наскоро соструганными Валентиной бутербродами и запив оные горячим чаем из термосов, Михаил дал добро троице молодых людей проскочить на «Тигре» до парокотельной вагонного депо, на которой Антон хотел разжиться огнеупорным кирпичом для горна.

– Стволы держите под рукой, мало ли, – напутствовал молодых людей Михаил, забираясь в кабину грузовика на покемарить одним глазом.

– Тут рядом. Мы быстро, одна нога здесь, другая там.

– Не дай бог, – буркнул Михаил, – ноги в разных местах. Врагу не пожелаю нарваться на ПМН-414.

– Чего? – не поняли парни.

– Езжайте, – лениво отмахнулись от них, – не задерживайтесь. Рации держите включенными.

Посигналив для форса, Виктор вдавил педаль акселератора в пол. Стрельнув из-под колёс мелкими камушками и грязью, армейский броневик сорвался с места.

– Аккуратней на поворотах, Шумахер, – откидываясь на спинку сиденья, прикрыл глаза Михаил. – Э-э-х-х! – словно кошка, всем телом потянулся он пару минут спустя.

Мысль кемарнуть, пока молодёжь мотается по делам, была признана дурной затеей.

Окрутив крышку термоса, Михаил плеснул в неё крепкий кофе, сваренный Валентиной по его настойчивой просьбе. Женщина справедливо опасалась, что он посадит себе сердце, выхлёбывая в день по дюжине кружек напитка. Всё бы ничего, если бы зависимость не усугублялась постоянной физической нагрузкой и изматывающим хроническим недосыпом. Может, и коты к нему липли, чтобы снять своим тарахтеньем часть усталости?

В любом случае, если сейчас разменять полчаса на сон, то к вечеру перед людьми предстанет скукоженный под ярким солнцем зелёный огурец, которому настолько далеко до пупырчатого огурчика, как пешеходу в позе «зю» обратным ходом до Пекина. Лучше не усугублять, да и с кофе надо завязывать. Быт в поместье потихоньку устаканился, смысла рвать попу на портянки уже никакого, всё можно решить в плановом порядке, нагрузив работой парней и девчат, а не тащить неподъёмный воз на собственном горбу. В