– Ну и что теперь? – спросил Павел с усмешкой.

– Теперь сиди и жди, – буркнул конвоир. – Мыв курсе, что ты крутой, но я бы на твоем месте крутость не демонстрировал. Тывсех здорово допек, урод.

Павел, воспользовавшись тем, что парень стоит в досягаемойблизости, пнул его ногой, угодив в живот. Тот сложился пополам, выругалсядлинно и зло. Когда смог выпрямиться, вознамерился достойно ответить и поднялногу, нацелившись Павлу в голову. Но тут железная дверь распахнулась, и вподвале появились еще двое. Первый – лысый упитанный тип с маленькими голоднымиглазками, беспокойными, как блохи. В дорогом костюме и с дешевыми манерами.Второй был высок и худ, физиономия длинная, нос с горбинкой. В паре онивыглядели почти комично, однако скалить зубы я себе отсоветовала, чтобыненароком этих самых зубов не лишиться, потому что мне стало ясно: несмотря нанеказистую внешность, эти двое по-настоящему опасны, то есть они точно не изтех, кто обременяет себя моралью, и большой любви к ближним тоже не питают.

– Ну, наконец-то, – с ухмылкой сатира заявилтолстяк и раскинул руки, словно собирался заключить Павла в объятия. – А яуж беспокоился, свидимся ли.

Павел хмуро его разглядывал, без особого, впрочем, интереса.

– Ты кто? – спросил он, выждав время. Толстякпоморщился.

– Паша, ты с этой хренью завязывай, – сказал онукоризненно. – Потеря памяти и все такое… Может, ты и решил, что этогениальная идея, но мне она такой не кажется.

– А я тебя спрашивал? – удивился Павел.

– Ты бы не зарывался, – попенял емутолстяк. – Как видишь, я к тебе со всей душой. Надеюсь, ты вспомнишь, чтомы старые друзья, и дурака валять не станешь.

– Расскажи мне о нашей дружбе, – предложил Павел.Толстяк огляделся с некоторым неудовольствием, парень, стоявший возле двери,пододвинул ему стул, он устроился на нем, закинул ногу на ногу и вздохнул.Собрался что-то сказать, но тут подал голос тип с лошадиной физиономией.

– По-моему, он заигрался, – сказал тотпрезрительно. – Может, оставить его на пару часов наедине с Ванюшей ипамять к нему вернется?

– Может, – пожал плечами Павел. Длинный решительношагнул к нему, но толстяк ухватил его за руку.

– Прекрати. Мы интеллигентные люди и сумеемдоговориться. Верно, Паша?

– Пока я ничего толкового не услышал, – ответилтот.

– Ты мне здорово задолжал, – сообщил толстяк,почесав бровь. – Надеюсь, это ты помнишь? Сумма сама по себе немалая, плюспроценты. Конечно, мы друзья, и я бы мог еще подождать, не исчезни ты таквнезапно. Друзья так не поступают. Что я должен думать?

– Да что угодно.

– Обидно слышать от тебя такое. В нашу прошлую встречуты обещал, что вернешь деньги через месяц, максимум – через два. Я терпеливождал, а потом начал беспокоиться. – Толстяк усмехнулся пухлымигубами. – С фоткой в Интернете ты перемудрил. Думаешь, мы такие тупые, чтоо компьютерах не слышали?

– Вы явились в больницу и выследили меня? –спросил Павел.

– Точно.

– У меня нет денег. Как ты, наверное, уже догадался. Ноесли я обещал их вернуть, значит, надеялся где-то достать. Возможно, я и сейчассмогу их получить. Но только не сидя в этом подвале.

– Сожалею, но на этот раз потребуется кое-чтопосущественнее обещаний.

– Что, к примеру?

– Ну… я ведь могу забыть про нашу дружбу и…

– Тебя ждет неприятный сюрприз: я действительно ничегоне помню.

Толстяк смотрел на него несколько минут, как будто пытаясьрешить, как отнестись к данному утверждению.

– Паша, это не смешно, – вздохнул он.

– А кто смеется? – отозвался Павел. – Намнепременно нужно выяснять отношения при девушке? – продолжил он. –Отпусти ее, и мы спокойно все обсудим.

– Кстати, вкусы у тебя не изменились. Красиваядевчонка. Отсутствие памяти на твоих способностях никак не сказывается?

– Я должен тебе деньги, – чуть ли не по слогампроизнес Павел. – И я их верну. Отпусти девушку.

– Мне потребовалось время, чтобы найти тебя, –покачал головой толстяк. – И я не намерен с тобой шутки шутить. Знаешь,что я сейчас сделаю? Ванечка, – повернулся он к мордастому. –Займись-ка девчонкой. Для начала посмотрим, хороша ли она без одежды.

Ванечка (им оказался тот самый тип, что недавно матерился отболи) хмыкнул и шагнул ко мне, в предвкушении потехи забыв об осторожности, иоказался рядом с Павлом. Тот, приподнявшись, вновь достал его ногой. На этотраз удар получился впечатляющим, Ванечку развернуло на месте. Павел успелударить его вторично, и парень повалился на толстяка, тот нелепо взмахнулруками и очутился на полу вместе с Ванечкой и стулом. Длинный выхватил пистолетиз наплечной кобуры, но и я решила не сидеть в стороне, а поучаствовать впроисходящем. Резко поднялась и ударом ноги выбила пистолет, а когда дядя снекоторым удивлением повернулся ко мне, ударила еще раз, в голову. Длинныйрухнул на пол и отключился. Я схватила пистолет и скользнула к двери, где всеэто время, замерев по стойке «смирно», стоял охранник. То ли все произошлочересчур быстро, то ли реакция у него была так себе, но он не предпринялникаких попыток вмешаться. Таращил глаза и вроде бы силился что-то произнести.

– На пол, – скомандовала я. Он вытянулся на полу,и я быстро его обыскала. Оружия при нем не оказалось. – Лежи тихо, –посоветовала я, а он в ответ с готовностью кивнул.

Я приоткрыла дверь, коридор был пуст. Достала ключ из замкаи заперла его изнутри. Тем временем зашевелился Ванечка, пришлось ему добавить.Я отобрала у него пистолет, который торчал за поясом джинсов, и заняласьтолстяком. Тот лежал, раскинув руки, терпеливо ожидая, когда я закончу егообыскивать, и вяло бубнил, обращаясь к Павлу:

– Я не ношу оружие, о чем тебе известно.

– Ни черта мне не известно, – огрызнулся Павел иперевел взгляд на меня. – Неплохо получилось, – похвалил он меня исебя заодно.

Я пожала плечами. Чему-либо удивляться я перестала ещеутром, так что внезапно обнаружившиеся способности скорее удручали, чемвызывали недоумение. Толстяк переводил взгляд с меня на Павла и не предпринималникаких попыток к сопротивлению, лежал, тяжело дыша и недовольно хмурясь.Проверив карманы Ванечки, я нашла ключ от наручников и освободила Павла.

– Уходим, – сказал он, взяв у меня пистолет.