Сколько их было, этих зашедших со спины ребятишек,оставалось загадкой. И ведь как тихо подобрались, суки! Ни сучок под нехрустнул, ни травка не шуркнула... Охотники? Пес знает. Кто угодно может быть.Много всякого люда по тайге шарится...

Алексей скосил глаза на Таксиста. И судя по выражению лицаГриневского, тот понимал не больше Карташа.

Потом их рывком подняли на ноги, скоренько обыскали, иКарташ возвел хвалу Господу, что у них при себе нет оружия, тогда б точнокранты. Ребятишек оказалось двое, молодые, не больше восемнадцати каждому,определенно восточной внешности – черноглазые и черноволосые, крючконосые, одинв кожаной жилетке поверх цветастой рубахи-бадлона, второй в футболке иперепачканном грязью пиджаке. Тот, что в жилетке, в одной руке держал обрездвустволки, нацеленный троице в ноги, а в другой картинно сжимал устрашающекривой кинжал. Ну чисто благородный разбойник из псевдоисторических венгерскихфильмов, которые любили крутить в кинотеатрах при советской власти, серьги вухе разве что не хватает.

Размером этак с добрый браслет... Второй же был вооруженлишь небольшой штыковой лопатой с налипшими комками земли, но Алексеймоментально просек, что из этих двоих он наиболее опасен. Копатель стоял врасслабленной позе, немного в сторонке, однако лопату держал грамотно, анезамутненный, наивный даже взгляд его не оставлял сомнений, что, если начнетсязаварушка, он покрошит своей мотыгой все вокруг в мелкую капусту раньше, чемнапарник успеет поднять ствол.

Лезвие лопаты покрывали подозрительные темные пятна, при взглядена которые у Карташа отчего-то неприятно похолодело в желудке. Но это явно былане засада на них, вообще не засада, ребятки были не готовы к этой неожиданнойвстрече и ошарашены были не меньше, чем сам Алексей, по лицам видно, хотя они истараются изо всех сил ошара-шенность скрыть. Так сыграть невозможно... А еслии возможно, то зачем, скажите на милость, засад-никам играть! Повязать всех, идело с концом.

– Туристы? – прищурился тип в жилетке. –Странная одежка для туристов... А где рюкзаки, палатки?

– Так я ж говорю, мужики, – Алексей подпустил вголос еще больше нервозности, испуганно косясь на обрез и краем глаза держа всюполяну, – заблудились. Вечером за хворостом намылились, отошли от палаткиподальше, и все, труба. Ночь бродили, думали, вообще не выберемся... Где мыхоть находимся, а?..

– Здесь, – лаконично подал голос человек слопатой. – И было бы лучше, если б вы находились не здесь. А где-нибудь вдругом месте... – И сдвинулся немного левее.

Машка, молодчина, разумно держалась чуть позади и неотсвечивала, чтобы, в случае чего, не ограничивать мужчинам оперативныйпростор... А простор, Алексей яйцами чуял, понадобится им с секунды на секунду.Похоже, Гриневский тоже это понимал и подобрался. Ясно как день, что сейчас ихбудут убивать. Точнее, попытаются убить. Поскольку они стали свидетелями того,у чего свидетелей быть не должно по определению. И, буде свидетели все жеокажутся, их надлежит незамедлительно умертвить... Другой вопрос – удастся лигорячим смуглым парням умерщвление. Двое на двое – не такой уж плохой расклад,можно и попытаться воспрепятствовать закланию... Впрочем, не стоит забывать и оводителе «Нивы».

Если он откроет огонь им в спину... Значится, так: бросоквперед, удар ребром ладони венгерскому киноперсонажу по горлу, кувырок подприкрытие вон тех славных кустиков... Таксист не оплошает, не долженоплошать...

И тут шаг вперед сделала Машка, разом изменив расстановкуфигур на доске.

Резким движением откинула непослушную челку со лба испокойно сказала:

– Вам, ромалы, привет от Пашки-Пальчика...

Опа! В стане противника возникло легкое замешательство.Смуглые быстро переглянулись, и копатель недоуменно дернул подбородком:

– Эй, откуда Пашу знаешь?

– Встречались... – с вызовом сказала Маша. –Ну так будем разговаривать нормально?

На дороге лязгающе хлопнула дверца, судя по всему, незакрылась, последовал еще один удар, вовсе уж разъяренный, и хриплый голос очем-то раздраженно поинтересовался на все том же незнакомом языке. «Жилетка»бросил взгляд на «пиджак», пожал плечами и что-то прокричал в ответ. Причем вего фразе отчетливо прозвучало «Паша-Пальчик».

...И тут Карташ вспомнил. Почти полтора месяца назад,товарный поезд, споро везущий их и два ящика проклятущей платины в Туркмению,станция где-то неподалеку от российско-казахской границы, бойкий цыган-шалопай,которого искали мелкие бандюшататамошнего разлива... Точно: шалопай так ипредставился – Пашка-Пальчик. Которого, дескать, знают все цыгане от Москвы досамых до окраин и который дал им наводку. Если, мол, попадете в переплет,подавайтесь в любой табор и скажите, что от Паши-Пальчика, – цыгане должныпомочь.

Ага, ага... Стало быть, сие и есть местные ромалы... Умница,Машка, вовремя вспомнила о вагонном знакомце...

По траве прошуршали шаги, и на сцену выступил еще одинперсонаж – очередной крючконос, невысокий коренастый цыган лет шестидесяти, счерной гривой волос и совершенно седой бородкой, с изрезанными глубокимиморщинами лицом, однако с глазами голубыми, ясными и бессмысленными, как умладенца. Или как у профессионального убийцы. Он гневно что-то бросил «пиджаку»и «жилетке», резко повернулся к Маше. И сразу стало понятно, кто главный в этойтроице.

– Ну? – сварливо поинтересовался старикан. –Что еще за Паша-Пальчик? Я такого не знаю.

«Врет, – понял Карташ. – Иначе так резво быприскакал, козел нерусский...»

– Пашка, сухопарый такой, приземистый, оченьзагорелый, – быстро сказал Таксист, тоже почуяв, куда ветер дует. –Мы видели его на железнодорожном переезде, недалеко от Казахстана...

– Н-да? И что он вам сказал?

– Сказал, что цыгане нам помогут, если мы на негосошлемся.

– Правда, – честно добавила Маша, – он имел ввиду ашхабадских цыган, мугати ашхабади. Но ведь все цыгане – это одна большаясемья, или я ошибаюсь?..

– Мугати ашхабади... И это все, что он сказал?

– Вроде все... – Таксист пожал плечами.

– Нет, – перебил Алексей. – Если дословно, тоон сказал так... сейчас... он сказал, чтобы мы сказали: «Привет вам, ромалы, отПашки-Пальчика. Кланяется Пашка и передает, что жив-здоров, чего и вам желает».

Коренастый задумчиво пожевал ус и уже более миролюбивоспросил:

– И чем же вы ему так понравились, что Пашка замолвилза вас словечко?

– Да помогли там кое-чем... – осторожно ответилКарташ.

– И от нас чего вы хотите?

На шее предводителя блеснула золотая цепь толщиной пальца втри, надетая поверх полосатого серо-черного свитера.

– До Шантарска не подбросите?..